– Я работаю. Финансово-промышленная компания «Кедр». Иностранные инвестиции и все такое. И руководит ею один из наших – бывший коллега по службе. Впрочем, теперь и я уже бывшая – по этой же службе.
– Вы с ним были лично знакомы тогда?
– Его знал мой муж. А тот моего мужа. Он взял меня на должность зама. Так что работа очень хорошая.
– Что ж, рад за вас. Хоть тут вам повезло.
– Я не верю в везение, – бросила она. – С некоторых пор оно обходит меня стороной и держится на приличном расстоянии.
Я подошел к своей машине.
Что-то мне подсказывало: я увязну в этом деле.
Опасения мои оправдались. И довольно быстро. Все произошло на следующий день, когда я зарулил на бензоколонку, расположенную за городом, и услышал выстрелы.
1
Это было вроде повторного просмотра киноленты.
Тот же дом Николая. Тот же коридор. И та же приоткрытая дверь, за которой в прошлый вечер она услышала шорох. Она опять была в этом коридоре и опять позвала своего сына:
– Алешка.
И снова ей никто не ответил.
Она звала сына еще во дворе, но и там не получила ответа.
Куда же подевался ее сын? И куда подевались все остальные?
Она не удержалась и вновь позвала, но уже громче:
– Алексей.
Тишина…
И тогда она вошла в эту чертову комнату, в которой давеча нашла пару странных вещей, каким, казалось, там было совсем не место. Совсем не место в этом доме и у этих людей.
Фотографии возле настольной лампы уже не было. А вот листы ватмана по-прежнему лежали на столе.
Верхний – портрет хозяйки. И когда она его приподняла, то увидела, что под ним лежал все тот же чертеж. Теперь она решила его рассмотреть. Раз в доме никого нет, а дверь в эту комнату открыта…
Ей понадобилось лишь несколько минут, чтобы убедиться в правильности своих выводов. Убранная фотография вполне дополняла этот чертеж.
Ей стало нехорошо.
Она лихорадочно порылась в ватманских листах, ничего существенного не нашла и стала выдвигать ящики. В одном из них обнаружила еще одну фотографию. Это был групповой снимок – около тридцати молодых людей, выстроившихся в четыре ряда.
Скорее всего – это выпускной класс. Белые переднички у девочек; таких уже школьницы и не носят. У некоторых парней волосы до плеч; сейчас это не модно; галстуки для солидности…
Она перевернула снимок. Так и есть. Десятый «Б». Школа такая-то, год такой-то…
Фотография была обычной, если…
Если не считать нескольких деталей. Справа во втором ряду лицо одного парня было замазано черным фломастером, а лицо рядом стоящего обведено кружком – опять же черного цвета.
Она вгляделась в снимок и вскоре смогла констатировать, что обведенное кружком лицо не чье иное, как Николая. А вот кто с ним рядом замазан… И интересно – кем? Самим Николаем? Тогда зачем он себя обвел кружком?
Все это было очень странно. И непонятно. И времени обдумывать «находки» у нее не было. Потому что с улицы послышались детские голоса. Она испуганно стала засовывать фотографию назад в ящик стола.
Затем поправила на столе листы ватмана и поспешила к выходу из комнаты.
Она успела подойти к входной двери, когда та открылась, и она едва не столкнулась с Николаем.
– О, вы! – нисколько не смутился он. – А мы с ребятами были на озере. Я думал, мы сейчас поужинаем, заодно я собирался и вас пригласить. Но раз вы уже здесь…
– Вы уж простите, но мне сейчас кусок в горло не полезет.
– Я понимаю, дорогая. Я хорошо вас понимаю, – Людмила обняла Алину, пытаясь покрепче прижать ее к себе, как мать обиженного кем-то ребенка.
Алина согласилась оставить Алешку у Тишковых на ужин. Николай при этом клятвенно уверил ее, что надолго мальчишка не задержится, и он приведет его сам.
2
Николай не обманул.
Он привел Алешку через полтора часа. И к тому времени Алина уже приняла решение.
– Вы подумали насчет моего предложения? – поинтересовался Николай, проследив, как Алешка стал стелить постель на диване в гостиной.
– Предложения? – занятая своими мыслями, она не сразу поняла, о чем идет речь.
– Я завтра вечером отвезу ребят в лагерь, – сказал он, словно только что получил положительный ответ.
– А-а, вот вы о чем.
И Николай истолковал это как согласие:
– Ну и хорошо. И вы придете в себя. И парень несколько развеется. Всего три дня. И, я думаю, вам обоим это пойдет на пользу.
Она не стала спорить. Решила, что плохого ничего не случится. Вот только изменится ли что? Она почему-то в это не верила. В крайнем случае, для себя изменений в этот короткий срок она не предвидела. А Алешка… С ним, пожалуй, стоило попробовать.
– Вы не передумали относительно консультации юриста? – уже стоя у калитки, спросил Николай, проницательно глядя на Алину, словно пытаясь прочесть ее мысли.
– Спасибо. Но я уже получила помощь.
– Понимаю, – протянул Николай и вздохнул. – Я видел. К вам кто-то приезжал на машине.
Когда Николай ушел, Алешка юркнул под одеяло и требовательно посмотрел на мать.
Она присела на краешек дивана и положила руку сыну на лоб. Вот тогда он расслабился:
– Мама… дядя у нас ведь был хороший, правда?
– Он был очень хороший, – подтвердила Алина, погладив Алешку по волосам.
– Тогда почему так происходит? Папа был хороший – его нет. Дядя… – он не договорил и свернулся в комочек, поджав под себя ноги.
– К сожалению, никто на этот вопрос не сможет ответить. Такое просто происходит. Это как цветок, который распускается. Он распускается, потому что так ему предназначено. Так и здесь. Иногда хорошие люди уходят.
– Хорошенькое предназначение, – не согласился Алешка. – Хорошим людям уходить. Мне такого не надо.
И он отвернулся лицом к спинке дивана. Алина еще раз погладила сына по волосам. Не намного его хватило после отдыха у Тишковых.
«Наверное, хорошо, что завтра ему предстоит уехать хотя бы на три дня в тот элитный лагерь», – подумала она.
Она встала и направилась к телефону.
Кое-что она решила. Оставалось только воплотить это в жизнь.
3
Алина застала Довлатова на службе. И по уставшему голосу, который она услышала в трубке, она поняла, что у майора сегодня выдался нелегкий денек. А она собиралась еще подкинуть проблем.
– Это я. Алина, – бросила она в трубку.
– Как ты там? – участливо поинтересовался Довлатов. – Мой человек приезжал?
– Приезжал.
– И что же? – он решил, что ее звонок связан именно с приездом Косарева, и насторожился.
– Здесь все нормально, – успокоила она майора и услышала облегченный вздох.
В Косарева Довлатов верил и был бы удивлен, если бы это доверие не оправдалось.
– А в чем ненормально? – зацепился он за слово.
– Меня интересует один человек, – пояснила она. – Ты сможешь о нем узнать?
– Надеюсь, ничего плохого не случилось?
– Все плохое со мной уже произошло. Куда уж хуже?
– И что это за человек? – выразил готовность помочь майор.
– Мой сосед по даче. Он поселился совсем недавно. И…
– И с ним что-то не в порядке? – предположил Довлатов.
– Вполне возможно – это со мной не в порядке.
Она подумала, что в словах Довлатова есть смысл. Она вспомнила в который уже раз чертеж, странную фотографию с закрашенным лицом парня… Еще она подумала о том, что завтра должна будет отправить своего Алешку с сыном Николая в лагерь – и пусть всего на три дня, и к тому же мальчик ехал не с самим Николаем, а с его сыном, – но все же…
– Он что… этот твой сосед… проходит по нашим картотекам?
– Не думаю, – выразила сомнение Алина. – Его работа связана с производством мебели и… Впрочем, больше ничего конкретного я о нем не знаю.
Кроме того, что в одной из комнат его дома она обнаружила странные предметы, которым, по ее мнению, там совсем было не место. Все это она добавила про себя, не став обременять Довлатова своими подозрениями.
– Постараюсь разобраться. Как фамилия твоего соседа?
– Тишков. Тишков Николай. Отчества я не знаю.
– Я сделаю все возможное, – обещал майор.
То, что она услышала на следующий день от Довлатова, превзошло все ее ожидания. Такого ожидать было просто невозможно. Если, конечно, у тебя в порядке с головой.
Алина психопаткой себя не считала. Хотя нервишки у нее и были напряжены до предела.
4
Довлатов позвонил ближе к вечеру. К тому времени Алешка вместе с сыном Николая уже уехали в лагерь. Николай повез ребят на своей машине, успокоив перед этим несколько взволнованную Алину; сказал, что с парнями будет все в порядке, ей нечего беспокоиться, а когда Алешка вернется, она его просто не узнает.
С последним она, конечно, могла поспорить.
Она осталась с Людмилой, та уговорила ее посидеть с нею. И они сидели вдвоем под развесистой яблоней за чаем и вареньем, пока не вернулся Николай.
Людмила все говорила, говорила, словно пытаясь отвлечь соседку от невеселых мыслей; Алина слушала ее вполуха, даже не стараясь вникнуть в смысл сказанного собеседницей.
