мне было с ним видеться? Если мне и нужен был кто-то из руководства, то я бы обратилась непосредственно к Владимирцеву.
– Ладно, я поняла. А в тот день или вечер вы ничего необычного в театре не заметили? – спросила я.
– Что вы имеете в виду?
– Может быть, было какое-то происшествие? Или кто-то пришел в театр? – пояснила я свой вопрос.
– Ну… не знаю. Ничего такого необычного не происходило, все было как всегда. В штатном, как это принято говорить, режиме. Да и посторонних я не заметила. Да, честно говоря, я и не приглядывалась. У меня своей работы выше крыши. Извините, Татьяна, но я плохо себя чувствую…
Маргарита и правда выглядела неважно: бледная, какая-то потерянная.
– Маргарита, а что, собственно, у вас произошло? – не смогла не спросить я.
– Помимо того, что директор театра, в котором я работаю, убит? И непонятно, что будет с нами дальше? – фыркнула она. – Трегубенков не очень-то ладит с Владимирцевым и вполне может от него избавиться. И от меня заодно, что ему помешает? Или наймет какого-нибудь ограниченного типа, и будем ставить скучную классику. К нам на спектакли прекратят ходить, денег не будет вообще. Или… В общем, я в растерянности. Возраст уже не тот, искать новое место работы! К тому же… давление который день скачет от всех этих нервов, действительно плохо себя чувствую…
– Не буду вас больше задерживать, Маргарита, – сказала я.
Значит, у Дубовицкого были конфликты с Владимирцевым. Вот тебе и вторая величина после директора, этот худрук. Однако он ведь и не скрывает это. К тому же в тот день он был на виду: прогон спектакля выпускников. Потом фуршет… А эта Маргарита… странно она как-то себя вела. Почти так же странно, как и уборщица Регина. Та тоже ссылалась на плохое самочувствие. Эпидемия, что ли, какая-то в театре? Вообще, эти загадочные дамочки заслуживают пристального внимания. Ведь директора убили из пистолета, а выстрелить вполне могла и женщина. Например, Маргарита. Допустим, она была любовницей Дубовицкого. Или же хотела ею стать. Надо будет заняться ею, а также прощупать и Регину. Хотя она не тянет на любовницу Дубовицкого, но могут быть и другие причины.
С другой стороны, дамы – создания впечатлительные. Может быть, и впрямь переживают из-за гибели руководителя. Как говорится: новая метла и метет по-новому? Новый директор может большую часть персонала заменить, а куда уволенным деваться?
И все же… оставлю пока дамочек в покое. Финансовая тема как-то более перспективно выглядит. А значит… меценат-бизнесмен Подбельский Геннадий Олегович, владелец ночного клуба «Золотой век» и подпольного казино, я иду к вам.
Как там сказал худрук Владимирцев? Владислав Дубовицкий был должен Подбельскому немалую сумму денег. И вроде бы он ее не отдал. Возможно, что бизнесмен уже перестал надеяться, что когда-нибудь он получит свои денежки, и вот… такой вот финал. Но это еще необходимо будет выяснить.
А что насчет самого Владимирцева? Как будто бы он и в самом деле не имеет причастности к убийству Владислава Дубовицкого. Ну, были у него конфликты с директором, ну и что? У кого их не бывает? К тому же после разговора с худруком у меня сложилось впечатление, что Владимирцев на самом деле погружен в свои творческие дела, а в дела администрации он особенно и не вникал. Вот и Маргарита Старожилова ясно об этом сказала. Однако его алиби проверить следует. Опрошу тех, кто был на прогоне студенческого спектакля в консерватории. Но этим займусь завтра. А пока… меня ждет кабинет Дубовицкого.
Осторожно отсоединить печать, оставленную полицейскими, и вскрыть дверь много времени не заняло. Проникнув в помещение, я тщательнейшим образом осмотрелась. Неподалеку от двери – обитый темной кожей диван, ближе к окну – письменный стол и глубокое кресло, в котором, очевидно, и был обнаружен Дубовицкий. Полки с документами. Ящики письменного стола выдвинуты, полицейские явно перебирали бумаги.
Обшарив все пространство вплоть до сантиметра, я ничего интересного не нашла. И так же аккуратно, как вошла, вышла из кабинета.
Я посмотрела на часы: было еще сравнительно рано для ночного клуба. Туда следует заявиться гораздо позднее. А пока… да, ведь у меня в холодильнике хоть шаром покати. Совершу-ка я сейчас набег в супермаркет, а уж потом наведаюсь в клуб «Золотое дно».
Я села в машину и поехала в супермаркет. Припарковав машину, я поднялась по ступенькам, вошла в магазин и, взяв тележку у входа, покатила ее вдоль стеллажей с продуктами. Набрав то, что мне было надо, а также и несколько наименований, так сказать, для души, я направилась к кассам. Точнее сказать, из трех касс работала всего одна. Ну да, как всегда. Но очередь продвинулась сравнительно быстро, и, оплатив на кассе продукты, я поехала домой, для того чтобы выгрузить продукты и переодеться перед поездкой в ночной клуб.
Я быстро расфасовала пакеты в холодильнике и начала выбирать платье. Потом, подумав, я решила, что платье не подойдет. Мало ли что может случиться в таком месте, как ночной клуб, да еще и подпольное казино в придачу. Поэтому мне необходим такой наряд, который бы не сковывал движения. Я остановила свой выбор на брючном костюме цвета морской волны.
Припарковав свою машину, я вышла из нее и только направилась к клубу, как услышала знакомый голос:
– Иванова! Ты ли это?
Я обернулась и увидела свою бывшую одноклассницу Евгению Краюшкину. Она стояла около темного «Порше», а чуть поодаль от нее о чем-то разговаривали дама лет пятидесяти и молодой человек с внешностью жителя южных стран.
– Привет, Женя, – сказала я, когда она подошла ко мне.
– Сколько же времени мы с тобой не виделись, Танька, – сказала Евгения.
– Наверное, с самого выпускного вечера.
– Наверное, – согласилась Женька, – слушай, а ты что, тоже, что ли, балуешься в картишки? Или ждешь кого-то?
Я не успела ей ответить, как бывшая одноклассника предложила:
– Слушай, идем с нами!
– С вами – это с кем? – спросила я.
– Как, ты не знакома с моей тетушкой? – удивилась Евгения.
Ну, вообще-то говоря, мы с Краюшкиной не были подругами, с чего бы это я должна быть знакомы с ее родственниками?
– Тетя Элеонора, познакомься, это – Татьяна, моя бывшая одноклассница, – Евгения представила меня своей тете, когда та под руку с молодым человеком подошла к нам.
– Очень приятно, – с едва уловимым акцентом сказала Элеонора.
Молодой человек почтительно наклонил голову.
– Тетя Элеонора, вы идите, а мы с Таней присоединимся к вам позже, – сказала Краюшкина.
– Представляешь, Танька, – вполголоса начала рассказывать Евгения, когда мы потихоньку стали двигаться к входу
