Оля пришла, а оказалось — что вы…
— Ты не замечала что-нибудь странное в лагере? — задала я новый вопрос.
Даша удивленно посмотрела на меня.
— Странное? — переспросила она. — Например?
— Ну, шаги по ночам, что-то в этом роде, — пояснила я. — Кирилл, мальчик из твоего отряда, говорил, что что-то подобное слышал.
— Я ночью сплю очень крепко! — заявила Даша. — И не встаю в туалет даже, только утром. Поэтому я ничего не слышала… А что, там кто-то ходил ночью? Может, это вожатая проверяла, все ли спят?
— Не знаю, Кирилл утверждает, что видел призраков, — заметила я.
Даша скривила нос.
— Вот придурок! — воскликнула она. — Призраков не существует, это все знают! А если он в такое верит, значит, сам псих ненормальный! Вот Оля тоже говорит, что никаких привидений не бывает, это люди просто придумали, чтобы детей пугать! Но ведь мы с Олей уже взрослые, поэтому знаем, что их не бывает! Интересно, куда Оля запропастилась, она же обещала прийти…
Словно в подтверждение слов Даши раздался звонок в домофон. На этот раз девочка предусмотрительно спросила, кто это.
Я услышала звонкий детский голос — пришла подруга Даши. Я узнала все, что хотела, поэтому больше в квартире Поляковых мне было нечего делать.
Вечером я заехала за своим удостоверением, которое было готово к восьми часам, как мы с Костей и договаривались.
Теперь у меня имелся и диплом о высшем педагогическом образовании, и удостоверение журналиста, которые должны помочь в устройстве на работу в лагерь. Я почти не сомневалась, что директор «Лесного» не упустит возможность получить халявную статью с хвалебными отзывами о месте детского отдыха. Ведь число недовольных лагерем возрастало, два ребенка уже отправлены в Тарасов до окончания смены. Я не удивлюсь, если в скором времени снова что-нибудь случится и домой поедет еще кто-то из детей.
Но что происходит в лагере? Пока у меня имеются лишь разрозненные упоминания о каких-то призраках и прочей потусторонней бредятине.
Если я взялась за это дело, то мне необходимо вывести призраков на чистую воду и понять, кто скрывается за всем этим и зачем преступнику понадобилось пугать детей и вожатых.
Неприятности происходили с детьми из отряда Марины, а значит, кто-то из детей что-то знает или что-то видел. Вот и пытаются преступники запугать подростков. А Марина с Региной просто «провинились» в том, что являются вожатыми злополучного отряда.
Мне нужно узнать имена и фамилии всех детей, за которыми присматривают в «Лесном» Регина с Мариной. Вот только как это сделать? Видимо, сведения удастся получить лишь завтра, когда я устроюсь на работу вожатой.
Но оставаться в Тарасове я не стала. Решила приступить к действиям как можно раньше, не дожидаясь официального трудоустройства в лагерь «Лесной».
Поэтому, получив фальшивые документы, я сразу поехала обратно в лагерь. Я уже ознакомилась со списком вещей, который прислал мне директор — пробежала глазами, что требуется взять с собой на смену.
В перечне значилась разнообразная одежда, начиная от теплых вещей и заканчивая легкими шортами и юбками на жаркую погоду, головные уборы от солнца, подходящая обувь, аптечка, дождевик… Я могла бы и не читать дальше, так как мои представления о необходимых вещах в любой поездке значительно разнятся от тех, что предлагаются в различных перечнях и требованиях. Для меня самое нужное — это набор отмычек, «жучки», огнестрельное оружие, с которым я никогда не расстаюсь и которое умею мастерски маскировать, аптечка с препаратами первой помощи, а также мой мобильный телефон с встроенными программами, которые я использую для расследований. Единственное, что я приобрела в поездку — так это новую сим-карту оператора, который, по моим сведениям, должен ловить даже в такой глуши, как лагерь «Лесной». Теплые вещи мне были не нужны, на дворе лето, а значит, я могу и днем и ночью ходить в той одежде, которая была сейчас на мне. Я отношусь к тем редким людям, что спокойно переносят абсолютно любые капризы погоды — не испытываю дискомфорта из-за сильного холода или жары, не обращаю внимания на дождь, град или снегопады. В общем, в моем случае у природы нет плохой погоды, главное — преступника поймать. Естественно, в магазины или домой за вещами я заезжать не стала, поехала прямо в лагерь.
Когда я добралась до «Лесного», было уже темно. Часы показывали десять часов вечера, у детей в это время должен быть отбой.
Я припарковала свою машину на значительном расстоянии от главного входа в лагерь, чтобы никто не увидел автомобиль и ничего не заподозрил.
Интересно, где оставляют машины люди, работающие в лагере? Наверняка у них есть какая-то своя стоянка, явно не в лесу автомобили стоят. Что ж, думаю, я это скоро узнаю…
Вход в лагерь был закрыт, вторая калитка, через которую Марина вышла за территорию, тоже оказалась заперта. Темные корпуса лагеря скрывались в густой листве деревьев, было практически ничего не разглядеть.
Я не стала включать фонарик, подождала, когда глаза сами привыкнут к темноте и я смогу нормально видеть дорогу.
Некоторое время я молча стояла, прислушиваясь к каждому шороху. Но пока только слабый ветерок колыхал листья деревьев да стрекотали сверчки.
Я решила, что можно проникнуть на территорию лагеря. Территорию ограждал забор, довольно высокий для того, чтобы перелезть через него. Но для меня это проблему не составило — я ловко перемахнула через ограждение и бесшумно спрыгнула на землю. Во время обучения в Ворошиловке у нас существовал ряд тренировочных заданий по прохождению препятствий, и почти в каждом задании значилось упражнение по преодолению отвесной стены или забора. Я могу карабкаться по отвесной стене, не говоря уже о каком-то ограждении детского лагеря.
Оказавшись на территории лагеря, я быстро прошмыгнула за ближайшее дерево и на несколько секунд затаилась, пытаясь понять, есть ли кто поблизости и заметил ли он или она меня. Но все было тихо — даже я бы сказала, чересчур тихо. Словно это не лагерь, а какой-то заброшенный пустырь.
Или кладбище. Могильник. Других ассоциаций у меня пока не возникло. Представить это место наполненным резвящимися детьми было как-то трудно, на лагерь место совсем не походило. Слишком мрачное, слишком безрадостное и унылое, даже жуткое. Может, это все из-за ночной темноты, которая поглотила окрестности, но сейчас даже я бы поверила в то, что призраки существуют.
Я встряхнула головой, отгоняя внезапное наваждение. Бред какой-то — привидения, нечисть… Не ровен час, я еще в леших и кикимор начну верить — хорошо, что никто о моей минутной слабости не знает. А то
