- О-о-о-х-х, - довольно потянулся Рыжий.
Улыбка не сползла с губ тихого мальчика Игнатика Воронова. Он ухватил Сущенко за его длинные волосы и резко откинул приподнимающийся край парты. Лоб Сущенко и деревянная панель встретились со звонким ударом. Потом он просто отвел руку, держащую Сущенко за волосы, назад, и тот полетел в проход.
- Это мое место, я же тебе сказал, бледнолицый.
Он сел рядом с Мариной. В классе повисла напряженная тишина. Класрук смотрел на них очень внимательно, потом неожиданно спросил:
- Кто так решил?
- Мы, - прозвучал голос Марины, и казалось, что в этот момент можно было услышать биение множества сердец. - Так решили мы, вдвоем. Вы спрашивали, где он проводит время? Я вам отвечу - со мной.
- Ну, Власова, - глаза класрука стали вдруг очень колючими, - не ожидал я от тебя...
- А я - от вас, Геннадий Андреевич! А если хотите узнать, кто его так разукрасил, - Марина, не поворачивая головы, указала рукой в проход, где поднимался на ноги Сущенко, - спросите там... Там многие знают! Только не хватит смелости, кишка тонка. Иначе многих сажать придется... Я ведь права, да?!
Класс словно онемел. И тишину нарушил лишь довольный смешок Рыжего:
- Х-х-а!!! Во кайф!...
* * *
Уже в середине урока Филя прислал Воронову записку: "Тебе крышка, казел". Воронов зачеркнул свою фамилию и написал: "Филатову". Затем он исправил букву в слове "козел", поставил свою подпись и вернул записку обратно. Эти манипуляции ни для кого не остались секретом. А потом в кабинете химии пропала склянка со смесью кислот. Пополз слух, что готовится нечто страшное, Филю вызвали к директору, проверили весь класс, но ничего ни у кого не нашли.
Филя со своей бригадой окружили Игната в спортивной раздевалке. Филя извлек свой любимый кастет и, подбрасывая его на ладони, двинулся к Игнату, с ним - еще три человека. Остальные перекрыли выход.
- Значит, ты, гандон, вчера ничего не понял? - произнес Филя, глядя на кусок свинца в своей ладони. - Значит, так, да? Решил стать трупом? Все - ты больше не человек, ты даже не раб... Тебе п...ц...
- Да, - спокойно произнес Игнат Воронов. - За мной действительно остался должок.
И в следующую секунду он сделал то, что до этого все окружающие видели только в кино. Игнатик быстро выставил вперед правую ногу, оперевшись на нее, как на циркуль, левая нога с какой-то молниеносной скоростью прошла по дуге. Филя даже не понял, как оказался на полу, и теперь оторопело глядел на Игната. Потом многие будут поражаться быстроте и четкости этого удара, но тогда это произошло впервые.
- Маваши-гири, - произнес Воронов. - Вставай, будем дальше изучать японский язык.
Филя потряс головой. Все же удар мальчика - это лишь удар мальчика, и Филя очень быстро пришел в себя.
- Все, братва, хороним его, - Филя сплюнул на пол, - каратиста х...ва... Против лома нет приема... Сущ, бегом, подай мне банкетку! П...ц тебе, Игнатик, мой мальчик... За твою борзоту и за все!
Их было восемь человек - слишком много, и выход был перекрыт. Филя двинулся к Воронову, Сущенко - вдоль стены с увесистой деревянной банкеткой в руках, остальные - за ними.
- А ну, стоять всем, сучьи выродки! - В раздевалке появился Рыжий. В руках блеснул какой-то предмет. Игнат посмотрел в его глаза и увидел там что-то насмешливое и лихое одновременно. - Знаете, что это, да? Кислота, пропавшая на химии... За секунду морду разъест до костей. - Он угрожающе поднял руку. - Пусть разбираются один на один! Если какой мудак рыпнется, оплавлю урода... А теперь - брысь из раздевалки! Что остолбенели? И не хера на Филю смотреть - ему конец. Воронов разберется. Брысь все отсюда! - Рыжий угрожающе потряс склянкой. - А то у меня здесь на всех хватит. Бегом, говнюки...
Игнат Воронов еще раз посмотрел на Рыжего, тот ему подмигнул, и Игнат понял, что теперь их двое...
Рыжий не ошибся: Филе действительно пришел конец. Примерно через десять минут после описываемых событий вся мощная, великолепно отлаженная созданная им диктатура перестала существовать.
- Конец Филиному беспределу, - усмехнулся Рыжий. - Диктатура рухнула ввиду опущения диктатора.
Победившие чудовище редко устоят перед искушением самим не превратиться в чудовище. Эта парочка - Владимир Ильич Лысый и Игнат Воронов - заделалась грозой района, повелительницей Люблинского парка и проводимых там танцулек. Почти всегда они были вместе, потом оба же попали в псковскую десантную дивизию, но после армии их дороги разошлись. Какой путь выбрал Игнат Воронов, известно, Владимира Ильича ждала совсем другая карьера. Сначала он избрал своим бизнесом игру в наперстки и, облапошивая на московских рынках доверчивых простачков, заработал на этом неплохие деньги.
- Смотри, Игнатка, - говаривал Рыжий, - три стакана, и вся премудрость. Этот, пустой, называется "свет" - то, что ты показываешь; этот, где ты прячешь шарик, - "бутер". Шарик на самом деле поролоновый, пустой внутри, ты его сжимаешь мизинцем, после того как перетасовал стаканы и засветил два пустых. Лох смотрит за третьим, он внимательный, помнит, где был шарик, только шарика там нет, он уже в "бутере" - и всех делов. Много зависит от того, кто работает "наверху", в толпе, он тоже может подменить шарик, но, главное, он подыгрывает мне - тому, кто "внизу" крутит стаканы. Он срывает бабки на виду у всех, раскручивает лоха, чтоб платил, а потом - гуд-бай, Америка... Это живые деньги, Игнат, и немножко артистизма. Давай работать вместе, как бывало. Хватит служить Родине, тем более ей наплевать на нас...
Воронов на это лишь добродушно улыбался, но виделись они все реже и реже.
Далее Владимир Ильич сколотил бригаду, состоящую сначала из двенадцати семей, и предложил "крышу" Рижскому рынку, где в ту пору процветала кооперативная торговля. Был там некий азербайджанец по имени Фарид, который пытался заняться тем же. Владимир Ильич высказался в том духе, что не мешало бы ему ехать на родину, где имеется инжир и гранатовый соус. Фарид заявил, что рынок его. Вечером того же дня закололи одного из приближенных Лысого. Разборка с азербайджанцами была молниеносной и кровавой. Фарида обнаружили в собственном "БМВ" с простреленной головой. Примерно в ту же пору Рыжий получил кличку Лютый. Затем он договорился с чеченцами о том, чтобы не мешать друг другу.
- Чехи - нормальная братва, с ними можно добазариться, - заявил он в своей бригаде. - Но ребята они дерзкие, поэтому такие крутые. Против них только национализм может попереть...
Его бригада разрастается, он пытается подмять под себя автомобильный рынок - Южный порт. Заключает временные перемирия с другими бригадами, но обязательства нарушаются, бесконечные "стрелки", встречи, где пробуют утрясти возникающие проблемы, чаще всего заканчиваются стрельбой. Лютый верен своей кличке, он дерзок и беспощаден, но начинает уставать.
- Эти беспредельщики, пора с ними заканчивать... Никаких понятий. Пора вводить бизнес в цивилизованное русло.
Он договаривается с двумя мощнейшими московскими группировками о совместных действиях против беспредела "гостей", и на улицах Москвы начинается настоящая война. Он ее выигрывает и на полном серьезе пытается придать криминальному бизнесу более респектабельное лицо. Тем более что начинается время нефти, торговли металлами и время банков... Он объявляет всю свою бригаду своей семьей и создает что-то вроде финансово-криминальной империи, где на последней характеристике акцент делается все реже и реже. Вокруг него гибнут люди, от партнеров до конкурентов, но ему удается избежать двух покушений и несколько предотвратить, иногда физически уничтожая и заказчиков, и исполнителей. Он становится "покровителем искусств", ведет ночную клубную жизнь, открывает свой клуб и казино, куда переносит офис, финансирует проекты понравившихся ему певичек, от созданий клипов до полной раскрутки, и, не стесняясь, афиширует свои отношения с разнокалиберными звездочками, несмотря на наличие жены и пятилетней дочери Кристины. Из-за этой маленькой Кристины все и произошло, потому что Лютый, к тридцати годам прилично раздобревший и начавший уставать, понял, что дочь это единственное существо на земле, которое он по-настоящему любит. Еще был у него когда-то друг, друг его детства и юности, и это была настоящая мужская дружба, когда один был готов на все ради другого, но судьба распорядилась так, что пути Владимира Ильича по прозвищу Лютый и Игната Воронова по прозвищу Стилет разошлись. Осталась только маленькая Кристина. И вот в один из дней это самое любимое существо на свете похищают, присылая Лютому чудный белокурый локон и выдвигая заведомо невыполнимые требования. Ему дают двадцать четыре часа времени, по истечении которых обещают начать высылать его ребенка, но уже по частям. Впервые в своей жизни Лютый чувствует себя безоружным, впервые мир вокруг него начинает рушиться...
В один из дней самого конца лета в квартире Игната Воронова раздался телефонный звонок:
