Ознакомительная версия.
Да-да, помню, мальчики не плачут и все такое, но сдерживаться я буду потом, чтобы не добивать маму, а сейчас ведь никто не видит!
Он давно так не плакал. С самого детства. С того момента, как узнал о гибели мамы. Вернее, предполагаемой гибели, но тогда – тогда все произошло практически у него на глазах: мама отчаянным рывком вытолкнула его из летящей с обрыва машины, а сама осталась внутри.
Он окончательно разучился плакать после предательства отца.
Думал, что разучился…
Господи, ну за что?!! Что мы Тебе сделали, в чем провинились?! Мы ведь не хотели этого наследства, не боролись за него, оно само к нам пришло! И забери Ты его, все, до копеечки, только верни сестру, пожалуйста! Не заставляй меня звонить маме, я не могу ей это сказать, не могу!
Не можешь? А придется.
Потому что выпавший из обессилевших рук смартфон вздрогнул и нежно запел. Это была мелодия, установленная на мамин номер…
Ну вот и все. Собери нюни, упакуй их понадежнее и выброси вон.
Слава поднял трубку и хрипло произнес:
– Да, мама, слушаю.
– Сынок, прости, что разбудила, – виновато проговорила мама, – но я места себе не нахожу. С самого утра сердце так давит! Винсент уже меня устал ругать, клушей обзывает, представляешь? Сейчас вот сидит в углу и бурчит: зачем, мол, детей посреди ночи дергаешь, пойдем лучше на пляж, подожди, пока у них утро наступит, а потом уже звони. А я не могу! Плохо мне, Славочка, ты уж прости. Я быстренько, много говорить не надо. Главное, чтобы ты сказал, что у вас все в порядке. А то Викуська, похоже, на ночь телефон отключила, не могу до нее дозвониться. Ну, успокой клушу!
– Мам… – Губы задрожали, передав тремор голосу. – Я… я сам собирался тебе звонить. У нас беда, мам…
– Что-то с Викой? – мгновенно помертвел звонкий мамин голос. – Она в аварию попала? Ранена? Я немедленно вылетаю!
– Да, мам, надо лететь. Только не в Берлин.
– А куда?
– В Екатеринбург. На опознание.
– Куда?! В Екатеринбург?! Но… погоди. – Было слышно, как мама буквально захлебнулась воздухом. – Что ты сказал? Зачем лететь?
– На опознание.
– Фу ты, ерунда какая! – истерически рассмеялась Александра. – Славка, что ты городишь? Ты что, пьян? Урал приплел зачем-то, опознание! Ну и шуточки у тебя!
– Я не шучу, мама. Вика погибла. Сегодня. Надо опознать ее тело.
– Что?!!
Прямой рейс до Екатеринбурга сегодня был, но лайнер вылетал лишь вечером. В семнадцать тридцать. Зато в Москву – через два часа. И места свободные имелись в наличии, так что придется с пересадкой, так он будет в этом проклятом уральском городе раньше мамы и сможет ее встретить. Ей-то точно не миновать Москвы, с Мальдивских островов самолеты в Екатеринбург не летают, это ведь не Турция.
А значит, герру Кнапке придется сегодня подсуетиться, обеспечивая руководству удобные и быстрые пересадки. Что? Он сейчас, скорее всего, спит? Ничего, пусть просыпается, он, кстати, так и не объяснил пока непонятки с «чрезвычайно важными документами, без которых фрейлейн Викхен будет на форуме нелегко».
Ведь именно из-за этих дурацких бумажек, так и не попавших, между прочим, в руки сестры, Викуська и оказалась в одном самолете с уральским мафиози…
Боль, занявшая все пространство души, внезапно ощутила дискомфорт, причем не слабенький, не робкий, на нее обрушилось мощное цунами, вытесняя на обочину.
Цунами гнева. Цунами ярости. Цунами мести.
Боль никуда не исчезла, она просто стала концентрированнее, сжавшись на обочине души в пульсирующий комок. И уступив лидерство ледяному металлу ненависти.
Ненависти к нелюдям, исковеркавшим их жизнь.
К сожалению, с главным объектом, с этим Портновым, рассчиталась сама Вика перед смертью. Но есть и косвенные виновники случившегося, и здесь уже пальму первенства пока прочно удерживает Дитрих Кнапке.
С которым Слава до сих пор общался в основном с помощью своего секретаря, фрау Кляйне. Но все координаты нынешнего главы их московского подразделения должны быть внесены в память смартфона.
Ага, вот они, и мобильный есть, и даже домашний.
Начнем с мобильного как самого надежного в плане доступности хозяина. Нудный писк длинных гудков высверлил уже в виске приличную дыру, а Кнапке все не отзывался. Ну он и дрыхнет! Или звонки на ночь отключил, скотина.
Слава уже хотел дать отбой и попробовать перезвонить на домашний, когда в мембране смартфона послышалось усталое:
– Алло! Вас слушают! Кто это?
Произнесенное на чистейшем русском языке, с которым у герра Кнапке всегда были проблемы.
Странно. Наверное, номер, внесенный в память смартфона, был неправильным. Разбудил какого-то мужика, сейчас орать начнет.
– Прошу прощения, я, видимо, ошибся номером, – вежливо произнес Слава, намереваясь нажать значок прерывания разговора. – Извините, если разбудил.
– Эй, погодите! – заторопился незнакомец. – А вы кому звонили?
– Дитриху Кнапке.
– Все правильно, это его телефон. Ишь ты, уцелел! А мы-то с ребятами думаем, что это курлыкает на асфальте! А это портфель потерпевшего, оказывается, из машины выбросило. Вот ведь техника надежная!
– Погодите, погодите, о чем вы? – насторожился Слава. – Какой потерпевший, кто потерпевший? И кто вы?
– Я? Оперуполномоченный Сивков, а вы-то кто?
– Вячеслав Демидов, глава концерна, представительство которого Дитрих Кнапке возглавлял на территории Российской Федерации. Можете, наконец, сказать, что случилось?!
– А вы подъезжайте сюда, господин Демидов, и все сами увидите. А заодно ответите на пару вопросиков.
– Куда – сюда?
– На Ленинградский проспект.
– Это в Москве, как я понимаю?
– Ну не в Париже ведь, – хмыкнул собеседник.
– Не могу.
– Это еще почему? Не хотите тащиться куда-то посреди ночи? Поверьте, это в ваших же интересах.
– Сомневаюсь. Но не поеду по другой причине.
– И по какой же?
– Я не в Москве, я в Берлине.
– Ага, – глубокомысленно протянул оперуполномоченный Сивков, – тогда понятно. А прилететь когда сможете?
Он что, конченый идиот или надежда еще есть?
– Послушайте, господин Сивков, – скрипнул металлом Слава, – хватит морочить мне голову! Вы можете, наконец, сказать, что произошло с моим подчиненным?
– А я разве не сказал?
Надежды нет.
– Представьте себе, не соизволили!
– Ишь, заковыристо как выражаетесь, – хмыкнул Сивков. – В общем, кранты вашему Кнапке, улетел бедняга.
– Что значит – улетел? – Разум не смог сразу обработать полученную информацию, такое количество смертей кряду не укладывались в голове. – Он из окна выпал?
– Нет. Сел в машину, включил зажигание и – бздыщ!
– Что?!
– Взорвался ваш подчиненный, на куски разнесло. Но куски не обуглились, опознать можно. Приедете?
Очень запущенный случай идиотизма.
– Нет. Пришлю сотрудника.
– А как вы считаете, гибель Кнапке может иметь отношение к вашему бизнесу?
– Вряд ли. У меня абсолютно легальный бизнес, не имеющий ни малейшего отношения к какому бы то ни было криминалу.
– Проверим.
– Проверяйте. Всего доброго.
И Слава нажал-таки значок отбоя.
Кнапке погиб. И никому ничего уже не объяснит. Причем это не несчастный случай, не авария, не пьяная драка, Дитриха убрали намеренно.
Имеет ли это какое-то отношение к смерти Вики? Пока неизвестно, возможно, всего лишь совпадение, вот только…
Слишком много смертей сразу для простого совпадения.
Хотя… даже если предположить, что Кнапке намеренно заманил Вику в Москву, чтобы…
Чтобы что? Отправить ее вместе со сластолюбивым мафиози одним рейсом? И где гарантии, что мафиози заинтересуется именно Викой? А предположить, что уральский бандит может стать послушной пешкой неизвестного врага – это из области фантастики. Причем ненаучной.
Значит, все же совпадение.
Наверное.
Так, хватит тратить время на размышления, в самолете будешь думать и сопоставлять. До вылета, между прочим, осталось уже полтора часа. А до окончания регистрации – и того меньше.
Слава торопливо натянул на себя джинсы и серый джемпер, побросал в дорожную сумку вещи, проверил паспорт и кредитку, затем вытащил из домашнего сейфа пачку наличных и вызвал по телефону такси.
В аэропорт он успел вовремя, буквально за десять минут до окончания регистрации на рейс Берлин – Москва. Теперь оставалось закрыть еще один вопрос.
Слава посмотрел на часы – полшестого утра. Рановато, конечно. Ладно, отправлю SMS, фрау Кляйне сама разберется, что к чему.
«Маргрет, позвоните, пожалуйста, в приемную министра экономики и скажите, что я не смогу быть у министра в назначенное время по семейным обстоятельствам. Я улетаю в Екатеринбург. Отмените все назначенные на ближайшее время встречи. Подробности позже».
Вот так. Теперь, кажется, все.
Теперь только Вика…
Он честно намеревался за время полета проанализировать случившееся, хотя бы попытаться разобраться, что же произошло в столице Урала, и было ли это страшной, невероятной случайностью, или все же чей-то злой умысел увел сестренку за грань бытия…
Ознакомительная версия.
