Ознакомительная версия.
На пересечении Аргуновской с Третьей Новоостанкинской (это как же бедно было с фантазией у того, кто назвал улицу Третьей Новоостанкинской!) Савелий увидел аптеку и вспомнил о том, что дома нет перекиси водорода, весьма нужной в хозяйстве жидкости. Ей можно было бы разжиться у главной медсестры диспансера, но Савелию подобная экономия претила. А многие пользовались. Та же Зинаида Александровна, например, даже вату для утепления домашних окон таскала с работы.
Расплачиваясь за перекись (симпатичная улыбчивая аптекарша, увидев пятисотенную, покачала головой и попросила дать ей десять рублей без сдачи), Савелий подумал о том, что заболевшие могут обращаться в аптеку. Если, конечно, у них дома нет запаса лекарств на все случаи жизни, такого, например, какой имелся у Ларисы, жены Виталика — от аспирина до имодиума. Могут обращаться сами просить родственников или соседей. Тоже ведь некая общность: всем или почти всем больным нужны лекарства.
Так-так… А что нам это может дать? А ничего. Вряд ли все пятеро обращались в одну и ту же аптеку. Они, скорее всего, вообще никуда не обращались и никого не отправляли, потому что сначала должен прийти врач… Да и при чем тут аптекарь, ведь убиты они дома?
Даже если маньяк работает в аптеке, то как он может оказаться дома у больной? Пришла в аптеку, там стало плохо, попросила проводить до дома? Так и бросит сотрудник аптеку и пойдет провожать? Да он, скорее, «Скорую» вызовет! Даже если он маньяк и ему, что называется, приспичило, то он не станет так рисковать, провожая свою будущую жертву по району, в котором она живет, а он работает… А если и станет, то таких идиотов обычно быстро вычисляют после первого же преступления.
Виталик часто рассказывал о горе-преступниках, которые разве что визитных карточек на месте преступления не оставляют. Например, один житель Нижнего Новгорода во время ограбления магазина на Звездном бульваре умудрился потерять паспорт. Рванул домой, отсиживаться по месту прописки, а там его уже ждали. Взяли, как говорится, тепленького, кроме как на билет и потратиться не успел. «Если бы все преступники были такими», — мечтал Виталик. Увы, клинические идиоты среди преступников — редкость.
Впрочем, можно не ходить в аптеку и никого туда не отправлять, а заказать лекарства с доставкой на дом по Интернету или по телефону. Савелий сам так заказывал метиндол, когда прошлой зимой после крайне опрометчивого купания в проруби его скрутил жесточайший радикулит. Закаляйся, если хочешь быть здоров, ага. А может, просто не стоило сразу же лезть дуриком в прорубь, начинать закаливание с экстрима. А лекарства с доставкой — кажется, перспективно. Надо бы обдумать!
Савелий увлекся думами настолько, что забыл на прилавке перекись, хорошо, что девушка окликнула, а то так бы без перекиси и ушел, растяпа.
Нет, курьер из интернет-магазина конечно же может оказаться маньяком. Любой человек, вне зависимости от его профессии, может им быть… Кстати, тяжелое, полное унижений детство, которое так любят описывать в художественной литературе, совсем не обязательно для маньяка. И далеко не всегда это самое тяжелое детство делает человека маньяком. Взять хотя бы писателя Максима Горького, детство у которого было далеко не идеально-радужным. Однако же писателем стал, когда-то даже великим считался, буревестником революции.
Что касается курьеров, то одно-два убийства они совершить смогут, а потом неизбежно попадутся. Благодаря постоянному общению с Виталиком, любившим поговорить о своей работе, Савелий хорошо представлял себе кое-какие нюансы и понимал, что в подобных случаях непременно проверяются все контакты, которые только можно проверить. И распечатки телефонных звонков изучаются, и браузерная интернет-история… Копают широко и как можно глубже, авось что найдется. Если хотя бы в половине случаев промелькнет одна и та же интернет-аптека, то ею непременно заинтересуются. А если вдруг окажется, что лекарства убитым доставлял один и тот же курьер… В общем, все ясно, очередная версия лопнула.
Немного погуляв вокруг уже знакомого дома на Аргуновской, Савелий дворами, мимо длинной девятиэтажки, из тех, которые принято называть великими китайскими стенами или просто стенами, вышел на улицу Цандера. Потоптался возле небольшого торгового центра (универсам, хозяйственный магазин, детские товары, сотовый салон, аптека, обувной, книжный, ювелирный, металлоремонт — полный, можно сказать, набор желаний). Посмотрел на то, как благообразная морщинистая старушка кормила на противоположной стороне тротуара голубей. Место явно было прикормленным, потому что птиц собралась целая стая.
Прикормленным? Прикормленным! В голове начала рождаться очередная логическая цепочка. На этот раз Савелий пошел другим путем. Не от болезни, а к болезни.
Привязка к определенному району может объясняться местом знакомства. Если знакомиться с женщинами здесь, в одном из магазинов или на улице, около центра, то все будет ограничено Останкиным. Так ведь? Так! Так точно! А у Останкинского Душителя здесь прикормленное место. Он часто здесь бывает, ему тут по каким-то причинам нравится, может, он даже и работает в одной из торговых точек. Почему бы и нет?
В деле уличных знакомств Савелий не был опытным, но хорошо представлял, что мужчина может легко и ненавязчиво познакомиться с женщиной в магазине. Предложить помощь — сумку донести или подержать, спросить совета: «Не подскажете ли, что лучше купить для бульона — окорочка или грудку?..» Вариантов бесконечное множество, и все может выглядеть таким естественным и ненавязчивым. Знакомство, пара слов о себе…
Но в этих словах о себе и кроется ключ! Как глупо было привязываться к факту болезни и танцевать только от этой печки! Шире надо смотреть на вещи! Знакомство состоялось не после болезни, а до того! Душитель, знакомясь с будущей жертвой, представляется ей каким-нибудь целителем. Врачом-терапевтом представляться бессмысленно, никто не клюнет, а вот на какого-нибудь потомственного знахаря-травника в седьмом поколении — да! И, заболев, могут обратиться — попросить прийти полечить, снять порчу, выправить карму, продраить чакры, залатать энергетические дыры и тому подобное. Или же просто попросят принести им целебный настой из семидесяти семи неизвестных науке трав. А он заодно выяснит, одна ли дома будущая жертва или при ней неотлучно бдят муж, свекровь и любимая собачка, какой-нибудь мастино-неаполитано или, скажем, сенбернар. «Ах, вы одна дома и о вас некому позаботиться? Бедняжка! Нет-нет, что вы, милая, меня это нисколько не затруднит. Такая мелочь. Люди должны помогать друг другу. Уже иду к вам!»
Потому и район небольшой — чтобы быстро успеть. Пока из Северного Бутова до Останкино доберешься, полдня пройдет, муж может пораньше с работы вернуться или кто навестить больную придет, и выйдет облом… А так — минут десять-пятнадцать, и он на месте. «Здравствуй, это я!»
Савелий примерил на себя роль сыщика совсем недавно, но уже получил свою порцию терниев, через которые следовало продираться к звездам. Он уже усвоил, что версии требуют длительного всестороннего обдумывания. Поначалу любая идея кажется сверхценной, а чуть позже превращается в очередной мыльный пузырь. Поэтому отложил идею со знакомствами в торговом центре на потом, чтобы препарировать ее дома, в тишине и покое, способствующими наивысшей концентрации мышления. А торговый центр изучил полностью, с заходом во все точки. Даже попробовал приглядываться к сотрудникам и посетителям, но без особого энтузиазма. Никогда не бывает так, чтобы все сразу. Да и как угадаешь Душителя? Он же должен выглядеть обыкновенно, чтобы не вызывать у своих жертв никаких подозрений. Но идея весьма дельная…
— С Кулакова переулка сюда хожу, — сказала Савелию в «Металлоремонте» пожилая женщина. — Только здесь делают ключи так, что переделывать никогда не приходится!
— Не сглазьте, — отозвался лысый мастер, проводя напильником по уже готовому ключу. — Не надо под руку говорить.
— Молчу-молчу, миленький! — виновато зачастила женщина. — Но истинную правду говорю — на вас вся надежда. У других то болванки подходящей нет, то замок им надо принести, чтобы они ключи до ума довели, а здесь все всегда есть, и руки у мастера золотые…
Савелий присмотрелся. Мужик как мужик, лысый, коренастый, невысокий, неприметный. Где-то между сорока и пятидесятью, скорее ближе к пятидесяти. Синий халат, пачка «Кента» в нагрудном кармане. Руки рабочего человека — крупные с узловатыми сильными пальцами. Такой как схватит за шею — не вывернешься.
Мастер заканчивал доводить напильником последний ключ, два уже лежали перед женщиной на откидном прилавке, поэтому Савелий не стал задерживаться и привлекать к себе внимание. Вроде как случайно зашел, понял, что не туда, и сразу ушел. Но мастера запомнил, пригодится.
Ознакомительная версия.
