Ознакомительная версия.
Возле левого колена гражданки-императрицы пристроился невеликий деревянный столик, на нем лежал сверкающий металлом телефон и стояла крошечная кофейная чашечка на блюдце.
Надежда Прохоровна улыбнулась. Хотела даже поздороваться, но дама неожиданно нахмурилась и надменно вздернула нос.
«Фу-ты ну-ты», – беспечно подумала баба Надя и пошла на улицу, где ее с раскрытым зонтом – защищающим от ветра, а не от дождя – поджидал парнишка-носильщик. По нарядной плиточной дорожке, украшенной по бокам невысокими белыми шарами фонариков, он повел ее прочь от главного корпуса, туда, где за «языком» выступившего леса укрылись два довольно приличных размеров деревянных дома. «Хижины… или как их там…» – постаралась припомнить бабушка Губкина. Два дома из массивных круглых бревен на каменном фундаменте стояли почти друг напротив друга, их разделяла полянка с беседкой и черными осенними клумбами. У каждого дома была большая крытая веранда и небольшой открытый закуток под козырьком крыльца, где стояли два кресла и никелированная пепельница на длинной ножке. Со странных русскому взгляду покатых черепичных крыш свисали три тощие сосульки. Дома стояли как будто уступами, каждый из них делила на две неравные части прозрачная на просвет лестница с коридорчиками.
Парнишка, представившийся Василием, докатил чемодан до высокого крыльца, сложил сухой зонт и показал на дверь:
– Ваш номер здесь, в корпусе Б, на втором этаже. Там удобно, шума меньше, отличный вид на реку…
Дома практически не загораживали друг другу вид на бор и речной берег.
Василий рывками дотащил чемодан до двери пятого номера, магнитным ключом открыл замок и пригласил постоялицу в просторную светлую комнату, обшитую по стенам чуть поблескивающими сосновыми дощечками. Дощечки собирались в узор, казалось, что на одной из стен распустилась пушистая желтая хризантема.
В остальном стиль номера отлично попадал под настроение летнего загородно-дачного отдыха: хорошо продуманная, кажущаяся простота меблировки, домотканое покрывало на широкой кровати. Когда Надежда Прохоровна, по совету Василия, выглянула на застекленный балконверанду, она чуть не прослезилась: прижатый двумя плетеными креслами и крошечным столиком, там лежал простецкий вязаный коврик. Почти такой же, как когда-то вязала мама из разрезанных на ленты старых кофт и платьев. Только не круглой, а овальной формы. И радостные полоски на нем вывязывались, конечно, не из обветшавшего тряпья, а из разрезанной на ленты качественной ткани.
– Красиво, – прогнав слезу, сказала баба Надя.
Через чисто вымытые стекла с балкона был виден пустой причал, сиротливые пляжные кабинки и какое-то строение с полосатой крышей, отчего-то напомнившее Надежде Прохоровне декорации из американских вестернов, где ковбои, держа пальцы на расстегнутой кобуре, заходят в эти… в салуны! – выпить виски и подраться.
Из углового окна номера открывался вид на тоскливые полянки и мокрые клумбы, между которыми извивалась плиточная дорожка, сверху похожая на яркую заморскую ящерицу с пятнистой шкуркой. Ящерка широко раскинула гнутые лапки, одна из которых когтисто подбиралась к крыльцу противоположного шале.
– Балкон теплый, – продолжал ознакомительную экскурсию Василий, – можете даже дверь на него не закрывать. – Он протопал к ванной комнате. – Тут все просто: кран с горя чей водой, кран с холодной, с джакузи разберетесь? Полотенца, шампуни одноразовые…
Говоря по совести, Надежда Прохоровна впервые встретилась не только с джакузи, но и с одноразовыми пакетиками шампуней и гелей. Не подскажи ей Вася, чего в ванной делают разноцветные квадратики, так к ним и не притронулась бы! Для чего положены?.. Может, забыл кто из прежних постояльцев…
Большое впечатление на пенсионерку произвел также гофрированный раструб фена. И мягонький махровый халат, который, оказывается, тоже никто не забыл…
Приятно впечатленная, она побаловалась с кнопочками джакузи, на пробу спустила воду в унитазе.
– Что-нибудь еще? – спросил Василий с улыбкой.
Надежда Прохоровна припомнила подсказки Софы, после замужества отправившейся гулять по заграницам, и важно достала из кармана пальто пятьдесят рублей.
– Благодарю, – сказала чопорно, протянула Васе денежку и закрыла за ним дверь.
Что делается, а? Надежда Губкина прям как в кино! Ходит по коврам эдакой барыней, на мягонький халат поглядывает…
Настроение, подпорченное павлином и погодой, стремительно улучшалось. Теплый, чисто прибранный номер, за окнами река плещется. Через сорок минут обед, приготовленный – футы ну-ты – шеф-поваром, процедуры всяческие оздоровительные…
Что еще нужно человеку на восьмом десятке?
Уют, тепло и забота – вот что нужно!
Надежда Прохоровна аккуратно развесила пальто на плечики, достала из кармана кошелек и паспорт. Задумалась.
Во времена ее турбазной молодости документы, деньги и ценности рекомендовали не хранить под матрасами, а везде таскать с собой.
Софа, этим летом съездившая в Анталию, говорила, что нынче воровство искоренили…
Так это – в Турции. У них там руки рубят.
А как у нас? Балует народ?
Баба Надя покрутила головой: платьевой шкаф, встроенный в стенку, тумбочки, матрас опять же…
А! Наплевать! – подумала беспечно и подкатила к себе чемодан, купленный еще лет восемь назад для поездок к сестре в Питер. (К слову сказать, именно благодаря сестре-покойнице смогла Надежда Прохоровна внести достойную лепту в ремонт и обстановку родимой коммуналки. Как ни прискорбно звучит, но именно двухкомнатная квартирка в Питере, оставленная бабе Наде в наследство, и обеспечила ей безбедную, а в чем-то даже буржуйскую старость.)
Надежда Прохоровна села в кресло – обивка из гобелена делала кресло уютным, домашним – и начала возиться с особо вредной змейкой-за стежкой на выпуклом полукруглом наружном кармане.
Эту змейку, покупая чемодан на вещевом рынке, баба Надя не проверила. Придирчиво оглядела колесики, ручку подергала и только дома заметила, что змейка – вредная: спокойно доезжает до вершины полукружия и далее – ни тпру ни ну. Ни вперед, ни назад.
Но змейку баба Надя укротила давно. Приспособилась к норову. Поковырялась пару минут и упрятала документы в наружный карман.
Платья, юбки и прочую одежду чинным порядком развесила по плечикам в шкафу, под ними привольно улегся чемодан. Тапочки нырнули под кровать. Кошелек спрятался в сумку, сумка повисла на крючке в крошечной прихожей.
Вроде бы все. Минут пятнадцать можно до обеда отдохнуть…
Но вот не получилось.
Не дожидаясь приглашения «Войдите», только пальцами по двери стукнув, в номер вошел Виталий Викторович:
– Надежда Прохоровна, как устроились? – Протопал по-хозяйски до балкона, глянул на улицу и, явно думая о чем-то своем, оценил обстановку: – Мило. Очень мило. Проголодались?
– Да.
– И я немного… А Мариночка живет в соседнем корпусе! – Задумчивость Виталика как ветром сдуло. – У нее – люкс! Я вам скажу-у-у… хоромы. Две комнаты, кожаная мебель, мини-сауна в ванной, джакузи на целую семью… – Судя по выражению лица Мусина, день закончить он мечтал как раз в «семейном» джакузи. – Вы заметили, Надежда Прохоровна, какие у Мариночки духи?! Терпкие, дерзкие, дразнящие… Яркая девушка.
– Ты вещи-то хоть разложил? – перебила оглохшего от мечтаний павлина-тетерева баба Надя.
– А? Что? Еще успею. Пойдемте в ресторан?.. Но, если вы устали, обед вам могут принести прямо в номер!
Раздражение, только недавно уступившее место умиротворенной расслабленности, вернулось с троекратной силой.
– Виталик! Ты забыл, зачем сюда приехал?!
– Нет-нет, ну что вы, – смутился ловелас. – Ирина прежде всего. Сейчас пойдем на обед, найдем ее, я передам папку…
Многомиллионная рыжая папка, с которой Мусин еще недавно не расставался ни на секунду – всю дорогу на коленях держал, – сейчас осталась в номере. И Надежда Прохоровна поняла – не зря отправилась в поездку. И суток не прошло, а безголовый тетерев, забыв обо всем, токует и распускает хвост, обхаживая первую попавшуюся девицу в ботфортах.
– Виталик, – сурово клацнула вставными челюстями бабушка Губкина, – пока дел не сделаешь, никаких Марин!!
Маргадон мгновенно вспомнил, что никакой он не «Витенька», как называли его домашние, не родственник, а Виталик. И баба Надя потакать его прихотям не будет…
– Конечно, конечно, Надежда Прохоровна, как вы могли подумать…
– Подумаешь тут! – рыкнула «тетушка». – Чего стоишь?! Иди забирай папку, пойдем твою Ирину искать!
– А Мариночка? Мы с ней договорились…
– Иди!!!
В просторном ресторане с белыми колоннами народу набралось едва ли половина зала. Межсезонье. Наверное, и левое крыло главного корпуса закрыли на ремонт (реконструкцию), как раз подгадав под это время.
Ознакомительная версия.
