— Боже мой, Майкл! Что это с вами? Вы бьете морды всем по очереди! Я очень хочу помочь вам и оберегать вас, но нельзя же так зарываться! Вы не должны бить таких типов, как Пантер!
— А почему бы и нет?
— Ради бога, Майкл, будьте благоразумны!
— Это копилось уже давно, Уилл. А этот подонок не сказал вам, что собирается упрятать меня в тюрьму?
— Конечно. Но это ничего не даст. Однако сопротивление аресту и нападение на полицейского при выполнении им служебных обязанностей может обойтись вам очень дорого, мой милый. Если вы сунете нос в Майами, я буду вынужден арестовать вас.
— Вы правы, Уилл,— устало проговорил Майкл,— я ставлю своих друзей в трудное положение. Вы очень много сделали для меня, и я всегда помню об этом. Если вам нужно послать за мной машину, то я сейчас звоню вам с угла Двадцатой улицы и бульвара Бискайя.
— Полно, Майкл, вы ведь понимаете, что только на том основании, что вы мой друг, я не могу позволить себе возражать против вашего ареста.
— Я знаю, знаю, Уилл. Нельзя требовать от друзей слишком многого.
Майкл услышал сдавленное ругательство и улыбнулся, а Джентри продолжал:
— Я сделаю для вас что угодно, Майкл, но существуют пределы благоразумия. Этот молодой Трип, например. Вы знаете, что Эрнста подобрали на одной из улиц, после того как бродяги избили да к тому же еще и обворовали его?
— Да, я узнал об этом. Вы великолепны, Уилл. Я не был бы на вас в претензии, если бы вы обвинили в этом меня. Я не сержусь. Я знаю, когда захожу слишком далеко. Задержите меня и заслужите благодарность. Может быть, вам даже дадут медаль. Утренние газеты напишут, что я опасный сумасшедший. И это, может быть, правда. Я только хотел бы остаться чуть подольше на свободе, чтобы найти Филлис и отвезти ее домой. Но я вижу, что на этот раз моя игра окончена.
— Филлис? Ваша жена? Боже мой, Майкл, что же с ней случилось?
— Я ничего не знаю,— ответил Майкл.— Вероятно, что-то хуже смерти. Вы знаете, насколько она импульсивна. И она… Но это ведь не должно беспокоить вас в данный момент.
— Черт побери, Майкл, я люблю эту малышку, как родную дочь! Что вы от меня скрываете?
— Ничего, Уилл. Может быть, с ней ничего и не случилось. Вы понимаете, когда начинаешь беспокоиться…
— Я никогда не видел, чтобы вы нервничали… Если ваша жена в опасности…
— Она еще девочка. Храбрая девочка, достаточно глупая, чтобы поверить, что ее муж не убийца, и попытаться помочь ему доказать это. Это волнует меня больше всего. Когда я по воле Пантера окажусь в тюрьме, с ней может случиться несчастье, и это по моей вине! По моей вине! Как с этим бедным Джоном! Когда я направлял этого беднягу под удар, его уже можно было считать мертвым, понимаете, Уилл? Но он не знал этого. Люди делают многое, не зная, что они уже приговорены. Филлис, она…
— Вы скоро перестанете молоть чепуху? — заорал Джентри.— Если Филлис в опасности, надо немедленно начать действовать.
— Да-да. Тогда, прежде чем меня посадят, я должен рассказать вам все, чтобы вы могли действовать. Она оставила сегодня утром записку, в которой написала, что хочет помочь мне раскрыть тайну убийства миссис Трип. Она направилась прямо к Карлу Мелдруму, не зная, насколько опасен этот тип. Она так наивна, Уилл…
Голос Шейна неожиданно прервался.
— Мелдрум? Этот тип из Палас-отеля? Я направил за ним одного парня.
— Да. Но Мелдрум и Филлис вышли из отеля раньше, около полудня, когда ваш человек еще не появился. Они до сих пор не вернулись. Я думаю, что знаю, где искать их сегодня вечером, но к чему все это, если я окажусь в тюрьме?
— Вы еще не там, упрямый осел! Я не могу вас задержать, если не найду вас!
— Да, но…
— Никаких но! Убирайтесь оттуда и забудьте, что вы звонили мне.
— Вы должны выполнить свою работу, старина. Некто Пантер устроит вам веселую жизнь!
Уилл Джентри, выразительно выругавшись, сказал:
— Боже мой, я был уже шефом-инспектором, когда Пантер ходил в коротких штанишках. Не показывайтесь там, Майкл, вот и все!
— Ну так если вы хотите знать, где меня не следует искать, я отправляюсь в «Телли-Хо».
— Отлично! Это за пределами города. Я не думаю, что шериф будет разыскивать вас.
— Все, что я прошу, Уилл, это несколько часов.
Шейн повесил трубку, быстро вскочил в машину и выехал на шоссе.
Когда рыжий детектив остановил машину под пальмами перед освещенным неоновыми огнями фасадом дома, для обычной клиентуры «Телли-Хо» было еще слишком рано.
Это ночное заведение, расположенное на самом берегу, отгородилось от внешнего мира обширным парком, засаженным тропическими пальмами. На освещенных дорожках около выкрашенного в розовый цвет дома еще не было видно гуляющих.
Уже начиная с вестибюля царящая здесь потрясающая роскошь громко заявляла о том, что бумажник клиента подвергается большим испытаниям.
Майкл, сдав в гардероб плащ и получив взамен жетон и улыбку гардеробщицы, отправился взглянуть на зал ресторана, потом прошел через бар, поинтересовался, что происходит в игорном зале, в котором пока находились только крупье.
После небольшой прогулки по залу он опять заглянул в бар и, не увидев ни одного знакомого лица, прошел в ресторан. Майкл знал, что на первом этаже были отдельные кабинеты, в которых порой случались интересные вещи, но отложил посещение их на более позднее время, пока соберется побольше народу.
Метрдотель не узнал Шейна. Но, когда он увидел в руке Майкла купюру в двадцать долларов, лицо его прояснилось.
— Вы знаете Карла Мелдрума?
— Да, сэр. Это наш постоянный клиент, но он обычно приходит позже.
— А мисс Трип здесь?
— Мисс Трип? Мне незнакомо это имя.
Шейн поблагодарил его и сел за столик около двери, не слушая официанта, который предлагал ему лучшее место около сцены, где вскоре должен быть начаться спектакль.
— Мне здесь очень хорошо,— заверил его Майкл и, чтобы видеть всех входящих, сел спиной к сцене.
Подошла девушка в красном охотничьем костюме и протянула меню. Не заглянув в него, Шейн заказал:
— Четыре виски и двойной бифштекс.
Потом закурил сигарету и внимательно осмотрел столики, расположенные около сцены. Он не успел разглядеть и половины присутствующих, как к его столику подошла девушка с густой черной челкой и ослепительной улыбкой. Зеленое шелковое платье плотно обтягивало ее тело, а декольте рискованно открывало плечи и грудь.
— Вы кого-нибудь ждете, прекрасный блондин? — спросила незнакомка.
— Да.
— Ведь одному ждать скучно. Ты заплатишь за мой стакан?
— Пойди и поищи себе другого птенчика,— беззлобно посоветовал ей Шейн.
Когда ему принесли виски, в зале погасли огни, и лишь маленькие, похожие на кокосовые орехи лампочки светились на столиках.
Шейн выпил и откинулся на спинку стула. В розовом свете прожектора все девушки на сцене казались прекрасными и достойными внимания. Их костюмы состояли лишь из маленьких треугольничков, только чудом державшихся на теле.
Пока девушки одна за другой плыли по сцене, Майкл немного отвлекся от своих мыслей, но потом он стал проклинать наступивший полумрак, мешавший ему разглядеть лица присутствующих и входивших в зал пар.
Танцовщицы цепочкой подошли к лестнице и спустились со сцены, чтобы сесть за столики одиноких посетителей.
Они проходили мимо Шейна так близко, что он мог бы дотронуться до каждой из них, но у него такого желания не возникало. Мастика, покрывавшая груди девиц, отчего соски торчали вперед, кое-где уже начала отваливаться. Высокая брюнетка, скрестив руки, наклонилась над столом Шейна.
— Пойди прими ванну, может быть, тогда я захочу поиграть с тобой, куколка,— сказал он ей со смехом.
Майкл сосредоточил все внимание на стаканах. Когда ему принесли бифштекс, он почти осушил второй. Девушка поставила перед ним тарелку и ожидала, когда он разрежет мясо. Мясо было красное, почти сырое внутри, но хорошо обжаренное снаружи. Он удовлетворенно кивнул и спросил у девушки:
— Мона свободна?
— Мона Табор? Я думаю, что она еще не пришла. Пойду посмотрю.
Шейн принялся за третий стакан, но менее чем через минуту девушка вернулась.
— Моны еще нет. Она позвонила и предупредила, что немного опоздает. Я могу порекомендовать вам другую танцовщицу, если вы пожелаете.
Шейн поблагодарил, попросил не беспокоиться и занялся бифштексом.
Оркестр заиграл нечто бравурное. Внимание Шейна привлекла девушка с фиговым листочком и экстравагантно одетый мужчина, танцевавшие весьма темпераментный танец.
Потягивая остатки виски, Майкл с грустью подумал, что для такого танца он уже стар.
Во время антракта, когда в зале снова зажглись огни, появилась Дороти Трип. На ней было узкое короткое блестящее платье, в волосах сияли фальшивые бриллианты. Она остановилась на пороге и что-то спросила у метрдотеля. Шейн видел, как тот кивнул и осторожно указал на него.
