— Какой? — Соня решительно ничего не понимала.
— С комплектующими, в которых якобы камешки спрятаны.
— Даже не знаю… это Костик может знать, Ольга Тиль — они менеджеры нашего центрального магазина, ну и Галина Петровна — главный бухгалтер, конечно. Они в курсе, когда груз приходит.
— Значит, Костик, говоришь? — Шестаков стоял, перекатываясь с носка на пятку. Его хорошее настроение, как ветром сдуло. Сергей залез во внутренний карман пиджака, достал оттуда ежедневник и протяжно произнес, листая страницы: — Где тут у нас адрес этого Костика.
— А Костя там больше не живет, — радостно сообщила Соня. — Он здесь живет!
Сергей поперхнулся и чуть не выронил блокнот.
— Где он живет? — переспросил он.
— Здесь! Ой, только не совсем здесь — в соседней квартире!
— Да… умеет удивить, — хмыкнул Шестаков. — И когда же он успел переселиться? Вчера мы вместе уходили, он такси взял.
— Да вот только что, — разоткровенничалась Соня. — Его хозяйке квартира срочно понадобилась. Он квартиру снимал. Хозяйка дала ему два дня на поиск нового жилища. Сегодня срок истекает. Костик пришел ко мне за помощью. Я ему ключи дала от квартиры Люси, моей подруги. Она как раз сегодня отдыхать улетела.
— Как у него все вовремя получилось. И квартира твоей подруги освободилась, и хозяйка съехать попросила, — проворчал Сергей.
При этом он выглядел как обиженный ребенок.
Соне вдруг посетила очень простая мысль:
— Сергей, ты что, ревнуешь?!
Ответить Сергей не успел. Раздался звонок.
Соня вихрем влетела в прихожую, открыла дверь.
Костик в стареньком, вытянутом на коленях трико, в расстегнутой рубашке и в Люсиных красных тапочках с меховыми помпонами стоял на пороге. Соня изумленно разглядывала его наряд.
— Трико у Люси нашел, в обувной тумбочке. Не знаешь, что трико может делать в обувной тумбочке?
— Я вообще не знаю, что подобное трико может делать у Люси, — изумленно ответила Соня. Все Люсины «свои», как под копирку, походили на ее нынешнего — стильные, дорого одетые мужчины. И вдруг старое, вытянутое на коленях трико! — Ты зачем его надел?
— Так я же дома! — гордо заявил Костик и с улыбкой посмотрел поверх Сониного плеча.
Соне не стоило даже оглядываться, чтобы понять — там стоит Шестаков.
— А я как раз за вами собирался, — подал голос Сергей.
— Вот видите, как вовремя я подумал, дай к соседке на чай загляну.
— Я смотрю, у вас вообще все очень вовремя получается.
— Не поверите, я — везунчик! — похвастался Костик и потопал ногой, отчего помпон на розовой тапочке залихватски закрутился.
— Может, мы в комнату пройдем? — встряла в разговор Соня.
— Да нет, Софи, мне действительно нужно отлучиться по делу, — грустно сказал Сергей и положил руки на плечи Соне. — Вот только один вопрос молодому человеку задам.
— Весь во внимании! — Костик сделал очень внимательное, по его мнению, выражение лица, отчего Соня чуть не прыснула со смеху. И тут же почувствовала как пальцы Сергея сжали ей плечи.
— Когда должна прийти партия с комплектующими?
— Ууу, — протянул Константин, — как все прозаично. Какая именно партия вас интересует? Откуда? И с чем?
— Если помните, расскажите обо всех.
Шестаков достал ежедневник и приготовился записывать. Шестаков задавал вопросы, Костик отвечал, изредка сбиваясь на профессиональную терминологию, тут же исправлялся — переходил на обыкновенный человеческий язык.
Соня наблюдала за ними и улыбалась, чуть-чуть, лишь уголками губ. Какие же они разные, непохожие. Спокойный, рассудительный Сергей и живой, непосредственный Костик. Соня вспомнила прошедший вечер, звездное небо над головой, черные, как ночь, глаза Константина, полы его пиджака, а немного ранее в коридоре, когда у нее закружилась голова при виде тела Кононова, — крепкие Костины объятия. И подумала — да, они разные, но ощущения тепла, спокойствия, защищенности исходят от них одинаковые, и одинаково сильно, но в то же время — нежно.
Получив нужную информацию, Сергей убежал. Сначала подошел к Соне, а затем торопливо ткнулся губами в ее щеку и убежал.
— Зачем ему наш груз? — спросил Константин.
Соня приложила ладонь к щеке, к тому месту, где остался несмелый поцелуй Сергея, и не сводила взгляда с закрытой двери.
— Наверное, будет проверять, есть там камни или нет, — задумчиво ответила она.
— Какие камни?
— Не знаю… драгоценные, наверное.
— Драгоценные?!
Соня очнулась. Она выболтала Костику секрет Вячеслава Тиля и Ольги!
— Не обращай внимания, глупости болтаю, — выпалила Соня и широко улыбнулась. — Пойдем чай пить, или еще лучше — я тебя накормлю!
Схватив Костика за руку, Соня потащила его на кухню.
— Ничего себе глупости! Так я и поверил. Давай, выкладывай, что за камни драгоценные в нашем грузе образовались?
— Да нет там никаких камней, говорю же — глупости болтаю. Я… сережки хочу купить с камнями, а денег не хватает! Вот постоянно о них и думаю. Потому и болтаю иногда невпопад черте что!
— Солнышко, я тебе какие угодно сережки куплю, лишь бы ты врать перестала.
— Я никогда не вру, — упрямилась Соня, прекрасно понимая, что несет полную чушь, и судорожно соображала, как выкрутиться. Теперь Костик не отстанет, это уж точно.
— Не врешь, потому что не умеешь, вот и сейчас не пытайся.
— Костя, у меня к тебе серьезный разговор, — сказала Соня, на ходу придумывая, о чем у нее с Костиком может быть серьезный разговор. И вдруг язык сам по себе, без ее воли начал говорить: — Где ты твоя фишка?
— Что?
— Игральную фишку, которая все время болталась на цепочке твоего телефона.
— Не помню, вчера потерял где-то. Заметил только сегодня. Жаль, конечно. Эта фишка была моим талисманом.
Соня решилась. Она скажет об этом сейчас, чтобы выяснить все раз и навсегда!
— Ты потерял ее в туалете. Я видела фишку под локтем мертвого Кононова.
Соня говорила и не сводила глаз с лица Константина — оно побледнело. Костя молчал. Пауза длилась слишком долго. Слишком…
— Странно, — наконец сказал он, — я в туалет и не заходил.
— Точно? — Соня смотрела на него с мольбой и надеждой. — Точно-точно?
— Конечно, точно! — Костя нахмурился. — Пока ты со своим бывшим разговаривала, мне позвонили. Тогда брелок был еще на месте, это я хорошо помню, потому что цепочка зацепилась за пуговицу пиджака. Я дернул слишком сильно и даже подумал, что оторвал брелок, но цепочка выдержала.
— А потом? Ты видел брелок позже?
— Нет, — Костя потер ладонями лоб. — С телефоном в руке я подходил к бабе Любе. Увидел, что у нее упал клубок, поднял его и принес ей. Да, точно! Я снова положил телефон в карман, когда находился возле ее стола!
— Странно, — проговорила Соня и взлохматила волосы. — Как фишка попала под локоть Кононова? И кто после ее оттуда забрал?
— Ее кто-то забрал? Полиция?
— Нет. Я видела фишку, когда нашли тело Кононова, а когда начался переполох с приездом полиции, ее на месте уже не оказалось.
Костя сидел, мрачнее тучи.
— Думаю, скоро мы узнаем, кто ее забрал. Если с места преступления забирают улики, то лишь для одной цели. Мою фишку все знали. Думаю, скоро проявится шантажист.
— Ты серьезно?
— Есть другие варианты? — спросил Костик и грустно усмехнулся. — Солнышко, а ты мне передачки в тюрьму носить будешь?
— Вот щас как в лоб дам! — буркнула Соня и в сердцах замахнулась.
Костик, не спрашивая разрешения, сграбастал Соню, перетащил ее к себе на колени и поцеловал. Грубо, больно, властно, но Соне не хотелось сопротивляться. Сладостная истома разлилась по телу. Соня прильнула к Константину, желая продлить эти минуты, эти ощущения… Но Костик резко отстранил ее от себя, буркнув:
— Все, баста. Так нельзя, а то я превращусь в маньяка.
Соня с неохотой пересела на другой стул, подумав при этом: «Какой же ты дурак, Полянский…».
— Ладно, маньяк, что делать будем? — спросила Соня и прикрыла ладонями вспыхнувшие щеки.
Костик просунул руку под рубашку и почесал небольшое пузико. Соня непроизвольно улыбнулась. Так забавно он при этом выглядел! Мужчина с внешностью героя-любовника сидит в стареньком поношенном трико, в розовых тапочках с помпонами и тонкими аристократическими пальцами почесывает пузико.
Наконец, Костик изрек:
— Не хочу в тюрьму. Придется самому стать сыщиком и найти злодея. Солнышко, ты уж прости, но я твоему старому другу не доверяю. Как только фишка всплывет, он меня посадит, как миленького. Чего только стоит арест Тиля! Надо же придумать — Тиль убийца! Великий комбинатор, Остап Бендер двадцать первого века — да, но не убийца!
— Он тоже так говорил, — брякнула Соня.
Костик тут же уцепился за ее слова.
