Ознакомительная версия.
На следующий день я уже знала почти всю специфику работы проводника. И восхищалась мужеством людей этой профессии.
– Это еще хорошо, что не зима, – рассказывала мне Света. – А то с печкой такие мучения! У меня один раз в вагоне плюс два было. Никак протопить не могла. Пассажиры просто с ума сходили.
Под вечер к нам в купе заглянул проводник соседнего вагона Володя, маленький, с длинными светлыми волосами и бутылкой водки.
– Володь, там зайцев не видно? – спросила Света. Поезд как раз остановился на станции.
– Ага, побегайцев, – радостно уточнил Володя и сложил из тонких пальчиков фигу. – Во! Видала?
– Жаль, – вздохнула Света, разливая водку по стаканам. – Вы уж извините, Ольга Андреевна, – обратилась она ко мне, – работа такая. Расслабиться необходимо.
У меня заныло под ложечкой. Света, тупица поездная, даже не могла предположить, что корреспонденты тоже выпить не дураки. Что же мне теперь, слюни глотать?
Помаявшись с полчаса и видя, что содержимое бутылки стремительно тает, я решила что-нибудь предпринять. Например, притвориться, что у меня болит голова. Пока я притворялась, с болью в сердце наблюдая за все уменьшающимся количеством, голова моя и вправду стала прямо раскалываться. Наконец я не выдержала:
– Что-то голова у меня болит, – подала я голос с верхней полки и стала спускаться вниз. – Что бы мне принять? И таблетки, как назло, забыла!
– Во, водка! – показал Володя на бутылку, а мне только этого и надо было. – Самое лучшее средство.
– Володя! – укоризненно сказала Света. – Как тебе не стыдно? Ольга Андреевна не станет пить водку.
– Зря! – беспечно ответил Володя, опрокидывая в рот очередные полстакана.
Я чуть не кинулась на Свету с кулаками.
– Вообще-то я не пью, – скромно сказала я. – Но болит уж очень сильно. Может, попробовать немного? Вдруг поможет?
– Попробуйте, – неуверенно ответила Света. – Давайте я вам налью.
Она накапала в бутылку с наперсток. В этот момент ее позвали в коридор. Света вышла. Мы остались с Володей, который оказался чудесным парнем, который многое повидал в жизни и понимал людей с полуслова. Я даже подумала, что из него получился бы неплохой психолог.
Володя сразу же набухал мне полстакана и сказал, подмигнув заговорщицки:
– У меня еще одна есть.
Настроение мое сразу же поднялось на четыре пункта. И голова перестала болеть.
Мы посидели еще, а потом опять пришли ревизоры. Но меня они уже не пугали. Я сама стала прожженной после полутора дней поездки.
На следующий день поезд подкатил к адлерскому перрону.
– Стоим девять часов, – наставляла меня Света. – В восемь вечера отправляемся. не опоздайте. До центра можно доехать на девятом троллейбусе. К морю – на пятнадцатом. Справочное ближайшее на той стороне.
Я поблагодарила Свету, хотя многое из ее рассказа мне было известно (как никак только что сама в Адлере отдыхала) и уверенно пошагала к справочному. По дороге мне встретилось человек пятьдесят, пытавшихся сдать мне трех-, двух-, однокомнатную квартиру, комнату, дом, сарай, курятник на любой срок по самым разным ценам. Я вежливо отказывалась.
Легкий ветер развевал мои волосы и короткую юбочку, сшитую моей бабушкой специально для лета. Солнце светило ярко, золотыми лучами крася мои и без того загорелые щечки. Аромат спелых персиков и абрикосов густой пеной накрывал приморский город. Короткая юбка, темные очки, кожаная сумочка – вы выглядите стильно, мадам.
Настроение было отличным. Я не сомневалась, что у меня все получится. Вот я приду к Милукову, припру его к стенке, выужу признание, потом свяжу и доставлю в Тарасов. И мне за это дадут… Не знаю, что, но что-нибудь дадут, наверно. Как я это буду делать, я еще не знала, но разве это важно? Главное – верить в себя!
Дойдя до справочного, я остановилась и полезла за деньгами. Деньги тают – с ума сойти! Но скоро все закончится. Только бы мне адрес Милуковский дали! Ведь я даже не знаю его отчества. Год рождения – приблизительно, но здесь точно и не надо, они все равно найдут.
Артем – имя довольно редкое. Милуков – это не Донателло, конечно, но ведь и не Иванов. Значит, должны найти.
Я просунула голову в окошечко, седая бабулечка записала данные и попросила подождать. Буквально через пару минут она протянула мне листочек с адресом, а я ей руку с деньгами. На том и разошлись.
Я прочитала адрес, записанный на листке: Садовая, двадцать три. Квартира один. Садовая – это недалеко от моря.
Я пошла на остановку дожидаться троллейбуса. Вскоре он подошел, и я покатила на улицу Садовую. Улица Садовая была вся покрыта зеленью. Просто абсолютно вся.
На ней располагалось множество хорошеньких, маленьких, аккуратненьких домиков, которые все тоже были оплетены зеленью. Деревья увешаны спелыми фруктами: рви, пожалуйста, ешь, сколько душе угодно! Прямо захотелось поселиться здесь навсегда.
Я нашла дом с номером восемнадцать, в котором должен был проживать интересующий меня Артем Милуков. Это был одноэтажный беленький домик, обложенный кирпичом, очень уютный снаружи. Он был обнесен невысоким забором. Я подошла к калитке, которая очень отличалась от тех, что в наших, тарасовских частных домах. Обычно калитки в них были грязно-серого цвета, с торчащими гвоздями и держались исключительно на честном слове. А если нет, то пружины в них были настолько тугими, что калитка норовила бабахнуть тебя по заднице, когда ты проскакивала через нее во двор. Я говорю не о супердомах, выгодно отличающихся от местных развалюх, а о самых обычных, привычных тарасовскому глазу.
У Артема все было по-другому. Я прошла через зеленый садик с аккуратно подстриженными деревьями к дому и нажала на кнопку звонка. Крылечко тоже было очень крепеньким, добротным и покрашенным в красивый нежно-васильковый цвет.
На звонок открыл высокий загорелый парень. Волосы у него, очевидно, были русыми от рождения, но под ярким черноморским солнцем они абсолютно выгорели и были совсем светлыми. Одет парень был в белую футболку, подчеркивающую загар, и светло-голубые джинсовые шорты с мохрами снизу. Взгляд у парня был открытый и доброжелательный. Весь он был какой-то чистенький и аккуратненький, такой же, как и его домик и дворик. Я настолько настроилась увидеть перед собой злодея и убийцу, то была несколько удивлена приятной внешностью Артема. Или это не он?
– Вы Артем Милуков? – спросила я, не поздоровавшись, чтобы развеять сомнения.
– Да, – ответил парень, продолжая смотреть на меня и ждать, чего мне, собственно, надо.
– Я к вам по делу, – сухо сказала я, подумав в который раз, насколько все же обманчива бывает внешность, и добавила: – Из Тарасова.
– Да? – округлил глаза Артем. – Проходите, пожалуйста.
Я прошла в дом, стараясь подавить в душе вспыхнувшую ненависть к этому пляжному донжуану. В домике было прохладно. На столике между двумя креслами стоял большой прозрачный кувшин с ярко-желтой жидкостью. Наверное, сок или компот. Тут я почувствовала, что просто зверски хочу пить. Артем понял мой взгляд и предложил:
– Пейте, пожалуйста. Это мандариновый сок.
Он достал из серванта высокий бокал и протянул мне. Скажите, пожалуйста, какие мы вежливые! А девку угробил и не охнул.
Тут только я поняла, что нахожусь в доме убийцы без всякого оружия. Ну что у меня за голова садовая! Летела на эту встречу и не могла подготовиться как следует! Вот всегда у меня так. Полина, наверное, вооружилась бы до зубов. А я?
Я осмотрелась. В доме, похоже, больше никого нет. Окна открыты и находятся невысоко. В случае чего, можно сигануть в окно, добежать до калитки и выскочить на улицу. И сопровождать все это истошным криком, чтобы переполошить всех прохожих. В общем, шанс выжить у меня есть.
Артем тем временем не выказывал ни малейшего желания меня убивать. Он смотрел на меня с улыбкой и ждал, когда я перейду к главному. Но я никак не могла сообразить, с чего начать.
– Вас, наверно, Марина просила зайти? – не выдержал Артем все с той же милой улыбкой.
– Д-да… – хрипло ответила я. – То есть нет. Марина не могла меня ни о чем попросить.
– Почему? – удивился Артем. – Вы не от нее?
– Вообще-то я, можно сказать, от нее, – сказала я, вспомнив, что положило начало моему расследованию.
– Так что? – опять спросил Артем. – Она же должна скоро сама приехать.
– Она не приедет, – сказала я тихо.
– Почему? – еще больше удивился Артем. – Заболела?
– Хуже, – мрачно ответила я.
В глазах Артема промелькнуло что-то похожее не страх. Но не за себя.
– Послушайте, что все-таки случилось? – спросил он. – Вы говорите, извините, какими-то загадками.
– А вы не знаете? – спросила я.
– Что я должен знать?
– Послушайте, молодой человек! – резко сказала я. – Давайте не будем ломать комедию! Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь. Марину убили сразу же по приезде в Тарасов! А по дороге домой, сразу же после встречи с вами, она была расстроена и называла вас сволочью! Вот так! И не отпирайтесь, пожалуйста, милиции все известно! – прокричала я, косясь на окно. Юбка порвется, но убежать можно.
Ознакомительная версия.
