Пока рассказ стенографировался, Пэйнтер слушал Джина без замечаний. Затем он подробнее расспросил о мужчине, которого, как признался Блейк, тот видел в казино с Эллен. Не выудив из него никаких новых деталей, Пэйнтер стал превышать свои полномочия, требуя от Блейка подробно рассказать о своем романе с Пегги. Его неприязнь к этой женщине обнаружилась, когда он принялся допрашивать ее.
На язвительные вопросы она отвечала хладнокровно, явно давая понять, что ее частная жизнь его не касается. В протоколе было записано, что ее зовут Маргарет Гольд, что она разведена и живет на алименты своего бывшего мужа, бизнесмена из Балтимора. Она проживала на Майами-Бич в «Фонтебло» уже три дня, прежде чем встретить Джина. Они перебрались во вторник вечером в «Сиспрей», зарегистрировавшись как мистер и миссис Блейк. Ее версия событий в «Грэй Галл» полностью совпадала с той, которую имел Шейн. Она не разглядела мужчину, с которым познакомилась Эллен.
Не скрывая своего отвращения, Пэйнтер сказал обоим:
– Оставайтесь в приемной, пока мы отпечатаем показания. Затем вы их подпишете под присягой.
– И мы сможем уйти, шеф? – с надеждой спросил Блейк.
– Чтобы вернуться в гостиничный номер и предаваться любовным играм? – рявкнул Пэйнтер.– Не знаю. На это есть закон. Я решу позже. Выйдите и ждите, пока вас позовут.
Когда они покинули кабинет и стенографист тоже вышел, чтобы расшифровать запись, Пэйнтер вновь заметил детектива.
– Есть какие-то расхождения в их рассказе? Шейн покачал головой:
– То же самое они рассказали и мне.
Пэйнтер провел указательным пальцем по усикам и замурлыкал голосом, в котором таилась угроза.
– Эти показания не очень нам помогут. Просто они делают более очевидным тот факт, что миссис Гаррис прибыла сюда поразвлечься с первым, кого подцепит. Джин Блейк не очень соответствовал ее вкусу, поэтому она подхватила другого.
Шейн сказал:
– Может, да, может, нет,– он встал и потянулся.– На сей раз ты не можешь сказать, что я не сотрудничал с тобой, Пэйнтер. Надеюсь, что ты сделаешь то же самое, если найдешь что-нибудь.
Прежде чем Пэйнтер смог ответить, раздался легкий стук в дверь – вошел полицейский, держа в руках газету перед Пэйнтером. Шейн издали разглядел увеличенный портрет Эллен Гаррис, напечатанный на первой полосе.
Он направился бочком к двери и уже взялся за ручку, когда разъяренный голос Пэйнтера остановил его:
– Шейн! Дьявол тебя побери!
Шей продолжал идти и крепко захлопнул за собой дверь. Он выскочил через боковой выход и, обойдя здание, сел в машину и уехал.
Прежде чем решить, что следует дальше предпринять, он позвонил из автомата Люси Гамильтон и спросил ее, не звонил ли Джим Клиффорд из Нью-Йорка.
– Пока нет,– с волнением произнесла она.– Но только что повесил трубку Тим Рурк. Газета вышла полчаса назад, а уже обнаружилась машина миссис Гаррис. Прямо на стоянке у отеля «Бич-Хэвен». Тим отправился туда.
Шейн сказал:
– Я тоже направляюсь туда, мой ангел. Жди звонка от Клиффорда, ладно? – И он поспешил к отелю.
Когда Майкл Шейн добрался до стоянки машин у отеля «Бич-Хэвен», у входа он обнаружил Роберта Меррила и молодого служащего, который, как он сказал Шейну, был на дежурстве до шести часов.
– Эд сначала позвонил в «Ньюс», а затем рассказал мне,– объяснил Меррил.– Как только Эд прочел описание, он сообразил, что похожая машина с откидным верхом стояла у отеля уже несколько дней, и он проверил номер…
Я позвонил в полицию и в прокатную контору, чтобы прислали запасные ключи. Вот она, полюбуйся, закрыта со всех сторон. Ну не дьявольщина это, а? Все время под самым носом!
– Она тут стоит с понедельника? – спросил Шейн парнишку.
– С уверенностью не могу сказать. Я просто видел, что она стоит здесь, но особого внимания на нее не обращал. Поэтому не могу сказать, с какого времени и как долго она тут стоит. Могу только сказать, что ни разу не видел, чтобы она подъезжала или отъезжала.
– У них никто не дежурит с шести вечера до восьми утра,– объяснил Меррил. – Если гостю нужна машина, то либо посыльный подведет ее, либо он сам.
В этот момент затормозил потрепанный «седан» Тимоти Рурка, и репортер, широко улыбаясь, выбрался из него.
– Вот вам сила прессы, а? – приветствовал он Шейна и Меррила.– И награда в пятьдесят долларов. Я привез с собой фотографа, мне бы хотелось сделать пару снимков до того, как Пэйнтер доберется сюда,– добавил он оживленно.– Это ты звонил, чтобы дать сведения? – спросил он служащего.
– Да, сэр. Меня зовут Эд Бигл.
– А я Рурк из «Ньюс»,– он сердечно пожал парню руку.– Какая из них? Как насчет того, чтобы сняться для газеты позади машины, показывая ее номер?
– Нет проблем. Вот она, там,– Эд показал на «понтиак» бежевого цвета, стоявший на противоположном конце стоянки.
Рурк взял Эда за руку и потащил его фотографироваться. Шейн поспешил за ними, увидев быстро приближавшуюся машину Пэйнтера и оставляя Меррила объяснять происходящее шефу сыскной полиции.
Пока Рурк обеспечивал себе пару снимков, Шейн заглянул через окно внутрь машины и ничего там не увидел. Он обогнул автомобиль и внезапно остановился, морща нос: от машины тянулся едва заметный неприятный, подозрительный запах. Он оглянулся через плечо и увидел, что Пэйнтер и Меррил уже идут в их сторону. Быстро подойдя к Рурку, он тихо произнес:
– Подведи своего фотографа поближе, чтобы он успел сделать снимки внутренностей багажника, как только его откроют. Пэйнтеру это не понравится, но ведь машину нашел ты.
– Боже мой,– сказал Рурк.– Что ты думаешь…
Шейн ответил:
– Принюхайся. Четыре-пять дней на солнце…
Он остановился на полуслове и отошел, так как приблизился Пэйнтер и требовательно спросил Эда Бигла:
– Это ты доложил о машине? Почему ты позвонил в газету, а не в полицию?
– Потому что газета предложила вознаграждение,– отважно ответил Бигл.
– Она стоит тут все время, а ты не замечаешь, пока не объявили вознаграждение? Или держал по запас, надеясь на награду?
Парнишка нервно переминался с ноги на ногу и поглядывал на Меррила, ища поддержку.
– Зачем я буду докладывать о машинах на стоянке, если на них наклейки нашего отеля? Да я и не обращал на нее внимания, пока не прочитал газету.
Пэйнтер в раздражении отвернулся от него. В это время подъехала еще одна полицейская машина, оттуда вышли техники в форме.
– Проверьте отпечатки пальцев на дверных ручках. Вы говорите, что принесут запасные ключи? – обратился он к Меррилу.
– Из прокатной конторы «Авис». Они вот-вот будут здесь.
– Гаррису сообщили? – спросил Шейн.
– Как это ты так быстро здесь очутился, Шейн? – потребовал от него Пэйнтер. – Вы что, с Рурком сговорились? Почему ты сбежал из моей конторы, как только узнал, что вышла «Ньюс»? И сразу сюда, не так ли?
– Я позвонил моей секретарше, и она передала известие от Тима,– объяснил Шейн.– Так что он, Меррил?
– Гаррис? Нет, ему не сообщили. А он, я думаю, должен быть здесь. Эд, дружок, позвони-ка швейцару, чтобы он попросил мистера Гарриса спуститься сюда, – распорядился Меррил.
Пока служащий бегал к телефону, подъехал маленький грузовичок-пикап, и из него вышел человек в белом рабочем халате.
– Вам нужны ключи от этого «понтиака»
– Иди сюда, парень,– по-свойски сказал ему Пэйнтер и пошел к машине, предупреждая механика.
– Постарайся открыть двери, не касаясь ее поверхности. У вас отмечено, сколько миль прошла машина?
– Да, с того момента, когда она ушла в понедельник. Шейн повернул назад и встал позади Тимоти Рурка, когда механик, не касаясь ручки, открывал правую дверь и дверь водителя. Рурк, стоя в напряжении у багажника, позади своего фотографа, пробормотал:
– Черт возьми! Мне кажется, ты прав, Майк. Не можешь ли ты позвать их, чтобы они открыли багажник?
Шейн подошел к полицейскому, снимавшему отпечатки пальцев. Тот стоял рядом с Пэйнтером и ждал, когда можно будет поработать внутри машины. Шейн спросил его, как бы невзначай:
– А ручку багажника проверили? Его тоже надо открыть.
– Да,– тут же отозвался Пэйнтер,– проверь, если еще не успел.– И механику: – Открой багажник тоже.
Специалист по дактилоскопии посыпал порошком ручку багажника, получил отрицательный ответ и отступил, фотограф «Ньюс» поднял свою камеру и приготовился снимать, когда механик открыл крышку багажника, поднял ее и тут же быстро отступил с возгласом проклятья. Отвратительный трупный запах вырвался из заточения и резко ударил ему в нос.
Фотограф был начеку и успел сделать снимок… скрюченного тела.
Все, за исключением механика, были более или менее подготовлены к виду насильственной смерти, но это являло собой наиболее ужасное зрелище, которое каждый из них когда-либо видел.
Они стояли поодаль от машины, поглядывая с нахмуренными лицами на труп, а свежий ветерок разгонял вырвавшийся из багажника смрад.
