Ознакомительная версия.
– Работаете в кукольном театре? – поинтересовался я светским тоном, когда, к своему облегчению, съехал с главной улицы с интенсивным движением.
– Вы ясновидящий! – с притворным восхищением проговорила Нина, театрально сцепила пальцы рук и приложила их к груди. – Стоит вам вот так вот посмотреть на человека, и вы сразу можете определить, где, кем он работает, сколько ему лет, его семейное положение и другие данные?..
Стороженко, видимо, считала меня простоватым увальнем, а себя шибко умной особой, которая может поиздеваться над человеком, чей интеллектуальный уровень ниже ее. У меня очень чесался язык проучить Нину, назвать ее фамилию, имя, место работы и еще кое-какие известные мне подробности из ее жизни, почерпнутые из Интернета и беседы с заведующей детским садом. Легко можно представить, как вытянулось бы ее и без того длинное лицо, и поубавилось бы сарказма в тоне, но во имя дела приходилось на сей счет помалкивать. Но ничего, смеется тот, кто смеется…
– Нет, я всего лишь простой корреспондент журнала «Светская жизнь», – заявил я скромным тоном. – А чтобы угадать, что вы работаете в кукольном театре, вовсе не обязательно быть оракулом. Не можете же вы одна без ребенка идти на детское представление.
Кажется, для того, чтобы продолжить знакомство, я попал в точку, назвавшись сотрудником модного журнала. Стороженко вдруг очень заинтересовалась моей персоной.
– Вы работаете в том самом знаменитом журнале «Светская жизнь»?! – воскликнула она с неподдельным удивлением.
Оу, я, кажется, вырос в глазах актрисы! С высоты своего нынешнего положения я заявил:
– О да! Со дня его основания.
– И вы, значит, бываете на всех тех тусовках, что описаны в журнале, и встречаетесь со всеми интересными людьми, про которых там пишут? – с любопытством спросила Нина.
– Ну, конечно, – проговорил я тоном светского льва, которому прискучили приемы, рауты, вечеринки, тимбилдинги, корпоративчики, relax-туры и прочие мероприятия, на которых эти самые львы бывают.
– О, как здорово! – чему-то обрадовалась худющая особа, сидящая рядом со мной, и хлопнула в ладоши. – Так вы, может быть, напишете статейку о труппе нашего кукольного театра?
Я только на секунду скосил глаза в сторону Стороженко и вновь уставился на дорогу, где впереди меня ехал большегрузный автомобиль.
– Так вы все же работаете в кукольном театре? – изрек я, разыгрывая полное неведение относительно способа, каким худая особа зарабатывает в этой жизни деньги.
– Ну, конечно, я актриса! – всплеснув руками, проговорила Стороженко. Она прямо-таки загорелась желанием привлечь меня в качестве дармового рекламного агентства для продвижения ее кукольного театра на рынке сценического искусства. – А вы приходите к нам в театр на спектакль! Я вас познакомлю с артистами. Уверяю вас, получится отличная статья для вашего журнала.
Кажется, девица клюнула на дешевую приманку, именуемую тщеславием. Хотя кто же на нее не падок? Но стоило набить себе цену. Я прижался к правой стороне дороги, пропуская ретивый «мерс», уж давно пытающийся меня обогнать, и заявил:
– Вот еще! Не хватало мне с сопливыми детишками кукольные спектакли смотреть! Последний раз я был в кукольном театре в детском саду.
Не подумав, я это брякнул. Стороженко аж взвилась. Она вообще была весьма подвижной и экзальтированной особой.
– Что за ерунду вы говорите! – воскликнула она, размахивая руками. – В наш кукольный театр ходят и взрослые, и дети! Вы что думаете, что сейчас спектакли проходят, как в вашем детстве? Когда на сцене ширму устанавливали, актеры надевали куклы на руки и выставляли их над ширмой?!
– А как же еще? – проговорил я недоуменно.
– Вы отсталый человек! – возмутилась актриса. – Вам обязательно нужно сходить в кукольный театр, чтобы восполнить пробел в этой сфере искусства! Сейчас актеры вместе с куклами находятся на сцене. Это удивительное, увлекательное зрелище. Оно интересно как детям, так и взрослым. – Она вдруг перешла на просительный тон: – Ну, приходите, чего вам стоит?! Если не понравится, уйдете. Я настаивать на статье не буду.
Я сделал вид, будто раздумывал, хотя лицедействовать новичку за рулем не очень-то сподручно. Но уж как получилось…
– Вы считаете, мне нужно пойти? – спросил я после паузы, якобы склоняясь в пользу похода в театр.
– Разумеется! Простите, не знаю, как вас зовут…
– Игорь, – подсказал я.
– А меня Нина, – назвалась моя пассажирка и вновь затарахтела: – О, это очень интересное зрелище и поучительное. Кукольные спектакли учат детей добру.
– Угу, – буркнул я и дребезжащим старушечьим голосом прогнусавил: – Здравствуй, мой маленький друг… Я расскажу тебе сказку, в которой кое-что случится. Обязательно случится, потому что я не верю в любовь без самопожертвования, дружбу без взаимопомощи и в сказки, где никто никого не спасает… – Я посмотрел на свою соседку, чему-то улыбающуюся, и продолжил: – Ну, что, мой маленький друг! Тебе интересно, что дальше? Тогда смотри и слушай!..
Можно собой гордиться! Мне удалось развеселить актрису, она вдруг рассмеялась и захлопала:
– Браво, Игорь! У вас неплохо получается рассказывать сказки. Думаю, вы найдете с артистами нашей труппы общий язык. Ну, так как? Придете?
Всю жизнь мама учила меня не отказывать женщинам в просьбе, тем более, если это тебе выгодно. И я с видом человека, который неохотно поддался на уговоры, проговорил:
– Ну хорошо, когда?
Девица от радости подпрыгнула на сиденье и воскликнула:
– Вот и отлично! Прямо сейчас и пойдем!
– Сейчас! – якобы ужаснулся я, а на самом деле испугался неожиданного маневра перестроившегося впереди меня на соседнюю сторону «Фольксвагена».
– А чего тянуть-то?! – удивилась Стороженко. – В четыре у нас спектакль, так что пойдете, посмотрите, а потом я вас с труппой и познакомлю.
Перегибать палку тоже не следовало, вдруг Нине покажется, что я не настроен сегодня идти в театр, и она на нынешний день оставит свои попытки заполучить в свои руки «журналиста» известного журнала, и тогда придется откладывать культпоход в театр на другой день, что было нежелательно – хотелось побыстрее закончить расследование и, как говорят полицейские, закрыть дело.
– Что же, сегодня так сегодня, – окончательно сдался я на милость гиперактивной артистке кукольного театра.
– Здорово, Игорь! – как-то жеманно сказала девица, что, очевидно, следовало расценивать как кокетство. – Приятно иметь дело с покладистыми мужчинами. Давайте будем считать, что приглашение в кукольный театр – это и есть плата за проезд в вашей замечательной машине.
– Не возражаю! – хохотнул я, оценив коммерческую жилку в характере девицы.
Нина рассмеялась в ответ, видимо, тому же, чему смеялся и я, обнажив, надо признать, ровненькие, без изъяна, зубки.
– В таком случае припаркуйте где-нибудь автомобиль и пойдем в кукольный театр. Я проведу вас внутрь.
– О’кей! – согласился я.
Та территория города, где размещался кукольный театр, являлась зоной, свободной от автотранспорта, оно и понятно – дети, как-никак. Но из-за любви государства к детям, а если говорить правду, то из-за любви государства к самому себе, ибо там располагался ряд административных зданий, пришлось парковать машину намного дальше от нужного нам строения. Внушительных размеров здание кукольного театра из стекла и мрамора возвышалось среди окружавших его деревьев, не так давно надевших новенькую листву. Ну, какой нынче мегаполис без огромного количества автотранспорта? Без машин город странным кажется, сюрреалистичным, мертвым даже, вот до чего прогресс довел – нет машин, и жизни вроде нет.
Время поджимало, Нине нужно было поторапливаться, чтобы успеть подготовиться к спектаклю, потому мы ускоренным шагом прошли по почти пустынным аллеям небольшого парка, выложенным тротуарной плиткой, и по мраморным ступеням поднялись на крыльцо кукольного театра. Стороженко в знак приветствия кивнула билетерше, бросила ей что-то вроде «Он со мной», и мы с группой детей вошли в кукольный театр.
– Игорь, я покину вас, – взглянув на наручные часы, заявила актриса и покачала головой. – У меня только несколько минут, чтобы переодеться. Вы подождите, когда начнется спектакль и все зрители займут свои места, потом садитесь в любое свободное кресло.
Не дожидаясь моего ответа, Стороженко повернулась и заспешила к служебному входу. Я проводил взглядом одетую в платье худосочную фигуру актрисы, пытаясь найти в ее облике хоть какие-то достоинства, за которые она могла бы мне понравиться как женщина мужчине, и… не находил. Что ж, возможно, кому-то из мужиков и нравятся анорексичного вида особы, похожие в свободного покроя одежде на древко с развевающимся знаменем. Кому-то нравятся, но не мне. Лучше уж монахом быть, чем с такой особой сексом заниматься.
Ознакомительная версия.
