Каспер бросил мышку, повернулся на Краб и отстранился, поймав его проницательный взгляд. В это время злой монстр на экране монитора впился в его героя и порвал его на куски. Каспер посмотрел на экран, расстроено шлепнул ладонью по столу и воскликнул:
- Ну, вот из-за вас опять нужно загружаться и снова проходить всё!!!
- Да, ты уж пройди пожалуйста, - кивнул Краб, - потому что в камере следственного изолятора, куда тебя скоро посадят за убийство жены брата, проходить ты будешь только со шваброй ежедневно от стены до стены.
- Я не душил её, я дома был всю ночь!!! - попытался подняться Каспер, но Краб удержал его, не дал подняться.
- Ты играй-играй пока, - посоветовал Краб Касперу, - потому что в колонии, куда тебя упекут лет на восемь минимум, у тебя компьютера не будет! Закончи уровень и поедем сознаваться!
Каспер чирикнул, как воробушек – похоже до него стало доходить, что не только в виртуальном мире для него существует опасность, опасность вдруг возникла и в мире реальном. Матвей вздрогнул - жалось к брату боролась в нём с чувством возмездия за гибель жены.
- Я не душил её!!! – верещал Каспер, отталкивая от себя руку Краба, которую тот упрямо клал ему на плечо.
- Времени у нас мало, - нагнулся над Каспером Краб, - совсем мало, а все улики против тебя. Где дубликат ключей от квартиры Матвея, который ты сделал, когда он у тебя их оставил? И которыми открыл двери, чтобы войти в квартиру брата?
Краб силой личности совершенно подавил слабовольного Каспера-Вольдемара, который стал дрожать и распустил нюни. Даже всхлипывать начал, совсем скис и стал похож на засохший лимон. На вопрос Краба о ключе он безмолвно указал рукой на бар полированной стенки. Краб подошел к стенке, повернул ключик, открыл её и вытащил оттуда связку ключей и бросил их Матвею. Тот поймал ключи, стал их разглядывать и при этом лицо его становилось все более и более вытянутым, в нём перемешались все чувства - и ярость, и недоумение, и жалось, и гадливость.
- Это ключи от твоей квартиры? - спросил Краб.
- Да, - ответил Матвей, сдавленным от волнения горлом, - у меня точно такие же. Вот мерзавец, а еще брат называется. Как ты мог, мы же тебе как могли помогали. А ты её задушил...
- Я не убивал Элю, - жалобно пропищал Каспер, - я ключи сделал на всякий случай, мало ли ты потеряешь или забудешь где в очередной раз. Я дома был прошлой ночью...
- Откуда тогда твои отпечатки на полотенце? - спросил Краб.
- Не знаю, - вздрогнув всем телом, ответил Каспер и сжался на своем потрепанном стуле, всхлипывая и дрожа.
- Мразь, какая же ты мразь!!! – не удержался Матвей. – Квартиру мою захотел гад, машину? Мало тебе, что родители только тебя и нянькали, все лучшее Вольдемарчику, одежду Вольдемарчику, апельсины Вольдемарчику, а Матвей сам по себе! Я тебя еще приютил!!!
Тело Каспера содрогнулось от рыданий, он свалился на пол и завыл белугой.
- Признайся лучше сам, - посоветовал Краб, присев рядом с хнычущим Каспером, - тебе не отвертеться. Ты кругом замазался. Ну, расскажи мне, как дело было. Ты зашел ночью, Эля спала, ты взял полотенце, накинул ей на шею и стал давить? Ведь только тебе одному и была выгодна смерть Эли и то, что Матвей окажется в тюрьме. Больше никому. Ты хотел их квартирой завладеть, потому и решился на убийство.
- М-м-м-м, - промычал младший Спичкин неопределенно.
Он хотел что-то сказать, но истерика, в которую он впал не давала ему этого сделать.
- Я понимаю, что ты раскаиваешься, - сочувственно кивнул Краб, похлопав его по плечу, - ты думал, что будет легче, как в кино или в компьютерной игре - убил и побежал дальше. Думал, что все сойдет тебе с рук, но как видишь не сошло. А оказалось не так? Оказалось, что внутри хреново и подташнивает? Прав я?
- Да-а-а, - плача, ответил Каспер.
- Это не компьютерная игра, парень, здесь реальность, - пояснил Краб, вставая, - убивать нелегко, тем более с таким сопливым характером как у тебя. Одевайся, поедем в милицию, там ты напишешь явку с повинной, сразу легче на душе станет, да и думаю тебе срок за это скостят.
Сказав это Краб поднялся, отошел в сторонку и присел в кресло, где только что сидел Каспер. Матвей сидел на диване с отсутствующим взглядом. Каспер, опасливо косясь на Краба красными от слез и монитора компьютера глазами, тоже присел на полу, втянув голову в плечи и, всхлипывая, выдавил из себя:
- Я… в туалет… сильно… хочу...
- Иди, - разрешил ему Краб.
Каспер ополз ближе к коридору, поднялся на дрожащие от страха ноги, потом рванул в сторону туалета, ударился о косяк, чуть не упал, открыл двери, заскочил внутрь и заперся там. Из туалета послышались рыдания.
- Слышь, а ты это... про отпечатки на полотенце выдумал что ли? - спросил Матвей.
- Ну, это старая следовательская штучка, - ответил Краб. – Само собой на полотенце не могли остаться никакие отпечатки, это ж не стакан или бутылка. Но Каспер-то об этом не знает. Да и вообще мне кажется, что это не твой брат задушил твою жену. Сомневаюсь я, что такая размазня продуманно придти ночью в дом и хладнокровно убить женщину. Утюгом в сердцах ударить - да, может или ножом пырнуть во время пьяного застолья - да, но расчетливо придти и убить - не такой склад характера надо иметь. Был у меня такой в бригаде. Ему замечание сделаешь – он в слезы и бежит куда попало. Вешаться пару раз пытался. Как попал в морскую пехоту – непонятно? Отправили его дослуживать в авиацию.
Матвей поднялся с дивана и тоже высказал свою мысль:
- Каспера кроме компьютера в жизни ничего не интересует. Кстати можно попытаться проверить - сидел ли дома Каспер ночью или его не было?
Краб не знал как это можно проверить, поэтому промолчал. Матвей подошел к компьютеру, понажимал какие-то кнопки, уткнулся носом в монитор, повернулся к Крабу и сказал:
- Точно Каспер всю ночь сидел дома.
- С чего ты решил? - спросил Краб.
- Брат мой привычку имеет каждый уровень игры сохранять по много раз, - ответил Матвей, - я посмотрел время, когда он игру записывал, вот начинаются записи с десяти прошлого вечера когда он с работы приходит и идут через каждые пятнадцать минут, всё по минутам почти до самого утра, когда ему на работу ехать надо. Так что реально он дома был в ночь, когда Элю убили. Если только кого-то не попросил вместо себя посидеть всю ночь за компьютером. Но это маловероятно.
- Твой брат не спит что ли совсем? - спросил Краб.
- Спит урывками, - ответил Матвей, - прямо на клавиатуре.
И тут в туалете раздался грохот, а потом сдавленный гортанный звук. Матвей и Краб рванули к двери. Она была заперта изнутри. Матвей схватился за ручку, дернул и ручка оказалась в его руках. Из-за двери доносился хрип и сильный шорох. Краб отодвинул Матвея, размахнулся и кулаком пробил дверь ванной. Потом просунул в полученное отверстие руку и отодвинул задвижку. Каспер висел на перекладине в петле, синел и сучил ногами.
*****
Татьяна очнулась от холода, прикоснувшегося к её скуле и лбу. Он дернулась, открыла глаза и увидела сначала потолок собственной квартиры, а потом продюсера Захожина, который заботливо прикладывал к её лбу завернутый в полотенце лёд. Татьяна оттолкнула его руку, хотя сразу и не вспомнила что именно с ней произошло - сознание возвращалось медленно, она но все же припомнила, что Захожин её предал, поэтому стремительно поднялась на диване, куда её переложили с пола певец и продюсер. У стены, скрестив руки на груди стоял Алмаз, наблюдая за происходящим со стороны. Захожин снова попытался приложить ко лбу Татьяны компресс, но она снова оттолкнула его руку. Продюсер понял, что Татьяна на него сердится и попытался оправдаться.
- Извини, что я сюда этих людей притащил, - сказал он, - я же не думал, что так получится. Насосов этот вроде бы деловой человек, с репутацией, а вишь какие на него отморозки работают. Мне Алмаз ведь тоже десять тысяч долларов должен. Я думал, может быть, под шумок и мне удастся с него долг вернуть...
- Жадная ты скотина, Захожин, - подключился к разговору Алмаз, - вложил в меня десять тысяч баксов, когда узнал, что у меня два миллиона на постановку мюзикла есть. Хотел заработать пятьсот процентов прибыли, да не вышло! Теперь уж ты своих денег не получишь! Гони его, Татьяна, отсюда вон!
Она встала с дивана, пошатнулась от головокружения, Захожин подал ей руку, она оттолкнула её и сказала:
- Пошли вы оба куда подальше! Вот не было печали, так связалась с придурками!
Потом она взглянула в зеркало и вскрикнула от ужаса – вся физиономия в размазанной под носом крови, на скуле разрастается синяк, да и под глазами начинает зреть. Выглядела она, как бомжиха, подравшаяся с коллегой бомжом за пустую тару возле помойки. Еще и затылок трещал от удара о пол, когда ей двинул в лицо Петров.
- Мама родная! - воскликнула Татьяна, щупая себя за лицо, чтобы убедиться, что то, что она видит в зеркале - правда!
