Озадачив Нечаеву благородной миссией спасения спивающегося человека, я отключилась. Пора мне собираться и ехать к дому номер тридцать один — выяснить, что за тип там живет и какое отношение он имеет к главврачу роддома?
* * *
Дом оказался самым обыкновенным. Кирпичная трехподъездная пятиэтажка. Я подошла к ней и походила рядышком с подъездом пару минут. Никого. Никто не выходил, но и не входил. И сколько мне здесь торчать, пока кто-нибудь соизволит покинуть свое жилище? Я приготовилась к долгому ожиданию.
Но тут, на мое счастье, дверь среднего подъезда открылась, и на улицу вышла пожилая женщина с котом на руках.
– Сейчас, Леопольдушка, сейчас, мой маленький, погуляем! Вон какое солнышко ласковое! Ну что, на ручках у меня понежишься или на лавочке посидишь?
«Маленький» Леопольдушка, а точнее, жирный разожравшийся котяра килограммов двенадцати весом, больше похожий на диванную подушку, едва приоткрыл глаза и недовольно посмотрел на свою хозяйку. Ему явно было удобно у нее на руках, и покидать это пригретое местечко он отнюдь не собирался.
– Хорошо, маленький, я тебя подержу…
Лохматое белое чудовище с огромным пушистым жабо и длинными усами положило голову хозяйке на плечо, помахивая пышным хвостом, как опахалом, у нее перед самым носом. Я решила навести справки у этой любительницы животных и подошла к женщине.
– Здравствуйте! Извините, вы не скажете, в каком подъезде живет мужчина лет сорока, рыжеватый, высокий, в темной куртке и коричневых ботинках?
– А вам зачем? — осведомилась бдительная женщина, с подозрением осматривая меня и поглаживая своего кота.
– Понимаете, он вчера стукнул мою машину! Я ему посигналила, но он не остановился, доехал до этого дома, поставил машину здесь, рядом, на стоянке, а сам вошел в третий подъезд. Я хочу найти его, пусть он мне ремонт оплатит! Если все так будут бить машины, а потом уезжать, никаких денег не хватит — за свой счет машину чинить!
Конечно, я рисковала. Врала беззастенчиво и совсем неубедительно. Любой человек, имеющий машину, раскусил бы меня в два счета. Но женщина была пожилая, и явно не автолюбительница. К тому же я постаралась вызвать у нее чувство жалости: как же, бедная девушка, ей машину поцарапали, надо заплатить за ремонт!
– А-а… Да это, наверное, Леонид Максимович из пятидесятой квартиры. У него машина есть. И такая куртка, и сапоги коричневые… Ну да, он рыжий и высокий — все совпадает!
– Вы фамилию его не знаете?
– Ой, дай бог памяти… За… нет… Зосимов… О! Точно, Зосимов. Леонид Максимович. Из пятидесятой квартиры.
– Спасибо вам большое!
Поистине, бабушки у подъездов — неоценимый источник информации! Никаких справочных столов не нужно.
Я села в свою машину и набрала телефон Курбатова Сергея Дмитриевича. Он был другом моего отца. Когда папа погиб, дядя Сережа продолжал поддерживать отношения с нами — со мной и дедушкой. Он был полковником ФСБ и частенько выручал меня то полезной информацией, то помощью в решении сложных проблем.
– Дядя Сережа, здравствуйте! Это Полина.
– Здравствуй, здравствуй, мисс Робин Гуд! Как твои успехи в деле борьбы за справедливость?
– У меня новый случай.
– Да? Поздравляю! Кого ставим в угол на этот раз?
– А вы, дядя Сережа, приезжайте к нам в гости, я вам все и расскажу. Да и дедушка будет очень рад.
– Непременно загляну на днях. Так что у тебя ко мне?
– Как всегда: просьба. Нужно выяснить, кто такой Зосимов Леонид Максимович, проживающий…
Я продиктовала дяде Сереже адрес.
– Понял. Сделаю — позвоню. Передавай привет Аристарху Владиленовичу!
Дядя Сережа отключился. Думаю, скоро я узнаю, что за человек Зосимов. И тогда я, возможно, смогу использовать его в своем деле. А может, и не смогу, это уж как повезет! Я села в машину и поехала к отделению милиции, где работал мой кавалер, без пяти минут — капитан.
* * *
За стеклянной перегородкой сидел новый дежурный, не тот, что был в прошлый раз, когда мы с Хомяковым после построенного мною столкновения заходили к нему в кабинет. Этот новый посмотрел на меня сурово и попросил документы. Я, естественно, не собиралась показывать ему паспорт или права, на которых я выглядела, мягко говоря, несколько иначе, чем сейчас. Я состроила дежурному глазки и многозначительно так намекнула, что я — хорошая знакомая старшего лейтенанта Хомякова, и он очень обрадуется моему визиту.
Дежурный снял трубку и сказал в нее:
– Игорь? Тут к тебе… дама.
– Скажите: Лина пришла!
– Лина какая-то… Да, пропускаю.
Я не стала дожидаться, когда он скажет: «Проходите, пожалуйста!», и сама направилась по коридору к нужному мне кабинету. Не дойдя до него несколько шагов, я притормозила. Из двадцать первого кабинета доносились голоса на повышенных тонах. Я осторожно, почти на цыпочках, подходила к двери, благо в коридоре пока никого не было и мои партизанские проделки никто не видел.
– Игорь Игоревич, вы ведь знаете, что я не виноват! — говорил незнакомый мне низкий голос.
– Нет, этого я как раз не знаю. Сознайся, а то хуже будет…
Я не расслышала, что еще сказал Хомяков. Незнакомец снова заговорил, немного раздраженно:
– Игорь Игоревич, я этого не делал! Почему я должен сознаваться в подобном?!
– А я вот устрою все так, что ты окажешься самым непосредственным участником этого преступления… А не напишешь, — пожалуйста, сударь, к нам в подвал! И прощайте, почки!.. Или… ты сам знаешь, что надо делать, если садиться не хочешь…
В это время в коридоре послышались шаги, и я отпрянула от двери. Через минуту из кабинета вышел мужчина средних лет и, раздраженно хлопнув дверью, зашагал к выходу.
– Тебя бы самого посадить! — донеслось до меня его злобное шипение.
Я бросилась за ним:
– Мужчина, подождите!
Он обернулся и недовольно уставился на меня:
– А вам-то чего нужно?!
Его тон был далек от дружелюбного, но меня это не смутило. Я взяла его за локоть и еще подальше отвела от кабинета Хомякова. Мы завернули за угол. Рядом не было дверей, нас не могли подслушать, и я тихо заговорила:
– Извините, конечно, что я вмешиваюсь… Но, похоже, Хомяков шьет вам дело?
– А вам-то что?!
– Понимаете, — заговорщическим тоном сказала я, — кажется, у нас с вами похожая ситуация…
Мужчина недоумевающе посмотрел на меня:
– В чем похожая?
– Мне тоже приписывают то, чего я не делала… И вымогают взятку.
Я внимательно следила за выражением лица собеседника. В них сразу проснулся отклик:
– И мне приписывают! И у меня вымогают!..
– Тише! У меня вымогают сто тысяч, а у вас?
– Ха! Сто!.. Вам еще повезло! Двести пятьдесят не хотите?! И главное, за что?! Я ему говорю: я не участвовал в драке! Я их разнимал! Кто пырнул этого Юрченко ножом, я даже не видел!.. А он… гад!..
– Тише! Я все поняла! Нам надо объединиться. Мы должны наказать вымогателя!
– Как? Он дал мне понять, что жаловаться на него бесполезно… Все его начальники с ним заодно.
Мужчина в сердцах даже плюнул.
– Мне надо идти, меня ждут… Давайте обменяемся телефонами. Я знаю, что делать с этим хорьком. Но вы должны мне помочь. И тогда вам не придется платить! — сказала я.
– Как не платить?! Он грозит, что мне светит пять лет! Пять лет! За что?! Я только разнимал дерущихся…
– Вот мы и сделаем так, что Хомяков сам нам заплатит! Вы готовы мне помочь? И себе, разумеется?
– Готов!
Мужчина продиктовал мне номер телефона, я занесла его в свой аппарат.
– Как вас зовут?
– Евгений… Черт! Ну, попал! Чтоб я еще раз полез разнимать кого-то!.. Пусть теперь все хоть поубивают друг друга!..
– Меня Линой зовут. Все, я пошла. Я вам позвоню!
Я возвращалась к кабинету Хомякова и думала: а это я удачно зашла! Познакомилась с Евгением. Этот товарищ мне поможет. Обижен на следователя-вымогателя, да и деньги с него требуют немалые. Хорошо, что я прихватила с собой «жучок». Сейчас надо исхитриться и пристроить его Хомякову под крышку стола.
Когда-то Алина познакомила меня с хорошим электронщиком, компьютерным гением и хакером-одиночкой в одном лице, Витей Шиловым, откликающимся на ник Шило. Витя снабдил меня изготовленными и усовершенствованными им лично приспособлениями для прослушки. Они были просты в употреблении и надежны. Сейчас один такой «жучок» лежал в моей сумке и ждал своего часа. Я постучала в дверь двадцать первого кабинета.
– Да!
Хомяков сидел за своим столом и трудился в поте лица, строча что-то на бумаге. Должно быть, очередное дело стряпал, на какого-нибудь бедолагу вроде Евгения. Увидев меня, он встал мне навстречу и, подойдя поближе, взял мою руку в свою:
– Линочка! Это вы?
Глупый вопрос! Очевидно ведь, что это я, а не кто-то другой!
