Ознакомительная версия.
– А дядя? Мамин брат?
– Да, конечно, дядя. Но все равно папа – это…
Он не нашел нужных слов. Я обняла его за плечи, и мы так и вошли в аптеку. В супермаркете управились быстро, а когда вернулись, Игорь уже накрыл на стол. После обеда я решила, что мне пора домой, пообщаюсь с младшей, а то уделяю ей слишком мало внимания.
– Спасибо, что приехала, Варвара, – поцеловал меня в щечку Игорь. – А то мне было совершенно некого вызвать. Одного Андрюшу я не хотел отпускать. Шурин в больнице у жены…
– Все понимаю, Игорь. Я могла приехать и приехала. Отек и синева скоро сойдут. И в любом случае ты всем можешь говорить, что подрался из-за женщины. Это поднимет твой авторитет. В глазах женщин-то уж точно.
Младшая вечером захотела в Макдоналдс, и мы с ней и вернувшейся от милого друга Ларисой туда съездили. И почему дети так любят эту еду?
Когда младшая отправилась спать, Лариса поинтересовалась, «как хахаль». Я рассказала про ниндзя.
– Мам, ты что, не могла найти мужика, за которым киллер не охотится?
– Ты же вроде одобрила Игоря?
– Мне ты нужна живая и здоровая. Кто будет внуков нянчить?
Я открыла рот.
– Внук намечается?! Когда? Тебе же еще доучиться надо!
– А то я не знаю! Я не себя имела в виду. Когда Ольга соберется, тогда и будут внуки. А мне газовой компанией нужно руководить и еще направлять бабушкину энергию в мирное русло.
– Насчет убийства Родионова в компании что говорят?
– Катька заказала. Или братец ее. Пока Родионов развестись не успел. Вероятно, хотели отхватить хотя бы часть имущества, пока Катька являлась законной женой. Кстати, позвони завтра нотариусу. Неделя прошла после чтения завещания. Катька давно должна была съехать. Нужно ключи забрать, в квартиру наведаться…
– Ты знаешь, что должно пройти полгода…
– Знаю – для оформления документов. Продать пока нельзя. Но мы с моим валютчиком – как выражается бабушка – пока там поживем. Если ты не возражаешь.
Я позвонила нотариусу, и он предложил нам вместе с ним и личным адвокатом Родионова проехать в квартиру в среду. Ключи Катька отдала, забрала только свои вещи и вещи ребенка. Ребенок вообще отправился вместе с ее матерью к ней на родину в какую-то Тьмутаракань. Нотариус считал, что Катька снова займется проституцией – как занималась до встречи с Родионовым, правда, теперь на нее будет гораздо меньший спрос, да и ставка будет уже совсем не та.
Я уточнила вопрос, который не задала в нотариальной конторе и который там не поднял никто.
Когда было составлено завещание?
Оказалось – за неделю до смерти.
Я спросила у нотариуса, боялся ли чего-нибудь Родионов. Нотариус ответил, что с ним он ничем не делился, но хорошо заплатил за то, чтобы он проследил за исполнением его последней воли. Нотариус именно это и собирался делать, причем вместе с адвокатом, которому тоже за это хорошо заплачено, да еще им обоим завещаны деньги за верную службу, как мне известно.
Именно поэтому они и собирались сопровождать меня в завещанную мне и моей несовершеннолетней дочери квартиру. От меня потребуется подписать подготовленную бумагу, нечто типа акта сдачи-приемки. Можно подумать, я знаю, в каком состоянии должна быть квартира. Я не была там пять лет.
Я помнила, какой она была пять лет назад, когда выезжала из нее. Катька могла все изменить. Ну да ладно, посмотрим. Все равно там жить Ларисе. Мне в самом деле не хотелось переезжать назад в эту квартиру. И в центр города не хотелось. Почему-то подумалось, будут ли какие-то Катькины хахали и дальше лазать в окна? Может, не все в курсе, что она съехала? Я хихикнула. Хорошо, что уже распрощалась с нотариусом до среды. Что бы он подумал? Хотя, признаться, мне плевать, что он обо мне подумает.
Пришлось снова идти к Норке и говорить о том, что в среду в первой половине дня мне придется отменить занятия.
– Сама договаривайся с клиентками, – Норка выглядела усталой. По-моему, у нее еще что-то болело. Но не станешь же лезть к ней в душу? – Чиновники замордовали?
– Да нет. Или пока нет. Я вообще-то надеюсь, что все оформление на себя возьмут нотариус с адвокатом. Как я поняла, Родионов им всем хорошо заплатил. И вообще, в той квартире собирается жить Лариса с молодым человеком.
– А-а, – сказала Норка. – Кстати, я хочу сделать бассейн-джакузи. Не ванну, а именно бассейн, где можно поплавать с легким массажем водными струями.
Бассейн в нашем центре имелся и пользовался спросом, в частности там проводилась аквааэробика. Некоторые граждане там просто плескались. Там были искусственный водопад, водная горка…
– Ты в нашем бассейне хочешь пустить такие струи?
– Нет, одно из подвальных помещений переоборудовать. Сейчас как раз надо начинать бегать по чиновникам, – Норка скривилась.
– А не проще ли в уже существующий бассейн добавить какое-то оборудование? – настаивала я.
– Я хочу второй бассейн! – заорала Норка истошным голосом и стукнула кулаком по столу, потом быстро пришла в себя. Да ей лечиться надо!
– Ты с инженерами советовалась? – спокойно спросила я.
– Инженеры сказали то же, что и ты, – теперь Норка говорила нормальным тоном.
– Так в чем же дело? Пусть сделают струи в нем, а потом можно, не торопясь, построить второй бассейн.
– Возможно, я так и сделаю, – сказала Норка. – Я должна подумать.
Я видела, что она чем-то здорово обеспокоена. Или больна? Но я опять ничего не спросила.
Отправилась звонить клиенткам. Все отнеслись с пониманием и согласились перенести наши встречи на другие дни. Да и на первую половину среды у меня было всего три дамочки. Может, на встречу с третьей я бы и успела, но на всякий случай перенесла и ее. Я же не знала точно, сколько времени мы проторчим в квартире на Петроградской.
Но в среду мне пришлось срочно переносить и два следующих занятия. В центр я смогла прийти только к вечеру и оставшиеся занятия провела на автопилоте.
* * *
Адвоката, нотариуса и меня вежливо поприветствовал консьерж, явно предупрежденный о нашем визите. Нотариус отпер дверь связкой ключей, которую я помнила. Потом отпер вторую.
В квартире стоял нежилой запах… Да и уборка требовалась. Интересно, домработницу Катька уволила? Ну ничего, Лариса сама разберется.
Нотариус предложил нам втроем прогуляться по всем помещениям. По-моему, здесь мало что изменилось со времени моего отъезда. Я обратила внимание лишь на шкуру зебры в гостиной. При мне ее не было. Родионов ездил на охоту в Африку? Похоже, мой бывший муж не выделял Катьке средств на дизайнерские изыски. Вообще-то он был человеком привычки… Не любил ничего менять.
Но меня поменял на Катьку…
Бывшая Ольгина комната использовалась как детская, но в ней, кроме кроватки, ничего не осталось. На чем же ребенок будет спать? Хотя ему пора уже на диванчик… И почему меня так беспокоит Катька и ее ребенок? Кстати, мне же говорили, что бабушка увезла его на Катькину родину. Наверное, правильно. Если там свежий воздух, свой огород… Хотя почему я решила, что там огород? Это же не обязательно деревня.
– А откуда вообще приехала эта Екатерина? – спросила я у нотариуса.
– Какой-то маленький городок в Сибири. Название не помню.
– Так, почему в ванне свет не погашен? – спросил адвокат.
– Когда я у Катьки принимал квартиру, то все погасил, – заявил нотариус и распахнул дверь.
Мне тут же захотелось зажать нос. Адвокат с нотариусом не сдержались и выругались, потом одновременно извинились.
Казалось, что огромная джакузи наполнена кровью, хотя, вероятно, это вода смешалась с кровью, которая вытекла из Катьки. Она полулежала, запрокинув голову. Устроилась она боком к входящим. Рот был приоткрыт, рыжие волосы на макушке, казалось, потускнели, а ниже уха, которое открывалось, все было окрашено в темно-малиновый цвет… Может, поэтому волосы на макушке и казалась бледнее? Лицо было белым, абсолютно белым, белым, как смерть… Веснушки тоже выцвели.
На полу перед ванной валялась бритва, которой она явно резала вены, и четыре белых конверта, надписи на которых от входа я прочитать не могла.
– Звоню в милицию, – сказал адвокат.
Я сделала шаг в ванную.
– Куда вы? – схватил меня за руку нотариус. – Здесь нельзя ни к чему прикасаться.
Я все-таки склонилась над конвертами, не прикасаясь ни к одному из них. Один был адресован милиции, второй – маме, третий сыну, когда ему исполнится восемнадцать лет, четвертый… мне.
Потом началось светопреставление. Приехала куча народа. Не знаю, зачем было приглашать столько сотрудников. Потом выяснилось, что в их ряды затесались знакомые журналисты. Конечно, как же без стервятников, слетающихся на кровь? Такая новость, продолжение темы, которую крутили предыдущие две недели. Я категорически отказалась давать какие-то интервью.
Допрашивали меня формально. В основном говорили адвокат и нотариус. Я спросила, могу ли прочитать адресованное мне письмо. Мне сказали, что его должны подшить к делу.
Ознакомительная версия.
