— Но это же меняет абсолютно все! — не удержалась я.
— Слушай, мы сюда пришли о работе разговаривать или как?
— Ты первый начал! — меня понесло, сказалось изобилие впечатлений. Мне было просто необходимо переварить новую информацию. — Значит, этот парень специально устроился охранником в музей, чтобы в дальнейшем способствовать его ограблению? Но откуда он мог знать, что в музее будет организована выставка икон? Почему забрали только одну? Почему его убили? Ничего не понимаю!
Я глянула на своего спутника в ожидании ответа на мои многочисленные вопросы, и тут у меня похолодело в груди. Сашка отложил вилку и как-то странно смотрел на меня.
— Значит, приглашение на ужин было только поводом для того, чтобы выудить из меня недостающую информацию?
Я не нашлась что ответить. Павлов оказался куда хитрее, чем можно было предположить. Он спровоцировал меня, и его уловка удалась на славу. Я не удержалась и выдала себя с потрохами. Одним словом, проверки на вшивость я не выдержала.
— Если ты хотела что-то узнать, можно было не утруждать себя и не устраивать весь этот идиотский фарс, — кислым тоном заявил Павлов.
Александр был оскорблен до глубины души и даже не пытался скрыть своих эмоций. А я просто не знала, что делать, как поправить ситуацию. Все мои попытки оправдаться и заверения в искренности моих стремлений не произвели бы сейчас на Павлова никакого впечатления, только добавили бы масла в огонь. Поэтому я молчала, как нашкодившая девчонка. Вечер был испорчен.
Александр расплатился с официантом, достал сигареты, закурил и встал из-за стола.
— Пойдем, я отвезу тебя домой.
Сидя на заднем сиденье машины, я отчаянно пыталась придумать, что бы сказать в свое оправдание, но ничего толкового в голову не приходило. Александр ехал молча, куря одну сигарету за другой. Я кляла себя на чем свет стоит. Дура самоуверенная! «Прекрасно проведу вечер, совмещу приятное с полезным…» Это же надо, так обидеть человека! Более идиотскую ситуацию просто трудно себе представить!
В тягостном молчании мы добрались до моего дома. Александр расплатился с водителем, вышел из машины и помог выбраться мне. Я смотрела на него умоляющим взглядом, втайне надеясь, что он согласится подняться ко мне и тогда, может быть, мне еще удастся что-то исправить. Но Сашка не оправдал моих слабых надежд. Не дожидаясь приглашения, он церемонно распрощался.
— Спасибо за приятный вечер.
— Извини, — только и смогла сказать я.
Он развернулся и пошел прочь, не ответив ни слова. Я проводила его взглядом до угла дома и направилась к своему подъезду.
Я сидела у окна в трамвае номер десять. Путь мой лежал не в самый отдаленный, но все же мало мной изученный район нашего города — в Агафоновку. Я твердо намеревалась встретиться с Сергеем Белым, чтобы попытаться выяснить, с какой целью похитили икону. Пока это была моя единственная зацепка. Что делать, если вдруг Белый окажется бесполезным, я еще не знала. Конечно, можно было попробовать пойти по другому пути и использовать информацию, полученную вчера вечером от Саши Павлова. Но поскольку все сказанное вчера Александром прозвучало для меня как гром среди ясного неба, я была просто не в состоянии откорректировать свои действия в соответствии с наметившимся новым поворотом в ходе расследования. К тому же с моей стороны это было бы не совсем честным, учитывая то, каким именно образом мне удалось разжиться новыми сведениями. А если быть честной до конца, мне мешала моя профессиональная гордость. Прежде чем взяться за версию Александра, я хотела отработать до конца свою. А вдруг из этого что-нибудь да выйдет? Если же мои попытки найти икону через скупщиков ничего не дадут, вот тогда придется рассматривать версию Павлова. Хотя уже сейчас я чувствовала, что в его словах, мягко говоря, есть немалая доля истины.
То, что Михаил Хаврошин сидел, давало очень много. Вполне вероятно, что он действительно мог устроиться в музей, предварительно договорившись с сообщниками, и в дальнейшем выступить в качестве наводчика. В этом случае придется разузнавать, с кем он имел дело до того, как попал в тюрьму. Павлов говорил что-то о том, что его сообщников по ограблению банка так и не нашли. Вряд ли такую работу можно было провернуть в одиночку. Поэтому в том, что сообщники были, я даже не сомневалась. Возможно, выйдя из тюрьмы, он опять с ними связался, и вместе они спланировали новое ограбление. Надо будет обязательно поговорить с директором музея и выспросить, какое впечатление произвел этот Хаврошин на него. Ведь может быть и так, что после тюрьмы парень решил завязать и просто оказался в ненужное время в ненужном месте. Хотя в такие совпадения я не верила.
В любом случае, работы у меня было много, и это обстоятельство хоть как-то сглаживало неловкость перед Павловым и перед самой собой за вчерашнюю выходку. Мне было о чем подумать, и это немного отвлекало меня от неприятных мыслей о нанесенной Сашке обиде.
Я сошла на последней остановке в Октябрьском поселке и направилась искать дом номер 13/17. Отыскать ряд девятиэтажек среди огромного частного массива, который представляла из себя Агафоновка, особого труда не составило. Но найти среди них нужный дом представляло собой сложную задачу. Однако уже минут через двадцать хождений от одной девятиэтажки к другой и опроса местных жителей мне удалось выйти к дому, где, как сообщил неразговорчивый Эдик, проживал Сергей Белый. Дом оказался двухкорпусной малосемейкой с одним подъездом.
Я вошла в подъезд и задумалась — ехать на лифте или пойти пешком. На каком именно этаже находится нужная мне квартира, я не знала, поэтому решила подняться этажа до третьего пешком и постепенно обследовать все квартиры. Внутри дом представлял из себя два длинных коридора, один из которых шел прямо от лифта, другой от лестницы. По краям коридоров с двух сторон были расположены небольшие однокомнатные квартирки по типу общежития, штук по десять в каждом коридоре.
Шестьдесят шестая квартира оказалась на четвертом этаже. Я прошла по длинному коридору, расположенному по левую руку от лифта, и остановилась перед квартирой Белого. Звонок был сломан, поэтому мне пришлось стучать. Сначала я сделала это довольно робко, потом постучала сильнее. Дверь не открывали. Тогда я начала изо всех сил барабанить костяшками в дверь. Не помогло.
Когда я уже собралась уходить, дверь наконец открылась, и на пороге появился молодой парень невысокого роста, но довольно крепкого телосложения.
— Извините, мне нужен Сергей Белый. Это, должно быть, вы? — высказала я предположение, глядя на его неестественно светлые волосы.
Теперь понятно, почему его зовут Белый. Вряд ли, конечно, это его настоящая фамилия, скорее просто «погоняло». Даже глаза у него были такого нежного голубого цвета, что тоже казались белыми.
— Ну, допустим… А вы кто?
— Мне о вас рассказал Эдик, к сожалению, я не знаю его фамилии. Мне очень хотелось бы с вами поговорить.
— Вы пройдите в квартиру, а там разберемся, — сказал Белый и распахнул дверь пошире, чтобы я могла войти.
Я вошла и очутилась в крохотной комнатке. Из мебели в ней были только довольно шикарный для такой комнаты диван, небольшой шкаф, куча полок с книгами, а также телевизор JVS, видеомагнитофон той же марки и огромный, на полкомнаты, музыкальный центр. Странно, что подобный человек — а мне казалось, что скупщики не такие уж и бедные люди — живет в этой убогой конуре. С другой стороны, ведь эта квартира могла служить ему просто прикрытием. В ней он мог, например, совершать свои сделки. Что было логично. Зачем навлекать подозрения на свой дом?
Я присела на край дивана и выжидательно посмотрела на хозяина. Сергей выдвинул на середину комнаты стул, сел напротив меня и закурил.
— Ну так я слушаю вас…
— Меня зовут Татьяна Иванова. Я частный детектив и сразу хочу предупредить, что к официальным структурам не имею никакого отношения, все свои расследования веду независимо. У меня есть пара вопросов, и я была бы вам крайне благодарна, если бы вы оказали мне определенного рода помощь.
— Какую именно?
— Вы могли бы рассказать мне кое-что о вашей профессии?
— Ну допустим… — казалось, моя просьба его совершенно не удивила. Странные все-таки люди, эти скупщики… — Кстати, как поживает Эдик? Сто лет его не видел.
— По всей видимости, неплохо. Послушайте, Сергей, я еще раз хочу подчеркнуть: все, что вы сочтете нужным мне сказать, останется строго между нами. Можете не бояться — в милицию я не пойду и диктофона у меня при себе тоже нет.
Последняя фраза вызвала улыбку на лице моего собеседника.
— Послушайте, Татьяна, — в тон мне ответил Сергей, — я не имею привычки бояться кого бы то ни было в принципе, тем более женщин, даже если они работают детективами. Если мне покажется, что вы не тот человек, за которого себя выдаете, я просто пошлю вас по известному адресу. Вот и все. Я ведь в любой момент могу отказаться от своих слов, и вы ничего не сможете доказать. А будете выпендриваться — так по таблу настучу, хорда в трусы осыпется, — закончил Белый, обворожительно мне улыбаясь.
