Ознакомительная версия.
— Здорово, земляк! — выпалил Макс, как только Володя обрел способность видеть и слышать. — Вставай. Жрать пора!
Володя разлепил веки и замычал.
— Вставай. На вот, похмелись! — протянул Макс стакан.
Бородач ухватил подстаканник за ручку и жадно глотнул коктейль из сивухи. Выхлебав половину, он замер.
Макс попятился. Ему почудилось, что Володя выдаст сейчас фонтан с ужином вперемешку.
Между тем «ботаник» просто приходил в себя.
— Ух, здорово! — пробормотал он, поставил стакан на стол и посмотрел на гостя.
— Здорово мы вчера дали! — одобрительным тоном сказал Макс, стараясь для пущей ясности использовать слова собеседника. — Ух, а помнишь, что в ресторане творил?
— Помню… — согласился Володя. — А чего было?
— Да ничего, все нормально, проехали, — отмахнулся Макс, подогрев его страхи, усиленные жестоким похмельем. — Пошли лучше завтракать, а то угодишь вместо симпозиума в гастрологию. А это что за пассажир?
Очкарик сосредоточил взгляд на существе с верхней полки и промычал:
— Да какой-то пассажир… едет с нами… А сколько времени?
Времени было уже без малого одиннадцать, и Володя довольно легко дал себя уболтать насчет ресторана. Правда, для этого ему пришлось допить стакан коктейля и тяпнуть еще чистой сивухи.
— Это чтобы башка не треснула, — пояснил он.
— Правильно, — одобрил Макс, — давай, чтобы не треснула. А то до ресторана не дойдешь, где-нибудь в тамбуре свалишься.
«Ботаник» пребывал в той степени похмелья, когда даже самый взрослый и суровый человек становится беспомощен, как дитя, а потому старается слушаться старших — те не посоветуют ничего дурного. Они попытались растолкать толстячка, но зеленый змий так цепко зажал его в своих кольцах, что вернуть «ботаника» из царства Морфея не удалось. Затем к Володе вернулась пара десятков единиц IQ, потому как он вполне осознанно, хотя и без особого повода спросил:
— Не знаешь, там завтраки дорогие?
— Не дорогие, нормальные. — Макс легким панибратским шлепком ладони по плечу подтолкнул бородатого к двери. — Да, коллеге тоже надо что-нибудь принести, а то проснется и есть захочет. Так что возьми его бумажник.
Официантка при виде вчерашних щедрых клиентов мигом родила на лице радушную улыбку:
— Прошу вас, что закажете? — Она указала на самый опрятный столик.
Заведение пустовало, но по некоторым признакам под столами Макс понял, что гуляли здесь ночью до полной выработки батареек.
— Позавтракать. Что у вас есть? — решительно заявил от лица обоих Макс.
— Соляночка, салат «Московский» с курятиной, яичница с ветчиной, минералка и пирожки с повидлом, — с ноткой подозрительности объявила она.
— Несите, — успокоил ее насчет навара с пьяного пассажира Макс и без паузы определился: — Две солянки с яичницей. Еще один салат навынос упакуйте, туда мясного побольше. Сюда бутылочку крепленого красного и пару бокалов.
— Минуточку, — хитро улыбнулась официантка и проплыла внутрь.
Володя, пригревшись на стуле, стал клевать носом. Адская смесь сделала злое дело. Максу даже пришлось вернуть его к жизни легким толчком в бок, когда подали заказ. Бородатый заторможенно тыкал вилкой, Макс же, напротив, ел довольно споро и первым завершил завтрак, во время которого то и дело подливал вина «ботанику». К этому моменту Володя вернулся почти в то же самое состояние, в котором Макс с Майей оставили его вчера.
— Ты не торопись, земляк, — мягко сказал Макс. — Ешь как следует, чтобы желудок был в порядке. Я поесть твоему коллеге сам занесу, да заодно разбужу его.
«Ботаник» удовлетворенно кивнул головой и ничего не ответил. Жизнь снова стала для него хороша, солнышко пригревало и даже малость пекло. Тут бы упасть и расслабиться, как на пляже. До этого приятного поступка оставалось недолго.
Макс долил «ботанику» в бокал остатки вина и повертел в руках пустую бутылку, многозначительно поглядывая на официантку. Она тут же подлетела, и Макс показал на пальцах: еще одну. Официантка кинулась на кухню за добавкой, а Макс направился в свой вагон, оставив бородатого допивать и расплачиваться.
Возвратившись, Макс обнаружил в вагоне необычайно много престарелых фронтовиков. Проспавшиеся и бодрые, они сновали по коридору, прижимая к груди прозрачные папочки с фотографиями и початые бутылки коньяка. В одном из купе они устроили настоящий зал боевой славы, заправляла в котором энергичная пожилая женщина, бывшая медсестра, как Макс понял из разговоров. Когда-то девчонка в звании рядового, сейчас она живо командовала полковниками и генералами, а они, с добрыми улыбками старых волкодавов, охотно подчинялись. Макс из любопытства поглядел снимки через головы ветеранов. С фотографий на него смотрели молодые и какие-то бесконечно наивные ребята в гимнастерках, шинелях с ушанками или овчинных полушубках. Все они сражались здесь, под Курском, куда ехали на слет их уцелевшие товарищи. Со снимков пахнуло настолько чистым духом прошлого, что захотелось вывести из поезда всю нынешнюю человеческую пену: карточных шулеров и разбитных официанток, вороватых проводников и никчемных научных сотрудников, — поставить под насыпью и срезать очередью из ППШ. Макс сглотнул, протиснулся в свое купе и залез на полку. Он с легкой грустью подумал, что тоже возвращается к месту службы, и решил, что в армии было в общем-то неплохо.
Погруженный в грезы Макс не сразу заметил, что на него смотрит Майя. Лежит на полке, притаилась, как зверушка, и глядит.
— Завтрак для тебя на столе в пакете, из ресторана захватил, — лениво бросил Макс и смежил веки.
Состав раскачивался, шумел, в приоткрытое окно задувало несильным свеженьким ветерком. Если напрячь воображение, можно было представить, что лежишь под тентом на верхней палубе круизного лайнера. Зверушка спустилась с ветки и зашуршала бумагой. Так славно…
В Курске ветераны сошли, а вместе с ними и доктор-афганец. Вагон разгрузился, в нем стало легче дышать. Поезд снова набрал ход. Проспавшийся и ободрившийся Макс стоял в коридоре у окна и увлеченно смотрел на мир, щурясь от влетающего в поднятую раму ветра. От этого занятия его ничто не могло оторвать. Даже разносчик дорожной прессы, взывающий «Меняю газетки на монетки!», несколько раз шнырял мимо, но так и не смог заинтересовать завороженного открывающимися все новыми и новыми видами пассажира. За стеклом пролетали возделанные поля, заброшенные поля и леса, леса и поля. «Россия, — подумал Макс, — это много бросовой земли, на которой живет много бросового народа».
Он вышел из созерцательного транса и вернулся в купе. Майя устроилась на пустой нижней полке врача, перед уходом с военной аккуратностью сложившего в изножье подушку и одеяло, и сноровисто разгадывала кроссворд. Должно быть, обменяла монетку на газетку.
— Регалия, носимая на шее византийскими императорами. — Майя закусила нижнюю губу и впилась глазами в пустые квадратики. — Шесть букв, первая и третья «а».
— Акакия, — нашелся Макс и сам себе удивился.
— Подходит. — Майя быстро заполнила строчку. — А еще: резец скульптора, восемь букв, первая «с», четвертая «р».
— Скарпель.
— Ты какой-то не по-народному грамотный, — заметила Майя.
— Память хорошая. — Макс присел на диванчик генерала.
— А вот еще: подпись художника на картине, девять букв, третья «г», четвертая «н», восьмая «р»…
— Что у тебя за кроссворд такой исторический? — вместо ответа поинтересовался Макс.
— Какой есть. Я все знакомые слова отгадала, остались только странные какие-то.
— Охота тебе время тратить на то, что и так известно, да к тому же совершенно бесполезно?
— Ну пожалуйста, всего три слова! — заныла Майя.
— Прежде чем отгадывать весь кроссворд, задумайся, что ты будешь делать потом, — наставительно произнес Макс.
— Ты когда-нибудь в поезде трахался? На полном ходу?
— Нет, — удивился Макс.
— И я нет. Давай попробуем. Только сначала кроссворд разгадаем.
— Подпись художника — сигнатура, — сдался Макс.
Глава восьмая,
в которой влюбленная парочка попадает в незалежное иноземье и совершает романтическую прогулку
Они едва не проехали границу. После Белгорода за закрытой дверью купе стали расхаживать валютчики, ненавязчиво предлагая обменять рубли на гривны, но влюбленной парочке не было до них дела. Спохватились только, когда поезд остановился и за окном проплыло название станции «Казачья Лопань».
— Сейчас казаки войдут, а мы не одеты! — шепнул Макс.
— Ужас!
Майя сделала трагические глаза, и, беззаботно хихикая, влюбленные принялись спешно натягивать разбросанную одежду.
Вместо казаков, однако, в вагон зашла задорная молодуха в зеленой пограничной форме и стала проверять документы.
Ознакомительная версия.
