Шестопалов, конечно, в эти подробности посвящен не был. Он знал лишь, что полетит вместе с Ивановым в Сочи и будет выдавать его там за своего приятеля. В Москве помощь Шестопалова выразилась в знакомстве с серьезными лобовиками и в организации нескольких пробных игр. И вот сейчас Иванов, ставший заведующим 3-м Московским производственно-торговым объединением «Стеклотара» Багратом Элизбаровичем Чубиевым, летит в Сочи, чтобы вместе с приятелем провести короткий весенний отпуск в уютной гостинице.
В адлерском аэропорту они приземлились точно по расписанию и примерно через полчаса уже стояли перед стойкой администратора в гостинице «Жемчуг». А еще минут через двадцать Иванов оценил огромные габариты кресла в своем номере.
Некоторое время он сидел, рассматривая сияющее за окном море. Впрочем, долго им любоваться не пришлось. Раздался стук в дверь, вошел Шестопалов. Сел напротив:
– Понимаю, вам хочется отдохнуть, посмотреть на море. – Вздохнул. – Мне тоже. Но если мы хотим, чтобы все шло по плану, отдыхать некогда. Во-первых, я уже договорился – вечером у нас игра.
– С кем?
– Кроме нас, будут еще двое. Оба мои хорошие знакомые, ленинградец и киевлянин. Учтите, партнеры очень серьезные. Расслабляться с ними нельзя. Во-вторых, если хотите держать марку, нам надо идти. Прямо сейчас. Сначала в бассейн и сауну, потом обедать. Все уже подготовлено и заказано. – Заметив колебания Иванова, добавил: – Кстати, в сауне могут состояться другие интересные знакомства.
Иванов вместе с Шестопаловым спустился в сауну. Пока Шестопалов о чем-то договаривался с невысоким пожилым банщиком, он быстро разделся и прошел в парную. Усевшись на деревянном полке и чувствуя, как тело стало распариваться в стоградусной жаре, осмотрелся. Рядом сидели трое. Вскоре Шестопалов познакомил его с ними. Двое оказались научными работниками, третий – тренером по теннису. Разговор сначала шел вяло, но после нескольких выходов в бассейн и рассказанных Шестопаловым анекдотов обстановка разрядилась. По крайней мере, перед уходом, когда все пятеро, завернувшись в простыни, пили в предбаннике настоянный на травах чай, Иванову показалось, что он в компанию принят. Так или иначе, теперь все называли его Баграт. Сам он также получил привилегию называть каждого из новых знакомых по имени.
Вернувшись в номер, Иванов дождался Шестопалова. Теперь он убедился: тот ничего зря не делает. Вдвоем они спустились в ресторан. Усевшись за столик на четверых, Шестопалов сделал вид, что изучает меню, хотя ясно было – заказ у него давно готов.
– Понимаете, Баграт Элизбарович… Тут такое дело… Только поймите меня правильно. Я примерный семьянин и, вообще, человек далеко не легкомысленный. Но если вы хотите, чтобы мы выглядели теми, за кого себя выдаем, надо, чтобы за нашим столиком находилось приятное женское общество. Причем совсем не обязательно потом – ну, вы меня понимаете – переходить какие-то границы. Но девушки за столиком нужны. Уж поверьте.
– Расслабляет партнеров?
– В какой-то степени и это. Но главное, это некий знак. Указывающий, что мы – серьезные люди. Именно серьезные. Думаю, вы это понимаете.
– Девушки у вас уже приготовлены?
– Разумеется. – Шестопалов усмехнулся. – Я буду через несколько минут.
Он ушел и вскоре вернулся с двумя довольно миловидными девушками, которых представил как Риту и Алису. Каждой из них можно было дать от двадцати до двадцати трех лет. После первых фраз выяснилось, что обе живут в Сочи и заканчивают музыкальное училище. Более разговорчивой и смешливой оказалась Рита, блондинка с курносым веснушчатым носом и большими серыми глазами. В отличие от нее коротко стриженная темноволосая Алиса вступала в беседу лишь изредка, хотя явно была лидером в этой паре. Судя по поведению, нельзя было предположить, что девушки привыкли легко «переходить границы». Можно даже было поверить, что обе часто ходят сюда лишь потому, что здесь неплохо кормят. Что же касается распространения сведений, могущих привлечь «кавказца», знакомство было неоценимым, если «кавказец» действительно крутится где-то около «Жемчуга».
Когда Рита простодушно намекнула, что она с подругой не прочь продолжать знакомство и, может быть, даже сходить с новыми знакомыми вечером в бар, чтобы потанцевать, Иванов, поймав вопросительный взгляд Шестопалова, сказал:
– А что. Очень даже возможный вариант. Но только…
– Да, – подхватил Шестопалов. – Только не сегодня. У нас важный разговор с Москвой.
С девушками Иванов и Шестопалов распрощались сразу после обеда. В оставшееся время, до ужина, Шестопалов посоветовал расслабиться и побродить по гостинице – просто так, без всякой определенной цели. Ибо, по его словам, в дальнейшем времени на это уже не будет, если, конечно, они действительно решили играть всерьез.
Иванов охотно согласился. Ему было важно понять: нет ли в «Жемчуге» кого-то, кто мог знать его по Тбилиси. Если есть, его поездка в Сочи теряет всякий смысл.
Сначала они зашли в бильярдную. Иванов сыграл несколько партий «на интерес», познакомившись таким образом с новыми людьми. Естественно, его эти люди приняли за Баграта Элизбаровича Чубиева, богатого москвича. Затем, спустившись в вестибюль, постояли у игральных автоматов. Ни в бильярдной, ни в вестибюле Иванов не увидел никого, кто напоминал бы его знакомых по Тбилиси.
Перед самым ужином они зашли в бар. Здесь, взяв кофе и усевшись в углу, Шестопалов спросил:
– Баграт Элизбарович… Играть намечено сразу после ужина. Вы готовы?
– Я всегда готов.
– О партнерах я ведь вам ничего не сказал?
– Сказали только – ленинградец и киевлянин.
– Правильно. За ужином вы их увидите. Если мы сядем за наш прежний столик, они будут сидеть недалеко от вас. Ленинградец – Аркадий Кириллович Слизневский. Среди лобовиков известен под кличкой Кока. Сценарист документального кино, но больше известен как коллекционер.
– Возраст?
– Шестьдесят два года. Но выглядит моложе.
– Что он коллекционирует?
– Живопись. Я не особый специалист, но знаю: у Коки есть подлинники Шагала и Бакста. Учтите, играет он, как бог. Память на рубашки бесподобная.
– Понятно. Ну а киевлянин?
– Киевлянин некто Базик. Владимир Базаревич. Вообще-то Базик из Львова, но уже давно живет в Киеве. Ему чуть за тридцать. По сравнению с Кокой салага, однако зевать с ним тоже нельзя. По характеру немного неустойчив, взрывной товарищ, но это не мешает ему почти не проигрывать. Считает как машина.
– Во что мы с ними будем играть? В покер?
– Кока и Базик предлагают преферанс. Чернуху.
– Скачки[5] и бомбы?[6]
– Совершенно верно. Скачки и бомбы. А также темные[7].
– Ясно. Какой у них вист?[8]
– Обычно Кока назначает от трешки до пятерки. Очень редко по рублю. Готовы?
– Отчего же нет. Только такая игра меня и устраивает. Ну а как у Коки и Базика насчет сламы?[9]
Шестопалов покачал головой:
– Исключено. Здесь с этим строго. Лучше лишиться нескольких штук, чем реноме. Причем навсегда. Это касается и нас с вами. Учтите это. Всякая помощь в игре друг другу исключена. Каждый полагается только на себя. Вы поняли?
Иванов усмехнулся:
– Понял. Алексей Павлович, у меня ощущение, будто вы волнуетесь. За меня. Угадал?
– Есть немного. Повторяю, партнеры очень серьезные.
– Мы ведь тоже люди серьезные. Идем ужинать? Уже семь.
– Идем.
В ресторане им удалось сесть за тот же столик. Дождавшись, пока официант принесет заказ, Шестопалов сказал:
– Баграт Элизбарович, внимание… Кока и Базик.
– Где?
– Второй столик справа.
Не поворачивая головы, Иванов разглядел тех, кого имел в виду Шестопалов: невозмутимо жующего что-то мужчину в темно-серой тройке и парня лет тридцати в белом джемпере. Парень сидел неподвижно, прижав к губам опустошенный бокал из-под пива. Вот что-то сказал.
Шестопалов вздохнул:
– Они нас заметили… – Повернувшись, изобразил улыбку. Сделал жест рукой, закончив его поднятым вверх большим пальцем. Кока кивнул, что, видимо, должно было означать: все верно, после ужина поднимайтесь ко мне в номер.
Иванов и Шестопалов так и сделали. Поужинав, поднялись на второй этаж, в номер люкс.
Войдя, Шестопалов сказал открывшему дверь Коке:
– Аркадий, позволь представить моего друга. Баграт Элизбарович Чубиев. Человек, за которого я могу ручаться. Так сказать, во всем.
Слизневский, подавая руку, изобразил широкую улыбку:
– Очень приятно. Больше того, польщен. Моя фамилия Слизневский. Прошу, заходите…
В комнате Иванов представился Базику, который, тряхнув ему руку, назвался Володей.
После того как все уселись вокруг низкого и длинного стола, Слизневский хмуро улыбнулся:
– Могу предложить выпить. Коньяк, минеральная вода, кофе… Есть желающие?
