Дополнение. По поводу ограбления в ту же ночь наших сотрудников наглой шпаной сказать вообще нечего, поскольку вопрос этот совершенно ясен и закрыт. Почти все наши ценности возвращены.
Е. АгафонскийСорин прочитал заявление, хмыкнул, но промолчал. Седов после прочтения бумаги захихикал и сказал:
— Агафонский врет! Если они вернули Княжину сорок процентов от основного капитала, то фирма должна была либо обанкротиться, либо оказаться в очень тяжелом положении. У них в бюджете образовалась дыра, это наверняка. В эту дыру ринулись заинтересованные люди, и началась конкурсная борьба, я так понимаю. И кто-то кого-то отодвинул в этой борьбе, показал Агафонскому зубы, чтобы тот был покладистей.
Сорин повернулся к майору:
— Ты рассматривал подобный вариант?
— Не один Седов нас тонкий мыслитель, — усмехнулся Володин. — Виталик Штраус за полчаса по моему указанию узнал, что недели полторы назад «граммофонцы» объявили нечто вроде конкурса на место Княжина. Участие в нем приняла целая куча фирм. Банк ЛФД, банк «Демпинг-Экстра», туристическое агентство «Тур Вселенная», еще какие-то фирмачи без фирмы.
— «Тур Вселенная»? — спросил Сорин. — Я каждый день хожу мимо их офиса на работу. Красивую контору себе отгрохали. Во всяком случае, снаружи.
— Не знаю. Могу добавить, — Володин положил недоеденный шампур на горячий мангал, чтобы мясо не остывало, пока он примет рюмашку, — что один из участников конкурса на место Княжина был застрелен. Некий Тофик, которого я и хоронил на Ваганькове.
— Как застрелен? — заторопился Седов. — Я его знал! Он держал под контролем гостиничный бизнес якобы?
— Держал, — кивнул Володин. — Но, видимо, устремлялся и в шоу-бизнес. Его в ресторане застрелили, при бандитских разборках. Все разбежались, а он остался под столом. Теперь — в земле.
— Кого-нибудь задержали? — спросил Сорин.
— Да. Всех. Народец-то был известный. Но все утверждают, что дальше драки дело не шло. Оружия действительно ни у кого не было. А стреляли от кухни ресторана. Пистолет нашли, отпечатки пальцев стерты. Ощущение такое, что драку спровоцировали и под ее шумок Тофика прикончили. Хотя…
— Хотя что? — недовольно спросил Сорин, поскольку терпеть не мог, когда Володин держал такие паузы, чтоб возбудить любопытство слушателей.
— Хотя когда мы начали проверять, кем был пущен слух о том, что за имя убийцы Княжина дадут сто тысяч баксов, то вышли на этого Тофика. Он был дружен с Княжиным и публично заявил, опять же в ресторане, об этой премии.
— Обычное хвастовство блатных, — фыркнул Седов.
— Может, и так, — согласился Володин. — Но ясно одно: Княжин умирать не собирался. От «Граммофона» его отодвинули, но он очень активно раскручивал несколько своих групп: «Мятежников», Анну Корецкую, латышку Сакту, знаменитую Викторию, «Железных парней», там сам черт не разберется. Пока установили только, что Анна Корецкая со своим ансамблем в день смерти Княжина была на гастролях в Самаре. Алиби, так сказать. Остальные крутились в Москве.
— Я знаю «Мятежников», — заметил Седов. — Единственные приличные ребята на эстраде. Во всяком случае, пострижены, побриты и не изображают на сцене полового акта.
— Ничего мы не знаем про эту эстраду, — в сердцах сказал Сорин. — Несколько лет назад известного певца чуть не на сцене застрелили, оказалось, что они там просто очередь выступлений не поделили! Для нормального человека это же чушь!
Седов возразил:
— А кто тебе сказал, Всеволод Иванович, что в их мире есть нормальные люди? Господь с тобой! Отсутствие нормы и есть главное условие для работы в шоу-делах! Зажарим вторую порцию шашлычков или оставим ее на воскресенье?
Кто-то кушал в воскресенье шашлычки на природе, а у кого-то к обеду не было и черствой корки хлеба. Таким обездоленным оказался Левка Гнутый. Его выпустили из милиции под расписку о невыезде, но он знал, что суд будет, что за нападение на сотрудников «Граммофона» он получит срок, каких бы адвокатов ни нанимал. И вряд ли срок будет условный, учитывая не первую судимость. Мелькнула мысль удариться в бега, но он ее отринул, ибо очередная ходка в зону увеличит его авторитет, а это куда важней, чем свобода в «бегах».
Но пожрать дома было нечего — в холодильнике хоть шаром покати, а до пенсии старушки мамы неделя. Но кушать-то надо!
Гнутый сел к телефону и обзвонил друзей. На бутылку его приглашали, но в этих компаниях почти не закусывают, да и пить по-черному ему было не с руки — до суда требовалось вести примерный образ жизни, где-то заработать характеристику поприличней, быть может, срок получит поменьше.
На обед его позвала сестра. Повеселевший Гнутый приоделся, запер квартиру. У блока почтовых ящиков он остановился, разглядев, что в его ящике сквозь дырки что-то белеет.
На письме без адреса от руки, печатными буквами было написано: «Льву Гнутому».
В конверте на пустом листе бумаги было накорябано: «Прогладить горячим утюгом».
Экая чертовщина, подумал Гнутый, вернулся домой я принялся гладить листочек. По мере его усилий на бумаге проступили неясные желтоватые буквы:
«Гнутый! Ты мой кровный должник! Есть возможность откупиться. Сегодня ночью предлагаю тебе забросить на ВТОРОЙ этаж фирмы «Тур Вселенная» две бутылки с бензином. Это называется «коктейль Молотова». Во дворе под сиденьем брошенного «запорожца» возьми конверт с авансом. После выполнения работы там же найдешь остальную часть. На этом мы с тобой в расчете, и мести не будет. Без шуток».
Гнутый задумался. Он сразу понял, что тут не до шуток, только не мог сообразить — у кого он оказался в кровных должниках? Никому, кажись, гадостей в последнее время не делал, если не считать недавнего нападения на «граммофонцев» и отрезанного уха. Но, во-первых, не такой там народ, чтоб мстить, во-вторых, ухо отрезал не он, а Семка Ляк, который будет сидеть в СИЗО до суда.
Гнутый собрался перечитать письмо, но буквы исчезли! И сколько он ни гладил бумагу, ничего больше не проявилось.
Гнутый порадовался, что запомнил адрес фирмы «Тур Вселенная», почти в самом центре Москвы. Дело не из простых, но если предлагают аванс…
Он спустился во двор, миновал палисадник, в конце которого несколько лет валялся ржавый остов зеленого «запорожца»; даже детишкам он надоел, и они в нем не играли.
Гнутый огляделся, залез внутрь, пошарил под сиденьями и, к своему удивлению, нашел конверт, а в нем вполне приличную сумму. Настолько приличную, что к сестре на ее хилый обед и воспитательные разговоры не было никакой нужды ехать. Он сунул деньги в карман, решив, что стоит отработать и вторую половину.
Через сорок минут в центре Москвы он нашел агентство «Тур Вселенная». Шикарные двери, золотистые витрины, бронзовая вывеска. И все это на нешумной узкой улице недалеко от Большого театра.
Следовало составить план, четкий и безошибочный. Что такое «коктейль Молотова», Гнутый знал.
К вечеру он плотно поел в кафе возле своего дома, не выпивал, выпросил у соседа-автомобилиста литр бензина (якобы костюм почистить), перелил бензин в поллитровые бутылки и сунул их в маленькую сумку на ремне.
Будильник он поставил на два ночи.
Глуховатая мать Гнутого спала и не слышала, как в коридорчике он снял с гвоздя велосипед, надел спортивный костюм, перекинул через плечо сумку с бутылками и тихо вышел.
Пункт «подстраховка» в его плане значил: если его остановит милиция, он заявит, что тренируется к велосипедным гонкам, которые пройдут через пару недель в Подмосковье. Бензин везет для промывки велосипеда. На миг Гнутый засомневался, уж больно все хлипко и подозрительно. Но кушать-то надо! И деньги за пустяковую диверсию платят приличные.
Переулками, боковыми улицами он за час с небольшим добрался по ночной пустой столице до туристического агентства и поначалу медленно проехал мимо.
Улица была совершенно безлюдной, но Гнутый, наученный провалами своих великих планов, покрутился вокруг еще с четверть часа.
Шел уже четвертый час утра, больше тянуть нельзя.
Прислонив велосипед, с сумкой в руках он подошел к дверям, поставил бутылки на тротуар. Откупорил одну бутылку и полил бензином тряпки на горлышках. Потом убедился, что вокруг все так же тихо, бензиновой зажигалкой «Зиппо» поджег тряпки на бутылках, отскочил к краю тротуара и одну за другой швырнул бутылки в окна второго этажа.
Звякнуло стекло, послышался негромкий хлопок, и окно озарилось пламенем.
Гнутый быстро сел на велосипед и, не набирая панической скорости, принялся крутить педали.
В свой двор он вернулся, когда небо уже посветлело.
Подкатил на велосипеде прямо к остову «запорожца», закурил и полез внутрь разбитой машины.
Не обманули. Под сиденьем лежал пухлый конверт. На нем было написано:
