Кристин Лафарж так и не позвонила ей, и Элли решила, что их прогулка по магазинам не состоится. Ничего страшного. Она бродила по улицам, разглядывая ярко освещенные окна и прохожих. Названия многих сетевых магазинов и закусочных фастфуда были ей хорошо знакомы – их можно встретить в любом крупном городе. Тем не менее, заполненные людьми, говорившими на другом языке, они ощущались как иностранные.
По мере того как она продвигалась все дальше на восток, в старейшую часть города, огни и прохожие постепенно будто растворялись в сгущающихся сумерках. Мощеные улицы здесь были уже, стены выше, а окна располагались на большой высоте, словно обитатели этих домов с недоверием относились к окружающему миру. Сквозь легкий туман проступали остатки старинных фортификационных сооружений: короткий тупой обломок бастиона, торчавший вверх, словно человеческая рука, арка ворот над дорогой.
Холод становился все более пронизывающим, а Элли была одета в легкую куртку. Девушка достигла подножия холма – небольшой район, в овраге, дома с остроконечными треугольными крышами высились над маленькой речкой. Она была не уверена, что сможет перейти на другую сторону, поэтому повернулась и пошла назад. И тут Элли краем взгляда заметила мужскую фигуру.
На мосту у подножия холма смутно вырисовывался мужчина в пластиковом плаще с капюшоном на голове, хотя никакого дождя не было. Неизвестно, как долго он там стоял.
«Ты находишься посреди большого города в сердце Европы, – сказала она себе. – Конечно, вокруг будут другие люди».
Правда, сейчас, кроме неизвестного мужчины, рядом с Элли не было никого, и ей показалось, что яркие огни на вершине холма были далеки, словно огни пролетающих самолетов.
Незнакомец поднял голову. Казалось, он смотрит прямо на нее, хотя из-за тени, отбрасываемой капюшоном, определить это было невозможно. Он поднял руку словно в знак приветствия. Капюшон раздулся и стал похож на крыло летучей мыши. Медленно и осторожно, подобно ребенку, крадущемуся, чтобы поймать кошку, он начал приближаться к ней.
Элли повернулась и бросилась обратно вверх по склону холма, к огням и людям. Ее туфли совсем не подходили для бега: каблуки скользили и раскачивались на неровностях булыжной мостовой. Она скинула их и побежала в одних чулках, чувствуя, как влага проникает между пальцев ног. Вокруг никого не было. Миновав арку, девушка устремилась вдоль развалин бастиона, пока не оказалась на площади, зажатой между смутными очертаниями зданий какого-то министерства. Элли обернулась и тут поняла, что ее никто не преследует: не слышно звуков приближающихся шагов, не видно тени, скользящей по стенам.
Она попыталась сориентироваться. Где находится отель? Отсюда до него было наверняка не больше полукилометра, но Элли не могла идти пешком. Бок свело судорогой, ступни горели, ноги болели.
И тут он появился опять.
Она не могла поверить своим глазам. Он появился из воздуха, словно привидение, и направился через площадь в ее сторону. Призрачный белый плащ развевался на ветру.
Сознание Элли затуманилось. Она понимала одно: это невозможно. Просто немыслимо. Как можно убежать от человека, который способен забраться на холм в мановение ока?
Она побежала.
– Подождите, – послышался голос за спиной.
Элли продолжала бежать. Мимо пустой сторожевой будки, за угол здания и вдоль безлюдной аллеи. В дальнем ее конце показались огни уличных фонарей и свет фар автомобилей, проезжавших по бульвару Рузвельта. Ей нужно было во что бы то ни стало оказаться на бульваре. Треск, напоминавший звук выстрела, отразился от стен эхом. Неужели у этого человека оружие? Разве привидениям нужно оружие? Спустя секунду она поняла, что это упала на мостовую одна из ее туфель. Она не стала подбирать ее.
Наконец она достигла бульвара. Из-за поворота выехало такси с зажженными фарами. Элли бешено замахала руками и бросилась на заднее сиденье.
– «Софитель».
Ей пришлось повторить название отеля три раза, прежде чем водитель понял ее. Он не хотел ее везти, поскольку до отеля было всего несколько сотен метров, и она впустую потратила бы деньги. Тогда Элли сунула ему в руку купюру в двадцать евро, и он перестал спорить. Когда автомобиль тронулся, она оглянулась назад. Морось затуманила стекла окон. Автомобильные фары слепили ей глаза. И все же ей казалось, что под уличным фонарем в конце аллеи находится мужская фигура в плаще, хотя поверить в это мог лишь сумасшедший.
Элли попросила таксиста сделать круг по центру города, прежде чем он высадит ее у отеля. Она прижимала лицо к стеклу, но так ничего больше не заметила. Войдя в здание отеля, она поспешила через вестибюль к лифтам. Ей хотелось одного: оказаться в постели за запертой дверью. Хотя, возможно, привидение могло проходить сквозь стены.
– Ну, вот и вы.
На ее плечо легла рука. Она хотела закричать, призывая на помощь охранников, полицию, кого угодно. Они не могли схватить ее в публичном месте. Но оказалось, что она не способна издать ни звука.
– Вы ушли с работы без меня, – послышался обиженный голос.
Это был Леховски, и уже без галстука. Может быть, привидение – это он? Для этого он недостаточно высок. К тому же, судя по исходившему от него запаху, он провел вечер в баре. Леховски смерил ее взглядом сверху вниз, очевидно, полагая, что в результате она почувствует себя сексуальной, но это лишь вызвало у нее дрожь.
– Что случилось с вашими туфлями?
Элли заставила себя улыбнуться.
– Я всего лишь натерла ноги. Я поднималась сюда из долины.
– Вам следовало воспользоваться лифтом.
Элли прекратила попытки обойти его.
– Каким лифтом?
– Общественным. Он поднимает из долины в город. Прямо к зданию центрального архива. – Он рассмеялся, обдав ее очередной волной алкогольных паров с примесью запаха мяты. – Жители этого города такие ленивые. Может быть, завтра покатаемся на нем вместе? А сейчас я угощу вас, как обещал.
Он слегка стукнул ее по локтю. Но Элли бежала по улицам Люксембурга, спасая свою жизнь, вовсе не для того, чтобы потом позволить загнать себя в угол такому зануде, как Леховски. Она сделала шаг в сторону, быстро обошла его сбоку и нырнула в раскрывшиеся двери лифта прежде, чем он успел ее остановить.
– Может быть, в другой раз, – бросила она через плечо.
Англия, 1135 г.Мать Джоселина – жена моего господина Ги – умерла несколько лет назад. Это то, что объединяет нас с Джоселином, хотя и не сближает.
Ги решил жениться вторично. Я иногда злорадно думаю: может быть, он настолько разочаровался в своем отпрыске, что хочет попробовать еще. Но в действительности Джоселин будет идеальным наследником. Он будет держать в узде своих вассалов и арендаторов; он будет с энтузиазмом взимать с них десятину и налоги; случись война, он будет энергично сражаться за своего герцога и, вероятно, завоюет его расположение и новые земли.
Но Ги не может ждать войны в качестве предлога для расширения своих владений. У Джоселина три сестры, и им в скором времени понадобится приданое. Мой господин уже давно положил глаз на земли на противоположном берегу реки: хорошие пастбища, густые леса, охотничьи угодья, плодородные поля. Все это принадлежит семейству Бешам, но его представители редко там бывают. В настоящее время их интересы сосредоточены главным образом в Англии, и для них весьма обременительно плыть через море каждый раз, когда один из их арендаторов требует справедливости или когда сюда решает нанести визит сам король. У них имеется дочь, и они намереваются подарить ей земли в Нормандии в качестве части приданого. Посыльные приезжают в Англию с предложением, возвращаются с ценой, еще раз подвергаются риску в море, переплывая его с ответным предложением. Ги владеет двумя фермами в Беркшире, арендную плату за которые он никогда не видит: они тоже становятся частью сделки.
Наконец условия брачного договора согласованы. Мажордом Горнемант плывет в Англию за невестой Ги. Он берет с собой четырех рыцарей, трех грумов, шестерых слуг, дворецкого, повара и меня.
Я уезжал из Англии мальчиком с выбритой на голове тонзурой. Сейчас мне шестнадцать лет, и я в определенном смысле мужчина. Мои волосы давно отросли, хотя товарищи продолжают называть меня монахом. У меня уже имеется вполне достойная борода. Я никогда не буду таким же высоким и крепким, как Джоселин, но время от времени он проигрывает мне в тренировочных боях. Одерживая такую победу, я каждый раз чувствую, что на один шаг приблизился к отмщению.
Мы сходим на берег в Дувре, небольшом городке в устье реки. Над нами возвышаются туманные очертания скал. Я видел Англию только во время своего отъезда в Нормандию, и то сквозь слезы. Но совершенно очевидно, что это богатая страна. Король Генрих занимал трон около тридцати лет, и царивший в эту эпоху мир способствовал процветанию этой страны. В Виндзоре я встречаю своего дядю. Он одет в алый плащ и мантию, подшитую горностаем, только что поставленную из мастерской меховщика. Когда он облокачивается на стол, на нем остаются следы мела.
