Ознакомительная версия.
— Пойду посовещаюсь с прокурором, — сказал вслух.
В это же время, торопливо стуча каблучками, Ника делилась впечатлениями:
— Я думала, он меня съест. Как удав смотрел! Я его боюсь, честное слово. А потом согласился со мной… С чего бы это?
— Он предсказуем: гадость приготовил, — сделал вывод Валдис.
— Какую? — остановилась Ника.
— Ну, например, надеется, вы с Платоном не справитесь, тем самым дадите ему повод отстранить вас от дела.
— Не дождется, — запальчиво сказала Ника.
— Погоди, тебе он вообще по-дружески предложит в милицию перейти тем же следователем, — нарисовал ее перспективы Валдис. — Там женщин полно, дела плевые.
— Почему он меня невзлюбил? Я ему ничего плохого не сделала.
— Да не расстраивайся, — принялся успокаивать ее Платон. — Зам не любит молодых, считает, мы ни на что не пригодны, избалованы и бездарны. А женщин вдвойне не любит. Муж, кухня, дети — вот удел женщины, по его мнению.
— Типичный мастодонт, — вздохнула Ника. — Вступлю в партию феминисток назло ему.
— Тогда он тебя со света сживет без дружеских советов, — рассмеялся Валдис.
— Посмотрим, — вздернула нос Ника. — Да! А что тебе твой шестой номер рассказал? Мы про него забыли.
— Да ничего существенного. Кенты Кенара в большой растерянности, гадали, куда он пропал. Когда номер шесть сказал им, что Кенара убили, они начали рвать на груди тельняшки и дали клятву, мол, кровь за кровь, найдем и отомстим за смерть брата, ну и тому подобное.
— А ты говоришь, ничего существенного! Значит, не друзья его убили.
— Не стоит быть такой доверчивой, — урезонил ее Валдис. — Кенты Кенара — гниды. Сегодня они тебе клянутся в верности, а завтра стреляют в спину.
— Но у них же тоже есть свой кодекс чести, — возразила она.
— Был, — усмехнулся Валдис. — Давно. А теперь у них полный набор игр без правил даже среди своих.
— Может, поспорите в машине? — проворчал Платон.
— Да, конечно, — согласилась Ника. — Ой, а здорово вы в баре кулаками махали! Никогда бы не подумала, что умеете. Научите?
— У меня случайно вышло, от злости, — признался Платон.
— А я научу, — пообещал с улыбкой кота Валдис. — Я умею.
— Научишь при моем непосредственном участии, кое-что и я умею, — сказал Платон.
— Хи-хи! — прыснула Ника, уже забираясь в машину. — У вас такие смешные лица… Ну, ничего, синяки и ссадины украшают мужчин.
— Женщин тоже. — Валдис намекнул, что и она не лучше со своим кровоподтеком на скуле.
Завтракали с неохотой. Илона ела фрукты и пила зеленый чай, Мирон Демьянович ограничился апельсином, отрывая от него по дольке и кладя в рот, медленно и молча пережевывал. Илона без слов поняла, что он находится во вчерашнем дне, вернее, вечере.
— Ну, узнаю имя шутника… — проговорила Илона. — Глаза ему выцарапаю.
— Тебя за хулиганство и причинение телесных повреждений в милицию отвезут, — хмуро сказал Мирон Демьянович.
— Ты меня выкупишь. — Илона поднялась, поцеловала его в щеку. — Я в зал, надо отработать вчерашний неудачный ужин.
— Бросаешь меня? — проворчал он.
— Тебе же на работу, а я ненавижу сидеть дома после стрессов. Пока. Если что — звони.
М-да, стресс вчера получили многие, но не Мирон Демьянович, он-то как раз был спокоен хотя бы внешне.
Отмечали день рождения жены Кривуна, а это событие у нее случается по два раза в год, и лет пятнадцать подряд отмечается одна дата — сорок. В сущности, дело не в этом, а в Кривуне. Едва у него возникают затруднения, он созывает гостей. Поскольку затруднения преследуют Кривуна раз в два месяца, иногда реже (к счастью), стало быть, он кормит-поит нужных людей столько же раз. Чтобы разнообразить пиршество, Кривун то в ресторане гуляет, то дома накрывает столы, разумеется, не сам лично. А чтобы компенсировать затраты, приглашает на дни рождения, знает, сволочь: гости принесут дорогие подарки, бедных друзей у него не водится. Особенно поражала Мирона Демьяновича наглость Кривуна. Какую же совесть надо иметь, приглашая по два раза в год на дни рождения жены, сестры, мамы, детей? Вчера пировали у него дома. Народу набежало много, поэтому вычислить шутника не представляется возможным.
Илона не хотела ехать, потому что не выносила Кривуна и его колесо обозрения — жену, которая своей длиной затмит любого баскетболиста, она выше мужа на три головы. Но, к большому сожалению, Мирона Демьяновича связывают с Кривуном общие дела. Казалось бы, что может быть общего у них? Кривун истинный паразит, деньги делает, приклеившись к сильным мира сего, к тому же Мирону Демьяновичу, к примеру. В голове Кривуна рождались исключительно подлые идеи, и он их продавал. Да, так тоже бывает. Когда они начинали, были помоложе, а в молодости люди допускают много ошибок по причине недальновидности. Теперь же Мирон Демьянович полагает, что обошелся бы и без Кривуна, раздражающего его своей назойливостью и липовой услужливостью.
Вечер проходил стандартно: поели, выпили. Перешли в гостиную покурить, поговорить, именно для этого и собрал гостей Кривун. Женщины организовали свой кружок, мужчины распределились по группам. И вдруг раздался вопль сначала одной бабищи, запакованной в люрекс от шеи до пят, потом все бабы визжали, как полоумные, запрыгивали на стулья, кресла и диваны. Мужчины кинулись к ним, ничего понять не могли, а бабища в люрексе лежала бледная в кресле, ее живот вздрагивал, как от судорог, казалось, она кончается. Из общей суматохи Мирон Демьянович вычленил слово «змея», насторожился, он-то уже познакомился со змеей не так давно. Кое-как успокоили женщин, бабище в люрексе дали валидола и воды, поставили перед ней вентилятор, чтобы обдувал ее. Стали расспрашивать, что же случилось, молоденькая дама указала пальцем на вазу:
— Там змея!
Ваза в форме большого бокала для бренди, наполненная киви с апельсинами и виноградом, стояла на коротконогом столике с прозрачной столешницей. Никто не двинулся к ней, даже мужчины, кроме Мирона Демьяновича, который хоть и приблизился, но поостерегся наклоняться к вазе. Вдруг там кобра, выпрыгнет оттуда на него да вцепится в нос ядовитыми зубами? Ему удалось разглядеть извивающийся серо-черный шнур между фруктами.
— Илона, иди-ка сюда, — позвал он и указал на вазу, мол, посмотри. Она подошла, с опаской наклонилась. — Тебе не кажется, что эта змея похожа…
— На ужа, — сказала она, выпрямившись.
Потом выяснилось, что бабища во время беседы щипала виноград, но захотела киви. Она просунула кисть руки под виноград, взяла плод, достала, а вместе с ним вытащила змею, зацепившуюся за киви. Она заорала, стряхнула змею обратно в вазу и бросила киви. Женщины, сидевшие рядом, увидели закручивающийся в спирали шнурок и, естественно, подняли визг.
— Кто-то подбросил ужа, — заявила Илона и обвела присутствующих подозрительным взглядом.
При том не упомянула, что на днях Мирон Демьянович тоже обнаружил ужа в постели. Молчал и он. Мирон ценил главное качество Илоны — не трепаться, ведь редкая женщина удержит язык за зубами и не поднимет дешевой паники, мол, нам тоже гадюку подкинули, мы тоже пострадали. Она предоставила ему право решать, что и когда говорить. После ее заявления по гостиной прошел ропот недоумения, а кто-то вознегодовал, дескать, из гостей никто не мог так зло пошутить. Хозяин с хозяйкой рассвирепели, позвали прислугу и нанятых официантов, требовали объяснить, как уж попал в вазу. Те лишь глаза таращили.
— Кто положил фрукты в вазу? — взревел Кривун.
— Я-а-а, — проблеяла молоденькая официантка.
— Значит, ты в вазу их положила? — выплюнула слова хозяйка.
— Д-да, — закивала девушка с дрожью в голосе. — Положила и поставила на стол. Клянусь, не было там змеи.
В том же духе допросили остальных, но виновника не выявили. Вечер был испорчен, бабище в люрексе вызвали карету «скорой помощи», бедняжке не становилось лучше. Один смельчак выкинул содержимое вазы вместе с ужом в мусорный бак на улице, вскоре и гости разъехались. В автомобиле Мирон Демьянович спросил Илону:
— Что ты обо всем этом думаешь?
— Идиотский способ доводить людей до инфаркта. И эта сволочь была среди нас.
— Думаешь, из гостей кто-то ужа подкинул?
— А ты считаешь, девчонка? Да она визжала бы от одного его вида, в руки не взяла бы. Фу, я как вспомню тетку, которая вытащила ужа… Он обвил ее кисть. Брр! Не представляю, что со мной было бы. Ужас.
— Ну, Кривуну гость сделал гадость…
— Вот именно, гадость, — подхватила Илона. — Но не мелкую. Испуг всем будет дорого стоить.
— А нам кто подбросил? — перебил он поток возмущения.
— Разумеется, тот же урод, что и Кривуну. Такое только в одну пробитую голову придет, у других безумной фантазии не хватит.
— Меня что беспокоит… — Формулируя мысли, Мирон Демьянович делал большие паузы. — Милиция обследовала у нас все входы, балконы, окна… а подтверждений, что чужой человек проник в наш дом, нет.
Ознакомительная версия.
