Ознакомительная версия.
– Вот! – влетела она бегом в его кабинет, потрясая тонкой голубой папкой, в которой угадывался лишь один листок.
– Что там? – Он брезгливо глянул на папку, потом поднял недовольный взгляд на помощницу. – Что там? И почему сейчас? Дата на папке двухнедельная.
Зайцев не спешил кидаться за бумагой, предпочитая дождаться объяснений от Сашки. Хотя и так понимал, что, если папка та долежала до сегодняшнего дня и не была востребована, значит, клиент в назначенный срок не явился.
– Так вот… – прокашлялась Александра и сделала пальцами движение, будто волосы за уши заправляет.
Заправлять было нечего, стриглась она всегда жутко коротко, короче самого Зайцева, но привычка у нее от каких-то стародавних времен все еще оставалась. И Сашка то и дело теребила свои крохотные ушки.
– Так вот… Две недели назад вас не было. Пришла одна дама. Красивая очень, высокая, стройная, и говорит, что ей кажется, что за ней кто-то следит.
– Что-оо??? – Он аж на ноги вскочил и так шарахнул по столу кулаком, что Сашкина попка на стульчике подпрыгнула. – Почему только сейчас??? Почему???
– Не кричите, Алексей Сергеевич, – попросила Сашка дребезжащим голоском, и ее голубые глаза наполнились слезами. – Сначала дослушайте!
– Ну! – Зайцев снова уселся и глянул на помощницу сердито. – Докладывай хоть теперь-то!
Почему он сразу подумал на Зойку, Светину сестру? Свихнулся, что ли? Мало в городе баб полоумных, которым кажется, что за ними ходит кто-то по пятам? А может, и ходит кто! Муж недоверчивый, любовник ревнивый, соперница. Да мало ли. При чем тут Зоя Свиридова? Она померла полтора месяца назад. Хотя, со слов Сашки, невероятно красивой была визитерша.
– Она представилась Аллой Ивановной, продиктовала мне свои координаты, я заполнила анкету. Назвала суть проблемы. Жутко нервничала поначалу. Потом понемногу расслабилась. Все вас ждала, хотела поговорить лично. Но хотя анкету мы с ней и заполнили, она просила вас с ней не связывать, сказала, что сама приедет. С кем-то говорила по телефону все время.
– Как называла?
– Звонивших было двое. Одному звонила она. Это уже третий, – отчеканила Сашка, она, конечно, дело свое знала, нечего было орать на нее и ногами топать, то есть руками хлопать. – Сначала ей позвонил некто Антон. Она называла его солнышком, может, сын?
– Не факт.
– Потом был Иван. С ним она говорила нервно, нелюбезно, коротко. Да нет, потерпи, Иван. Все. А когда она сама позвонила, то это был уже Гера. Полного имени не называлось. Тут уж сто процентов любовник. Что хотите, говорите, Алексей Сергеевич.
И Сашка покачала коротко стриженной головой, мол, ничего у него не выйдет. Она все равно останется при своем мнении.
– Так щебетала, интимно щебетала, между прочим. С мужьями так не щебечут, – подвела черту Сашка и, заметив его заблестевшие глаза, зачастила: – Вижу, не убедила! Но… но мужьям часто отдают приказы какие-нибудь.
– Ага. Приказы! – он едко улыбнулся. – А я все думал, для чего же женщинам мужья? Оказывается, приказы раздавать! Ну-ну… Дальше?
– Ну не приказы, просьбы. – Сашка обескураженно улыбнулась. – Ребенка там из садика забрать, картошки купить, я не знаю… Короче, спорить готова, Гера этот ее хахаль.
– Оставим Геру, – вздохнул Зайцев, тут же решив для себя, что приказов от Любочки он точно бы не потерпел. – Так что там эта Алла Ивановна? Следит за ней кто-то, дальше что?
– Она сказала, что хочет нанять вас последить за тем, кто следит за ней.
– О, как! Чудненько. – Зайцев хлопнул в ладоши и растер будто от азарта. – И деньги оставила?
– Нет, – опечалилась сразу Сашка. – В том-то и дело, что она собиралась встретиться с вами лично. Она заполнила анкету, назначила время для предварительного звонка, чтобы условиться о встрече с вами, и…
– И не позвонила?
– Не-а! – Сашка обиженно засопела, глянула на Зайцева исподлобья. – Я с ней очень хорошо говорила и рекомендовала вас замечательно. Я не знаю, чего она?
– Та-ак. – Зайцев подпер щеку кулаком, водрузив локоток на стол, второй рукой влез в ящик, достал пакетик с леденцами без обертки, себе взял пару штук и пододвинул пакетик Сашке. – А когда она позвонила-то? Сегодня? Перед моим приходом прямо?
– Господи!!! – ахнула Сашка и пронесла мимо рта леденцы, вытаращившись на него как на очередное чудо света. – Вы прямо… Вы… А еще говорите – увольняйся! Да я за одно спасибо рядом с таким человеком работать готова! Как вы догадались-то?!
– Секрет. – Зайцев напустил в глаза тумана, хотя заржать в полный голос хотелось, сил нет. – Позвонила и что сказала?
– Извинилась, что не позвонила раньше. Мол, были проблемы другого свойства. А теперь старая проблема вновь вернулась, и она хотела бы ее скорее решить.
– А деньги?
– Сказала, что завтра заплатит все сразу, безо всяких авансов. И даже сверх того, лишь бы скорее все разрешилось!
– Это здорово! Это нам как раз кстати. – Зайцев повеселел и решил все же заглянуть в папку. – Так… Босова Алла Ивановна, проживает… Так, так, так… Супруг – Босов Иван Сергеевич, проживает… Да, мужа она, скорее всего, строила по телефону, тут ты права, Сашок. Сына имени не указала, любовника, если таковой имеется, соответственно тоже. Так, дальше, место работы. Так-так-так… Ага… Что?! Где она работает?!
– В двадцатой районной больнице на Карла Маркса. Там же написано. – Сашка снова оторвала попку от стульчика, перегнулась через стол к анкете. При этом ее коротко стриженная макушка царапнула его по подбородку, но ее это, кажется, не заботило вовсе. – Вот написано, все правильно. Заведующая терапевтическим отделением. А муж у нее – детский врач. Живут вместе, есть сын, подробности о сыне сообщать она не захотела. Сказала, что к делу не относится. Все правильно?
– Все правильно, Сашок, все правильно, – пробормотал Зайцев и запустил анкету по столу, Сашка еле успела ее поймать. – Только бы вот…
– Что? – Она деловито засунула лист бумаги в голубую папку, звонко щелкнула металлической кнопкой, направилась к двери. – Так что завтра не опаздывайте, Алексей Сергеевич. Она будет к одиннадцати утра у нас.
– Я? Я не опоздаю, дружок!
Он оглядел свою помощницу со спины. Ладненькая, стройненькая, крепенькая. Хорошая девчонка, женишка бы ей путевого, а то все не пойми кто вокруг нее крутится.
– Не опоздайте, не опоздайте. А то я вас знаю! – И она шутливо погрозила ему пальцем от двери.
– Я-то не опоздаю! – И он послал ей вслед еще один самолетик, теперь уже из чистого листа. – Как бы вот только Алла Ивановна не опоздала наша… Как бы не было поздно…
Утро выдалось темным, хмурым и сырым. Часы показывали половину десятого, а в спальне было темно. Вылезать из кровати и начинать новый день, на который она выпросила выходной, совершенно не хотелось.
Ненастье колотило в раму ледяным ветром, вздувало штору на окне. Опять эта сволочь распахнула форточку. Потому что болела голова у него с перепоя, потому что не захотел спать отдельно и притащился с подушкой из гостиной к ней в кровать. Гнать его среди ночи смысла не было. Ванька был пьяным, а значит, начал бы орать про ее скотскую супружескую неверность, а значит, разбудил бы Антона. Поэтому Алла со вздохом отползла от мужа подальше к краю. Свернула из одеяла конверт, устроилась в нем так, что Ванька, сколько ни пытался своей пьяной рукой до нее добраться, так и не смог. Сдался и уснул, но перед этим, видимо, успел все же форточку распахнуть. А может, под утро вставал, смесь свою гремучую пить, ему же сегодня на работу. Вот и открыл, чтобы самому от себя не задохнуться.
Алла выпростала руку из-под одеяла, поймала в темноте блеск обручального кольца на безымянном пальце. Тронула кольцо большим пальцем, пытаясь сдвинуть с места, оно не подавалось. Со вздохом снова убрала руку под одеяло и зажмурилась.
Ну, когда же?! Когда???
– Потерпи, малыш, потерпи, – уговаривал ее Геральд, когда она задавала ему этот вопрос. – Потерпи…
Она терпела. Ради Геральда. Ему было очень непросто в жизни. Не то что Ваньке, которому судьба все всегда на блюдечке преподносила. Хочешь образование – пожалуйста, хочешь работу – нате! Наследство? Да не вопрос! И тут судьба благосклонно подсуетилась.
А он что? Он оценил? Оценила эта сволочь хоть один подарок судьбы?! Да ничего подобного! Все как должное! Даже первая красавица курса, доставшаяся ему чудом просто каким-то, и то не была оценена по достоинству. Если бы не Геральд…
Если бы не Геральд, Алла так никогда бы и не узнала, что такое настоящее женское счастье. Так бы всю жизнь и провозилась с вечно ноющими, кашляющими и сморкающимися пациентами. Так бы всю жизнь после работы и служила дома домашней утварью. И померла бы лет через сорок с мыслью, что жизнь удалась.
Ознакомительная версия.
