За темными стеклами очков мерцали напряженные глаза, как будто она была загипнотизирована. Искры разлетались, когда она резала, плавила и созидала.
К полудню она проработала шесть часов без отдыха, ее сознание и руки измучены. Закрыв баллоны, она отложила в сторону горелку. По спине струился пот, но она не обращала на него внимания, и у снимая перчатки, очки, шапочку, пристально изучала созданную ею фигуру.
Она внимательно обошла ее, рассматривая со всех сторон, со всех углов. Трехфутовая бесформенная скульптура. Это было порождение ее глубочайших и самых сокровенных страхов — безошибочно угадывалась человеческая форма с явно нечеловеческой головой. Подобие рогов, вместо рта неясный сгусток. В то время, как человеческая часть фигуры, казалось, возносит мольбы, голова была откинута в победном движении.
От взгляда на скульптуру по ней забегали мурашки. содрогание от страха и, одновременно, от гордости.
«Хорошо получилось, — подумала она, приложив руку ко рту. — Очень хорошо». Сама не зная почему, она уселась на бетонный пол и заплакала.
Элис Крэмптон прожила в Эммитсборо всю жизнь. Она уезжала из штата дважды: один раз во время безумного уикэнда в Вирджиния Бич с Маршаллом Уикерсом, сразу после того, как он пошел на флот, и, еще один раз в Нью Джерси, когда она неделю гостила у двоюродной сестры Шилы, которая вышла замуж за оптометриста. Остальное время, почти каждый день своей жизни, она провела в родном городе.
Иногда это ее раздражало. Но, как правило, она об этом не думала. У нее была мечта накопить достаточно денег, чтобы уехать в какой-нибудь крупный, незнакомый город, где в кафе заходили бы незнакомцы и оставляли большие чаевые. А пока она разносила кофе и сэндвичи с ветчиной людям, которых знала всю жизнь, и которые вообще редко давали ей на чай.
Это была женщина с широкими бедрами и полной грудью, носившая розовую с белым форму официантки так, чтобы это нравилось посетителям-мужчинам. Пускай некоторые облизывались и пускали слюни, вроде Лесса Глэдхилла, но ущипнуть никто не пробовал. Каждое воскресенье она ходила в церковь и ограждала целомудрие, на которое, как ей казалось, покушался Маршалл Уикерс.
Ей не надо было напоминать вытирать стойки или смеяться на шутки посетителей. Это была хорошая, сознательная официантка, с неутомимыми ногами и твердой памятью. Стоило вам раз заказать сэндвич с не до конца прожаренным мясом, в ваш следующий визит к «Марте» можно было не напоминать ей об этом.
Элис Крэмптон не воспринимала работу официантки как ступеньку на пути к иной, более почетной карьере. Ей нравилось то, чем она занималась, хотя не всегда нравилось место работы.
Глядя в отражение большого подноса для кофе, она скрепила в узел светлые волосы и задумалась над тем, сможет ли она на следующей неделе съездить в салон красоты «Бетти».
Пришел заказ с четвертого столика, она подхватила поднос и пересекла с ним закусочную под звуки мелодии Тэмми Уэйнетт.
Когда Клер зашла к «Марте», жизнь там била ключом, что соответствовало ее воспоминаниям о сотнях проведенных там субботних дней. Она ощутила запахи жаренного лука, аромат гамбургеров, чьих-то крепких духов и хорошего, горячего кофе.
Музыкальный автомат был тот же, что и десять лет назад. Услышав призывы Уэйнетт к женщинам сохранять верность их мужчинам, Клер сделала вывод о том, что подбор музыки также не изменился. Раздавался звон тарелок и гул голосов, так как никто не утруждал себя говорить тише. В хорошем расположении духа, она села у стойки и раскрыла пластиковое меню.
— Слушаю вас, мэм, что вам принести? Клер опустила меню, после чего оно выпало у нее из рук.
— Элис? Элис, перед тобою Клер. Вежливая улыбка Элис сменилась выражением неподдельного удивления.
— Клер Кимболл! Я слышала, что ты вернулась. Отлично выглядишь. О, Боже, просто отлично.
— Я так рада тебя видеть. — Клер уже схватила натруженные, ловкие руки Элис. — Бог мой, нам надо поговорить. Расскажи мне, как ты, чем ты занималась. Все расскажи.
— Да все в порядке. Вот и весь рассказ. — Она рассмеялась и пожала руки Клер перед тем, как отпустить их. Что тебе принести? У нас нет здесь такого кофе экспрессе, какое пьют в Нью-Йорке.
— Принеси самый большой сэндвич, самую лучшую французскую картошку и шоколадный коктейль.
— Желудок у тебя не изменился. Подожди, сейчас отнесу заказ. — Она прокричала заказ и принялась за другой. — Пока Фрэнк закончит палить мясо, я смогу передохнуть, — произнесла она и отошла.
Клер наблюдала за тем, как она разносит еду, наливает кофе, принимает заказы и подписывает счета. Спустя пятнадцать минут, Клер получила поднос еды и море комплиментов.
— Бог свидетель, у тебя это отлично получается. — Она полила картошку кетчупом, пока Элис устраивалась на соседнем стуле.
— Ну что же, каждому надо что-то делать хорошо. — Элис улыбнулась, жалея, что у нее не было времени подкрасить губы и причесать волосы. — Я видела тебя в программе «Отдых сегодня вечером», твою выставку со статуями в Нью-Йорке. У тебя был блестящий успех.
Клер хмыкнула и слизала кетчуп с пальца. — Да, это была я.
— Они сказали, что ты лучший скульптор девяностых годов. Что у тебя смелые и… новаторские работы.
— Когда они не понимают работу, то называют ее новаторской. — Она вонзила зубы в сэндвич и закрыла глаза. — О, да. О, да. Вот это подлинное новаторство. Бог мой, просто уверена, что он наполнен стероидами. Бургер Марты. — Она откусила еще один сочный кусок. — Я мечтала о бур-герах Марты. И они не изменились.
— Здесь ничего особенно не меняется.
— Я вышла из дому, чтобы просто осмотреться. — Клер откинула челку. — Звучит, наверное, глупо, но я не представляла, как соскучилась, пока вновь не увидела все своми глазами. Я видела грузовик мистера Руди напротив «Таверны Клайда» и азалии перед библиотекой. Но, Боже мой, Элис, у вас теперь есть видеомагазин и пункт доставки пиццы. А Бад Хьюитт. Я клянусь, что видела, как Бад Хьюитт проезжал в машине шерифа.
Развеселившись, Элис засмеялась. — Может, что-то и изменилось. Бад теперь служит помощником шерифа. Митци Хайнз — ты помнишь, она училась на класс старше в нашей школе? Она вышла замуж за одного из сыновей Хобейкера, и они открыли этот видеомагазин. Кстати, у них дела идут неплохо. Купили себе кирпичный дом на аллее Сайдерс, новую машину, и у них двое ребятишек.
— Ну а как ты? Как твоя семья?
— Ну ладно. Половину времени сводят меня с ума. Линетт вышла замуж и переехала в Уильямспорт. Папа говорит о пенсии, но с работы он не уйдет.
— Как он сможет? Эммитсборо не проживет без доктора Крэмптона.
— Каждую зиму мама уговаривает его переехать на Юг. Но он не потянет.
Она взяла палочку картошки Клер и окунула ее в кетчуп. Они так же сидели — вспомнилось им — бесчисленное количество раз в детстве, делясь секретами, переживаниями и радостями. И, конечно, делали то, что лучше всего получается у девочек. Обсуждали ребят.
— Думаю, ты уже знаешь, что Кэм Рафферти стал шерифом.
Клер покачала головой. — Не могу понять, как это у него получилось.
— Мама была этим не довольна, — как и остальные, для кого он был адом на колесах. Но у него была масса рекомендаций, и у нас пустовало место после того, как шериф Паркер так неожиданно уехал. Конечно, теперь» после того, как все обошлось, все друг друга по спине похлопывают. — Она понимающе улыбнулась Клер. — Теперь он даже еще лучше выглядит, чем раньше.
— Я заметила. — Клер немного нахмурилась, посасывая соломинку в коктейле. — А как его отчим?
— По-прежнему пристает ко мне. — Ее передернуло, и она взяла еще картошки. — Он часто приезжает в город, а когда приезжает, с ним никто особенно не общается. Слухи ходят, что он пропивает весь доход от фермы и ездит к девкам во Фредерик.
— Мать Кэма по-прежнему живет с ним?
— То ли она его любит, то ли до смерти напугана. — Элис пожала плечами. — Кэм об этом не говорит. Он построил себе дом на Куарри Роуд, в лесу. Я слышала, что у него там прозрачные потолки и огромная ванна.
— Ну и ну. Что он сделал, банк ограбил? Элис придвинулась ближе. — Наследство, — прошептала она. — Мама его родного отца оставила ему работы.
Чем здорово разозлила отчима.
— Уверена, что разозлила. — Хотя Клер знала, что слухами «У Марты» потчуют так же, как и сэндвичами, Она предпочитала послушать их в более уединенной обстановке. — Слушай, Элис, ты когда заканчиваешь?
— У меня сегодня будет перерыв с половины пятого до восьми.
— Спешишь на свидание?
— Я на свидания не спешила с тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.
Причмокнув, Клер достала несколько купюр из кармана и положила на стойку. — Хочешь, приходи попозже ко мне домой, будет пицца и все необходимое?
