– …что вы ввязались в дело не вашего уровня. Оно не соответствует вашим возможностям и находится вне вашей компетенции. Идет серьезная политическая игра, в которой задействованы большие силы. Не было никакой необходимости влезать в это дело.
– А я и не влезала, – заметила я, – просто случайно оказалась в центре событий. Полковник, давайте играть начистоту. Ведь это ваши люди устроили бойню в магазине «Светлана», это ваша команда спровоцировала войну между двумя группировками с целью устранения обеих, наконец, это ваш человек взорвал Цигурика в его автомобиле. Я думаю, что кокаин Силаю подложили тоже вы.
В глазах полковника промелькнуло оживление.
– Если милиция не может уничтожить преступность в этом городе, должен прийти кто-то другой, более профессиональный и опытный. Кто эту проблему решить может. На мой взгляд, это благое дело для общества, когда два подонка лишаются возможности творить произвол и беззаконие.
– Полковник, – прервала я его, – перестаньте лгать мне и самому себе. Зачем вы выдаете желаемое за действительное? Методы, которые вы применили, далеки не только от гуманистических идеалов, но и чужды здравому смыслу. При расстреле погибли невинные люди – охранник и продавщица. Серия последующих взрывов наводила на людей ужас и смятение.
– Цель в данном случае оправдывает средства. То, что не могла сделать милиция за два года, мы сумели сделать за две недели. Да, не обошлось без жертв. Но без них не делается большая политика. Увы, но это так. Мы сделали все, чтобы позаботиться о родственниках невинно погибших, и самое главное, создали ситуацию, при которой подобное больше не повторится. Мы, по сути, уничтожили мафию.
– Позвольте возразить вам, полковник. Первое – не надо корчить из себя Робина Гуда. Вы далеко не чужды корысти. Ваше охранное агентство теперь контролирует, по сути, все коммерческие точки центра. Вы просто заменили коммерсантам «крыши» Цигурика и Силая. Согласитесь, неплохой экономический эффект от вашей деятельности. А сколько барышей впереди! Только я думаю, что вскоре найдется другая группировка, которая решит убрать теперь уже вас.
– Хватит идеологической трескотни! Наш диалог несколько затянулся. Спорить с вами по поводу идеалов и методов борьбы с бандитами я не собираюсь. Мне нужно, чтобы вы четко и ясно изложили мне, на основании чего и с какой целью вы занимались этим делом и кто является вашим заказчиком. Если вы расскажете мне все начистоту и без утайки, мы расстанемся с вами друзьями и вас отвезут домой. Надеюсь, вы в дальнейшем будете более благоразумны и осторожны в своих действиях. У вас достаточное поле применения ваших талантов – более безопасное и далекое от политики, чтобы безбедно существовать. Например, следить за женами «новых русских» или отстаивать коммерческие интересы бизнесменов.
Лычко впервые за все время разговора чуть заметно усмехнулся.
– Полковник, неужели я выгляжу такой идиоткой, чтобы купиться на подобную туфту! Самая оптимальная степень благоразумия и осторожности, которую вы хотели бы от меня получить, – это состояние абсолютного покоя. Достижимого лишь после смерти. Я думаю, что это вы мне с блеском обеспечите.
Лычко не обратил внимания на мои слова и сказал:
– У вас просто нет выбора. Если вы не изложите все, что знаете об этом деле, я передам вас в руки своего помощника, – он кивнул в сторону Мазая, – и уверяю вас, у меня есть все основания предполагать, что за время сорокаминутной беседы с ним вы расскажете абсолютно все и даже чуть больше, а потом будете умолять меня, чтобы я позволил вам спокойно умереть.
Все, что вы изложили мне относительно участия моих людей в описанных вами событиях, является вашим личным мнением и абсолютно бездоказательно. Мне просто важно знать реальную картину происходящего во всех мелочах. Если вы не соблаговолите мне рассказать все, к вам будет применено физическое воздействие, после которого вы вряд ли останетесь психически нормальным человеком и физически полноценной женщиной, способной профессионально выполнять работу частного детектива.
Я еще раз посмотрела на Мазая и поверила, что, оставшись наедине с этим человеком, становились разговорчивыми очень многие его собеседники.
– Вы можете дать мне время подумать, полковник?
– Сколько вы хотите?
– Часа мне хватит.
– Много. Я даю вам полчаса. Мазай, если через полчаса она не заговорит, приступай. Если заговорит, запишешь все на магнитофон. Мне надо ехать.
Полковник Лычко поднялся и направился к выходу. Мазай вышел вместе с ним.
Через пять минут Мазай вернулся. В одной руке он нес паяльник, в другой – большую сумку, доверху набитую слесарными инструментами. Он не замедлил их вынуть. Усмехаясь желтыми зубами, Мазай начал объяснять мне назначение каждого из них. Поначалу я подумала, что это обычное психологическое давление. Но, приглядевшись к Мазаю получше, поняла, что это занятие действительно доставляет ему удовольствие. Можно сказать, Мазай любил свою работу.
– Вот это тисочки. Вы не представляете, как очаровательно хрустят в них женские косточки. А череп ведет себя в них, как арбуз. Сначала начинает сжиматься в размерах, а потом оглушительно трескается. При этом все вокруг заливается мозгами и кровью. Но это в самом крайнем случае, – успокоил меня Мазай. – Для многих хватает паяльника. – Он включил паяльник в розетку. – Это замечательное устройство имеет обыкновение нагреваться до высоких температур. Во всяком случае, задний проход не выдерживает. Люди очень кричат. А я этого не люблю. Это действует мне на нервы, а они, как вы понимаете, при такой работе у меня расшатаны.
Если это не помогает, мы используем паяльник для бритья. Мы лишим тебя растительности на лобке – больше она тебе не понадобится. Если не поможет и это, мы засунем его в другое место, совсем рядом. Тебе потом трудно будет заниматься любовью, – и он отвратительно засмеялся. – Но все это в крайних случаях, – снова принялся успокаивать он меня. – Все в твоих руках…
– Пока вообще-то все находится в твоих, – заметила я.
– Вообще же, как правило, хватает просто пилы. Я люблю подпиливать руки и ноги, но люди обычно не дают мне этого делать, сразу все выкладывают.
Мазай вынул сигареты и закурил.
– Ну а для совсем уж слабонервных хватает зажженной сигареты, – сказал он и неожиданно направился в мою сторону. Внутри у меня все замерло. Я взяла себя в руки и заявила спокойным и уверенным голосом:
– У меня есть тридцать минут. Думаю, что приказания полковника ты должен исполнять в точности…
– На самом деле осталось десять минут, – посмотрев на часы, сказал Мазай, резко повернулся и вышел из комнаты.
«Ну просто очаровашка! Замуж бы за него – не жизнь, а сплошное удовольствие было бы»,– неожиданно для себя подумала я.
И вдруг четко и ясно осознала, что часы мои сочтены. Из этой дыры мне не выбраться. Лычко свое дело знает, и лучшее, что мне остается, – умереть быстро и без особых страданий.
Время, данное мне полковником Лычко, истекало. Вот-вот должен появиться Мазай. Я попыталась ослабить узы. Естественно, сделать это мне не удалось. Я подумала, что единственная возможность оттянуть свой конец – это увеличить время рассказа, углубившись в различного рода детали и подробности. Однако главного это не меняло. Да и что, собственно, рассказывать? Лычко же не поверит, что работать я начала по своей инициативе и лишь потом получила заказ от Силая! Можно было наврать относительно того, что я работала на Палыча, но скорее всего Лычко и Палыч находятся по одну сторону баррикад.
Послышались шаги. «Ну вот и все, абзац». В комнату вошел улыбающийся Мазай, готовый к выполнению своих профессиональных обязанностей.
И тут неожиданно тишину летнего вечера разорвали выстрелы. Где-то снаружи раздался голос из репродуктора. Поскольку мы находились в подвале, мне было плохо слышно, но, очевидно, произошло то, чего никто не ожидал. Мазай быстро повернулся и исчез за дверью. Через некоторое время послышались звуки перестрелки. Поначалу я подумала, что охранники просто передрались. Но голос из матюгальника давал мне хоть слабую, но надежду. Правда, я толком не представляла, какую.
Через десять минут стрельба стихла. Голос продолжал что-то говорить. Я разобрала только слова «сдавайтесь» и «гарантия». Вбежал Мазай. Он быстро и суетливо отвязал меня от кресла и, приставив дуло пистолета к виску, потащил к выходу. Я не стала сопротивляться, только попробовала размять затекшие конечности. Мазай вывел меня из подсобного помещения, и на территории склада я поняла, что происходит. По всему периметру склада стояли вооруженные охранники, готовые к обороне. Видимо, на них кто-то наехал. В принципе понятно было, что это милиция. Бойцы спецподразделений скорее всего засели с внешней стороны склада и на крышах окружающих строений.
