— Ага! Ну теперь уж, будь добра, припомни про эту Женю все, что можешь. Что она из себя представляет? У нее много друзей? Подруг?
— Вот уж нет. По-моему, кроме меня, с ней вообще никто не общался.
— Из девчонок?
— Ну да.
— А противоположный пол?
Нинка замялась.
— Ну… был один парень.
— Ваш одноклассник?
— Нет, он старше на год.
— И они дружат?
— Вроде того. Кажется.
— Как его зовут?
— Зачем это тебе?
— Отвечай.
— Не буду я отвечать. — И Нинка демонстративно сделал звук телевизора больше.
Тогда Турецкий выключил его совсем и сказал по возможности мягко:
— Ниночка, детка, помоги мне, пожалуйста, это действительно может оказаться очень важно.
Нинка еще немного помолчала, потом вздохнула и сдалась:
— Юра Ковальчук.
— Вот тебе на! Я помню этого парнишку. Он же с тобой, кажется, общался?
— А потом — с ней, — со злостью сказала Нинка. — А потом…
— Все понятно, — кивнул Турецкий. — Что еще ты можешь сказать про, — тут он не удержался и хмыкнул, — свою соперницу?
— Она мне не соперница! — взвилась Нинка. — Мне этот Юрка и даром не нужен!
— Эй, что у вас там происходит? — донесся из комнаты голос Ирины Генриховны.
— Все нормально, — сказал Турецкий и задал дочери следующий вопрос: — Как она учится?
— Троечница.
— Туповатая?
— Я бы не сказала. Просто витает где-то все время. Наверно, такой возраст, — лицемерно вздохнула Нинка.
— Понятно… А дома ты у нее была когда-нибудь? Видела ее родителей?
— Не была и не видела. Она про свою семью никогда ни полслова не говорила. Про брата, компьютерного гения, я, например, ничего не знала.
Тут Турецкий спохватился:
— Она — нет, а ты?
— Что я?
— Ты ей рассказывала про свою семью?
— Не помню.
— Нинка, — повысил голос Турецкий, — не валяй дурака! Да или нет?
— Ну рассказывала…
— И что же?
— Да обычную чепуху — кто чем занимается и все такое. Папа, ну отстань…
— Расскажи мне все, и я отстану. Говорила ты ей, где твой отец работает?
— Говорю же — да!
— А она интересовалась?
— Кажется…
— Давно?
— В конце мая.
— Значит, недавно, вздохнул Турецкий. Все-таки не родилась еще та женщина, которая умеет язык за зубами держать. — Вот черт…
— А что я сделала? — обиделась дочь.
— Промолчать не смогла — вот что ты сделала. А ведь я просил — не распространяться на мой счет… Ну ладно, проехали, как ты говоришь. Теперь вот что. Где она живет, ты не знаешь, я правильно понял?
Нинка кивнула.
— Тогда давай мне ее номер телефона. И никому ни звука. Усекла?
Нинка кивнула еще раз.
Турецкий позвонил Денису Грязнову и выяснил, что завтра с утра тот будет у тебя в офисе — на Большой Неглинной.
— Я заеду в половине девятого, дело есть, — сказал Турецкий. — Как раз для тебя. Абсолютно частное, никакой политики, прямо как ты любишь.
— Так я и поверил, — усмехнулся Денис. — Ну ладно. А что, по телефону-то нельзя?
— Не доверяю я больше телефонам, — проскрипел Турецкий. — Когда я говорю по телефону, мне кажется, что словно по радио вещаю.
— Вот, Сан Борисыч, а говорите — никакой политики, — удовлетворенно прокомментировал Денис.
После этого Турецкий связался с Меркуловым и обговорил с ним возможность изыскать деньги для оплаты услуг ЧОП «Глория» — в одной из позиций бюджета Генпрокуратуры: «для особых закрытых операций». Турецкий нанимал частных сыщиков, пусть своих друзей, но все же это была работа, за которую надо было платить деньги. Впрочем, такая ситуация и для Меркулова была не внове, он знал, что Грязнов-младший и К° не раз оказывали Турецкому (а значит, и Генпрокуратуре) неоценимую помощь. Поэтому Константин Дмитриевич обещал решить проблему положительно и быстро.
Щербак уныло ждал, когда Денис освободится — у него был Турецкий.
— Привет Сан Борисычу, — пробурчал Щербак, когда Денис, появившись на пороге, не пустил его в кабинет.
— Это тебе привет, — не менее мрачно отвечал из-за двери Турецкий, как известно обладавший ненормальным слухом.
Через полчаса, когда Турецкий уже ушел, Щербак сидел напротив Дениса, нервно барабанил пальцами по столу.
— Нет, ну ты представляешь, какой я идиот?!
Это предположение Денис комментировать не стал.
— У себя дома Рапанова не появлялась?
— Конечно, нет! Само собой, я сразу туда поехал. Звонил, наблюдал — весь день. Все без толку.
— Ты ведь профессионал, — напомнил Денис. — Как же она тебя так сделала?
— Да какой я теперь, на хрен, профессионал?! — Щербак посмотрел на дверь, за которой секретарша вежливо уговаривала посетителей подождать еще немного. — Слюни распустил. — Он плюхнулся на стул. — А она из компьютера все слила и исчезла.
— А почему ты, дорогой друг, служебную информацию не паролишь, скажи мне?
— Так ведь я один живу. От кого прятать-то?!
— Какая разница, Коля? Разве ты не понимаешь, что через Интернет к тебе в компьютер может влезть кто угодно?
— Я дома Интернетом не пользуюсь. У меня там даже модема нет.
Денис молчал, соображая, кому и зачем это могло потребоваться. Конкуренты, скорей всего. Но кто? Обычно такими методами внутри своей среды действовать было не принято. На рынке появилась новая контора? Или, может быть, кто-то проявляет интерес к конкретным сотрудникам «Глории»? Или еще чего похуже. Щербак по просьбе Дениса пару месяцев назад делал базу данных по текущим рабочим связям «Глории». Разумеется, она так и осталась у него в компьютере. Это была существенная утечка информации — на каждую ключевую фигуру Щербак составлял основательное досье. В списке были как клиенты «Глории», так и деловые партнеры.
Денис подумал, что не исключено, дамочка искала информацию целенаправленно, по чьей-то наводке или чьему-то заказу. Ну и дела: получили заказ проследить за возможной шпионкой, а она взяла и сыщиков обула…
Что же, теперь оставалось только ждать, пока кто-то позвонит в «Глорию» и предложит, к примеру, выкупить похищенные сведения. Не дай бог, конечно.
— Посмотрим, что будет дальше, — сдержанно сказал Денис, вытаскивая из сейфа внушительный фотоаппарат «Никон». — Но попробуй все-таки ее поискать.
— Ладно… А ты куда это намылился?
— В школу, — сказал директор «Глории». — Образование пополнять.
Денис Грязнов получил от Турецкого задание, с которым, на его взгляд, справился бы и первокурсник юридического факультета. Причем Турецкий попросил Дениса заняться обозначенной проблемой лично, никому ее не передоверяя. Денис привык доверять Турецкому, по опыту он знал, что простых дел у Александра Борисовича, как правило, не случается, и даже самая обычная ерунда может запросто вылиться в скандал государственного масштаба. В этом и заключался кайф работы с помощником генерального прокурора. Александр Борисович привык мыслить глобально и так же действовать, а потому часто привлекал Дениса и его сотрудников — когда действовать надо было исключительно локально и, главное, неофициально.
В половине двенадцатого Денис отправился в лицей имени Грибоедова — богоугодное учебное заведение, где училась Ниночка Турецкая, а также ее одноклассница Женя Земляникина. Денис был вооружен фотоаппаратом, а еще симпатичной сероглазой спутницей — корреспондентом еженедельного издания «Образование и мир» с экзотическим именем Лиана. По легенде, Лиана должна была написать статью о прогрессивном учебном заведении, а фотокорреспондент Грязнов — обеспечить статью достойным фотоматериалом. Лиана была давняя (полугодичного срока) знакомая, с которой Денис свел дружбу на пляже маленького островка у южного побережья Испании. Она поругалась со своим молодым человеком, который в сердцах поехал отдыхать дальше — в Северную Африку, в результате чего девушка познакомилась с бравым частным детективом и никогда ни минуты об этом не жалела. Периодически Денис пользовался ее услугами — Лиана играла роль ширмы, брала интервью в разных фирмах и учреждениях — там, где Денису необходимо было что-то выяснить. Лиану это забавляло, она получала гарантированный адреналин, зная, что Денис рыскает «за ее спиной». А кроме того, он не обижал ее и гонораром.
В этот раз Лиана прошла тщательный инструктаж и буквально зазубрила, какие вопросы задавать, на какие темы выходить и как сфокусировать внимание на искомом предмете — девятикласснице Жене Земляникиной.
В полдень беседа с директрисой, интересной дамой бальзаковского возраста, была в самом разгаре, и Денис пошел гулять по школе и фотографировать все, что попадется на глаза. Все интервью заняло полтора часа, причем в последние тридцать минут Денис умудрился принять в разговоре живейшее участие — когда Лиане неожиданно стало «плохо с животом». Девушка ушла в туалет, опустила крышку унитаза, достала «Вог» с ментолом и томик Себастьяна Жапризо на французском языке. А Денис приступил к обработке директрисы. Удалось. Тем более за четверть часа до этого он успел обсудить с завучем злободневные вопросы безопасности и дал несколько дельных советов — как лучше расположить на входе охранников и как раскрутить родителей на взносы для установки дополнительных камер слежения. Вот тут-то и подстерегала его удача. Оказалось, что и у завуча, и у директора безопасность — любимый конек. Но понимали они ее по-разному. Если завуч говорила исключительно об охране, то директриса, напротив, о современных детях, об их агрессивности и нетерпимости, которую они самым непосредственным образом наследуют от взрослых.
