Голова болела уже меньше, но кровь по-прежнему с глухим гулом стучала в висках. Я отправилась в ванную, но едва открыла кран с холодной водой, чтобы окончательно прийти в себя, как в прихожей мелодично запел звонок. Я на цыпочках приблизилась к двери и на всякий случай посмотрела в «глазок».
Внешность мужчины, стоявшего за дверью, ни о чем мне не говорила. Единственное, за что я могла поручиться, — профессионально он не принадлежал к разряду тех людей, которые сделали попытку задержать меня у Грушиной.
Этого с меня было довольно. Стоявший за дверью живо выразил нетерпение, снова нажав на кнопку.
— Кто-о? — нараспев спросила я, копируя манеру пугливого обывателя.
— Я к Светлане, она дома? — В голосе мужчины сквозило удивление.
— Добрый день, — с лукавой улыбкой поздоровалась я, открывая дверь.
В больших синих глазах незнакомца застыл немой вопрос. Ему можно было дать лет тридцать—тридцать пять. Высокий, стройный, подтянутый, с аккуратной деловой стрижкой, в свободном кашемировом пальто нараспашку, он походил на удачливого бизнесмена или офисного служащего. Под мышкой у него был зажат толстый журнал, в правой руке он держал мобильный телефон.
Выражение его лица было уверенным, но не высокомерным, взгляд — проницательным, но не сверлящим, от него веяло дорогим одеколоном, воспитанностью, элегантным лоском и ненавязчивым мужским обаянием.
— Я — Светина подруга, — продолжила я после обмена приветливыми улыбками.
— Вот как? — Незнакомец слегка приподнял темные брови. — Светлана должна была оставить мне ключ, но…
— Я опередила вас. Проходите. Меня зовут Татьяна, — сказала я на одном дыхании, впуская Светкиного знакомого в квартиру.
— А меня зовут Роман. Света просила меня ее подождать.
Роман снял свое шикарное пальто и не спеша пристроил его на вешалке. Мне хватило беглого взгляда, чтобы оценить безупречный покрой его модного однобортного костюма из мелкого черного вельвета.
Посмотревшись в зеркало, он пригладил свои густые волнистые волосы цвета спелой ржи. У него были правильные черты лица, высокий лоб, прямой породистый нос с горбинкой и тонкими ноздрями, красиво очерченный, чувственный рот и крепкий подбородок.
— Я приготовлю кофе, — беря на себя роль хозяйки, сказала я, когда Роман с журналом в руках устроился в уютном кресле.
— Только если вы сами хотите, обо мне не беспокойтесь, — произнес он с подчеркнутой любезностью, оправдывая мое первое впечатление о нем, как об обладателе хороших манер.
Сварив кофе, я вернулась в гостиную с подносом, на котором красовались две чашки с блюдцами из французского небьющегося стекла.
— Благодарю, — сказал Роман, когда я поставила перед ним ароматный дымящийся кофе. — Вы, случайно, не знаете, когда придет Светлана?
— Я сама секунду назад хотела обратиться к вам с таким же вопросом.
— Я подумал, может, она вам сказала… — неуверенно произнес он, деликатно размешивая сахар в чашке.
— Я не видела ее уже сто лет. Вы, простите, ее знакомый?
— Мы познакомились еще осенью. А сегодня договорились, что я буду ее ждать здесь. Она сказала, что сделает мне какой-то сюрприз, — в голосе Романа появились нежные, бархатные нотки.
— Светлана — мастерица преподносить сюрпризы, — усмехнулась я.
Он вопросительно посмотрел на меня и пожал плечами.
— Вы занимаетесь бизнесом? — полюбопытствовала я.
— Вы угадали. — Он сделал маленький глоток и поднял на меня свои синие глаза.
— И что же это за бизнес, если не секрет?
— Автомобили, отделочные материалы, продовольствие, — перечислил он без особой охоты.
— Вы из Тарасова? — Я почему-то загорелась жаждой вопрошать.
— Да, родился здесь, но уже пять лет, как переехал в Израиль. У меня двойное гражданство. Полгода как вернулся, вся семья там, а тут у меня только дядя остался.
Род Моисеев, значит!
— Налаживаете здесь бизнес?
— Вот именно, — вяло и лаконично отозвался он.
— Мне как раз нужна машина, может, мне стоит обратиться к вам?
Казалось, мой вопрос вывел его из состояния апатичной скуки. Он с интересом посмотрел на меня и уже было открыл рот, чтобы ответить, как в замочной скважине с характерным металлическим звуком повернулся ключ и послышался сухой щелчок отпираемой двери.
— Ой, Танька! — В гостиную влетела улыбающаяся Светка. Ее длинные русые волосы, спутанными прядями падая на плечи и грудь, доходили почти до бедер. Этакая нереида!
— Ром, ну ты здесь побудешь, а мы с Танькой с покупками разберемся, ладно? — Она обаятельно улыбнулась своему бойфренду.
Рома только снисходительно кивнул и погрузился в чтение журнала. Мы продефилировали на кухню. В прихожей стояли до отказа набитые пластиковые пакеты.
— Сама щедрость, — насмешливо прокомментировала Светка, качнув головой в сторону гостиной.
Я не стала сразу задавать вопросов по поводу Романа, зная, что вслед за выложенными продуктами Светка выложит мне все и о нем. Так и произошло.
— Ну, подруга, рассказывай, каким ветром тебя сюда занесло?
— Не буду скрывать, леди, мне снова требуется ваша помощь.
— Машина? — Светка отличалась дьявольской догадливостью.
— Тебе нельзя отказать в проницательности, — с добродушной иронией сказала я.
— Нет проблем, я все равно к Ромке переселяюсь. — Она весело подмигнула. — Пока мне везет, классный мужик по всем статьям! — она аж присвистнула.
— Я рада за тебя. — Восторженность Светки мне всегда казалась чрезмерной, и я не раз была свидетельницей того, как ее предварительная эйфория оборачивалась разочарованием, которое, однако, нельзя было назвать горьким, потому что скоро проходило, вернее, отступало перед ослепительным шквалом новой очарованности.
— Ой, если бы не Любка Симоненко — не видать бы мне моего самаритянина! Ее Вадька нас в ресторан пригласил, в «Черемуху», мы там славно погудели! Ну вот, — Светка не отличалась строгим порядком изложения материала, — Ромка тогда в очередной раз из Израиля прикатил. В ресторане-то мы с ним и встретились. Сама видишь, мужик он представительный, денег — море, и к тому же не жадный. Он мне сразу понравился. По его глазам я тоже поняла, что он на меня запал, ну, прям, как в романе. Сидим, значит, переглядываемся. Ты глаза-то его видела: во-о какие болты синие! — Светка комичным жестом поднесла руки к глазам. — Ну, в общем, сидим — хлоп-хлоп, потом он меня на танец пригласил, сама понимаешь: такт, обхождение, романтика всякая. Тут он мне предлагает: давай, мол, отсюда сбежим. Я вначале подумала: блажь или прикол. Говорю ему, что, мол, цену себе знаю и все такое. А он так на меня смотрит, прям дух захватывает. Ну я и прикинула — что мне терять, а может, что-нибудь дельное выгорит.
— Короче, ты решилась? — хихикнула я.
— Ты меня, Тань, знаешь, я хоть и порхаю, но просто так ни с кем не буду… — надула Светка свои и без того пухлые губки.
— Ладно, ладно, строчи дальше.
— Вот опять ты, Тань! — Она укоризненно посмотрела на меня.
Я бросила на нее ободряющий взгляд.
— Продолжай.
— Да что там говорить, — кокетливо махнула Светка рукой, на которой я заметила маленькое симпатичное колечко с бриллиантом, которого раньше у нее не видела.
Она перехватила мой взгляд и застенчиво улыбнулась.
— Тоже он. На день рождения подарил, и еще цепочку. Тань, представляешь, и деньги у него есть, и по заграницам разъезжает, и дома у него: один — в Земле обетованной, другой — в Канаде, где-то около Торонто, точно не знаю, в общем, тот еще гусь, — Светка плутовато сощурила свои продолговатые ореховые глаза, — а ничего из себя не корчит, вежливый, внимательный, заботливый. Я-то думала, потусуется со мной некоторое время, а потом — поминай, как звали! Не тут-то было! Неделю назад предложил к нему переехать, во-о как!
Женская гордость увлажнила Светкин взор.
— Дядя у него здесь, тоже при деньгах, да немалых! Ну, знаешь, есть такой бизнесмен… Грушин, что ли… Он к тому же и кандидат в депутаты! Делами тут крупными заправляет.
Упоминание фамилии Грушина вывело меня из рассеянной полудремы, куда меня вверг Светкин треп.
— А как зовут его дядю?
— Как-как? — насмешливо передразнила меня Светка. — Яков Григорьевич его зовут, а фамилия у них одна — Вайсман. Он — правая рука Грушина по торговле.
Я не стала обременять Светкину память дополнительными сведениями о Грушине. Она не знала ни о том, что я училась с ним в одном классе, ни о том, что о Грушине приходится нынче говорить в прошедшем времени.
— Так ты дядю-то знаешь? — на всякий случай решила я навести справки.
— Теперь знаю. Ни за что не скажешь, что они с Романом родственники: тот маленький, черненький, весь в кудряшечках. Рома говорит, котелок у него варит что надо. И так мило нас встретил.
