Ознакомительная версия.
Первым делом я обратила внимание на подпись. Имя мне ничего не говорило – какая-то Зося Стаценко, обратный адрес был московским.
«Не та ли это приезжая, которую убили здесь неподалеку?» – сразу же подумала я.
Как мне стало ясно из текста письма, отношения между Валей и Зосей были довольно тесными, впрочем, деловой тон преобладал.
Так, несмотря на то, что Зося обращалась к Вале «дорогая подруга» и упрекала ее за то, что та редко пишет, общий тон письма был вполне конкретен и представлял из себя деловые указания. И касались они Знаменских – Зосю интересовало как ведет себя Даша, каков график московских поездок Володи; Зося даже упрекала Валю, что та стала реже выходить на связь и информация теперь идет скудная. Стаценко в данном случае отметить, что Валя покамест не оправдывает полученный ей аванс и усилия надо удвоить, если речь пойдет о дальнейшем сотрудничестве. Наконец, Зося сообщала, что намеревается вскоре прибыть и назначала Вале место встречи на вокзале.
Когда я спрятала конверт в карман и стала подниматься по лестнице, волоча в пустом ведре чистящие средства и тряпки, мне вдруг стало страшно. Я совершенно отчетливо поняла, что мои теперешние хозяева вполне могли бы оказаться убийцами. Ведь ясно, что Валя тайком собирала для этой московской Зоси информацию о Знаменских и я подозревала, что речь шла о шантаже. А что обычно делают с шантажистами? Правильно, их убивают.
Эта ночь обернулась для меня сущим кошмаром. Даша весь вечер не находила себе места – Володя в очередной раз уехал в Москву и Знаменская то донимала меня упреками, то намекала на то, что неплохо бы и выпить, а когда я отказывалась, принималась снова меня шпынять. Наконец, она успокоилась и долго стояла у окна, глядя на полную луну, нависшую на беззвездном небе. А потом наглоталась снотворного и отправилась почивать, не пожелав мне даже спокойной ночи. Глаза ее при этом были заплаканны.
Я легла спать сама не своя. Представляете себе – жуткая ночь, эта полная луна в окне, собаки воют где-то неподалеку, да так надрывно, что прямо сердце замирает. Поворочавшись этак с полчаса я решила, что надо себя если уж не пересилить, то уговорить – в конце концов, психолог я или неврастеничка?
Банальный аутотренинг сначала, действительно, помог. Руки и ноги словно налились свинцом, дыхание стало ровным и спокойным, я медленно уплывала в сон, но тут мой слух вдруг уловил какие-то скрипы и я снова вскочила, кутаясь в одеяло. Прислушалась – вроде показалось. Только лишь улеглась – снова то же самое.
Пришлось снова подыматься. Теперь я стояла посреди комнаты, уже одетая, и ждала, когда начнется скрип. Когда звук не замедлил появиться, я сначала вздрогнул, а потом лишь рассмеялась – оказывается, дул ветер и обои в комнате потихоньку отклеивались, издавая при этом достаточно громкий и резкий звук.
И когда уже вполне успокоенная, я собиралась снова отправиться в постель, началось самое страшное. Скрип повторился, но на этот раз уже в коридоре. Напряженно прислушавшись, я с ужасом поняла, что там кто-то ходит, ступая очень тихо и осторожно. И, что самое страшное, шаги приближались к моей двери.
Вот, они уже совсем рядом! Неужели дверь моей комнаты сейчас откроется? И что предстанет моим глазам – привидение, убийца с жуткой улыбкой, грабитель? Неизвестность – это всегда очень страшное, особенно, когда сюрприз явно не сулит тебе ничего хорошего, кроме, разве что, избавления от земных мучений.
Но что это? Я прислушалась и поняла, что человек миновал мою дверь и направился вглубь по коридору. Но ведь там нет больше комнат!
Теперь я уже окончательно ничего не понимала. На цыпочках подойдя к двери, я приложила ухо к скважине. До меня донеслись тихие и ритмичные звуки – как будто кто-то легонько постукивал по стенам.
Клад! Этот человек ищет клад! Оказывается, у меня появились конкуренты. Теперь я уже просто не могла не удовлетворить своего любопытства и немного приоткрыла дверь. Та, разумеется, заскрипела и в глубине коридоре метнулась к окну широкая тень.
– Кто здесь и чего вам надо? – сказала я очень твердо, но не слишком громко, в мои планы покамест не входило будить хозяйку.
– Я… тут… бабка оставила кое-что… – раздалось смущенное бормотание.
«Ба! Да это мой старый знакомый Зуй собственной персоной! – поразилась я. – И, похоже, он сейчас боится гораздо больше меня!»
– Ты… это… не подумай чего, – продолжал Зуй, – я вам дурного не сделаю…
– А ну-ка зайди! – грозно сказала я, пошире распахнув дверь, к которой только что припадала, трясясь поджилками от страха.
Зуй скользнул в проем и, пройдя в комнату, остановился у окна. Я присела на кровать – так, чтобы лунный свет не падал на мое лицо. Хоть я и тщательно замаскировалась, все равно была вероятность, что Зуй может меня узнать, а это в мои планы пока не входило.
– Так что ты тут потерял?
– Бабка платок свой оставила, – начал вешать мне лапшу на уши Зуй, – она тут на первой этаже живет, вы еще ее заливали, помните?
– Мы?!
– Ну, ты-то тут недавно, – поправился Зуй, – я хозяев имею в виду.
– Милицию вызвать или Дарью поднять, чтобы она с тобой и с твоей бабкой разобралась? – предложила я. – Думаешь, у меня ушей нет?
– Милицию не надо, – попросил Зуй, – вот чего не надо, так это милиции. Ни мне, ни вам. А Дарья пусть спит. Знаешь, что, я пожалуй…
Он немного замялся, словно размышляя, стоит ли со мной говорить на такие темы. Но, поскольку выбирать не приходилось, Зуй решил рискнуть.
– Тут домик особенный, – начал он вкрадчивым голосом. – Ты здесь без году неделя, а моя бабка живет давным-давно. В общем, сокровище тут похоронено, с тех еще времен. Не веришь?
– Ну отчего же, – произнесла я, слегка разочарованная тем, что тайна моей бабушки стала известна уже такому широкому кругу лиц, – очень даже может быть. И чей же это клад по-твоему?
– О, тут история запутанная. И потом, какая разница, чей? Ты же в милицию его не понесешь, правда ведь? Они как лом примут, а это копейки.
– Подожди-ка, – оборвала его я, – что значит «ты в милицию клад не понесешь»? Ты берешь меня в долю, что ли? Так тебя надо понимать?
– Ну да, – слишком быстро согласился Зуй, – много дать не смогу, меня ведь самого наняли, так что на миллионы не рассчитывай.
– Кто тебя нанял?
– Много будешь знать – скоро состаришься, если до старости дожить получиться, – Зуй начал обретать былую уверенность. – Короче, я над этим делом уже месяц работаю, когда Знаменский в командировке. Баба ведь его либо пьяная валяется, либо снотворным накачанная. Так что я уже раз пять коридорчик обследовал.
– А тебе, наверное, хочется и комнатки простукать, верно? – подсказала я.
– Вот-вот, ты правильно все усекла, – обрадовался Зуй моей догадливости. – Кухонку я уже обследовал так что теперь осталось…
– Так ты небось, не только ко мне с этим делом обращался, верно? – оборвала я его, понимая, что Зуй уже проговорился.
– Никому, вот те крест!
– Ай-яй-яй, – покачала я головой, – как нехорошо, дружочек. Да как бы ты на кухню попал без чужой помощи? Небось с Валькой снюхался, что здесь до меня работала, признавайся!
– Ты ее в расчет не бери, – стал уверять меня Зуй, – ее как бы и нет…
– И сколько ж ты ей обещал? – настаивала я. – А теперь что будет, если она еще кому-нибудь про ваши дела стукнет?
– Я тебе говорю, – убеждал меня Зуй, – о Вальке не думай, я с ней сам разберусь рано или поздно. А чтоб не вышло как ты говоришь, нам надо торопиться, усекла? В общем, действуем так…
– Ничего слушать не хочу, пока не узнаю, сколько человек в доле!
– Да трое нас сейчас, трое! Я, ты и мужик, что меня нанял. Он мне половину обещал, я тебе со своей доли отстегну… ну, процентов десять.
«Месяц назад, – думала я, пока Зуй расписывал мне, сколько денег может мне светить с десяти процентов от его половины. – Это сходно по срокам с тем временем, когда бабушка в первый раз обратилась к Михаилу, который теперь крутит роман с Полиной».
Неужели врач может пойти на такое! Это же использование предельно закрытой информации, врачебной тайны, можно сказать, в личных целях! Я должна срочно предупредить Полину, что Михаил крайне опасен!
– Пошел вон, – устало произнесла я. – Засунь свой процент знаешь куда?
– Да ты что! – возмутился Зуй. – Ты понимаешь, от чего ты отказываешься?!
– Еще раз появишься – и хозяйке скажу, и милицию вызову, – пообещала я. – А сейчас уматывай и забудь дорогу на этот этаж.
– Жора? Это снова я, – ворковала я в трубку, хотя лицо у меня в тот моменты было такое, как будто я только что проглотила ломтик лимона.
– Н-ну, и чего же ты хочешь на этот раз? – с тяжелым вздохом ответил Овсянников.
Ознакомительная версия.
