Немного погодя лейтенант снова подошел ко мне и спросил:
— А зачем вы приходили в пятьдесят восьмую квартиру?
— По объявлению об обмене, — нагло соврала я.
Собственно говоря, привлечь меня за убийство Кумарцева без вещественных доказательств было сложно. Даже если бы и призналась, что была у него в квартире за час до его смерти. Однако я решила не отказываться от своей версии, которую совершенно случайно подкинула мне судьба, — в той квартире, на кнопку звонка которой я наугад нажала, действительно никого не было.
— Наверное, вам все-таки придется проехать с нами в отделение, — заявил один из лейтенантов.
— Ну что ж, проедем, — вздохнула я. — На вашей машине или вы разрешите мне поехать на своей?
Менты переглянулись.
— На нашей, — решительно сказал один из них.
Спустя десять минут я уже входила, на сей раз под конвоем, в здание Заводского РОВД, которое по посещаемости мною в последние дни явно стояло на первом месте, соперничая лишь с моей собственной квартирой.
Я прождала некоторое время в кабинете следователя, где мною никто так и не соизволил заняться. Наконец меня пригласили пройти по коридору, и спустя минуту я оказалась в знакомом мне кабинете Павла Петровича Ушакова.
Он жестом попросил лейтенантов, доставивших меня сюда, выйти из кабинета. Когда мы остались вдвоем, он сурово поднял на меня глаза.
— Ну и что с тобой делать? — спросил он.
— Как что? — удивилась я. — Отпустить, конечно… Кого, кстати говоря, убили-то в том подъезде, куда я совершенно случайно сегодня зашла?
Майор Ушаков неожиданно грохнул обоими кулаками по столу.
— Ты чего мне дурочку здесь лепишь? — заорал он. — Я же тебя просил не соваться туда! Какого хрена ты поперлась к Кумарцеву? Только не рассказывай сказки насчет того, что ты приходила по объявлению. Это можешь лейтенантам вкручивать, но не мне! Если бы не я, сейчас тебя бы взяли за жабры и начали раскручивать на полную катушку… И как минимум за дачу ложных показаний бы привлекли. Ты понимаешь, что здесь не шуточки какие-нибудь, а мафия работает? Ты это понимаешь?
— Так все-таки Кумарцева убили, Павел Петрович? — Я дождалась паузы в его гневной тираде, чтобы вставить свой вопрос.
— Да, убили Кумарцева, — чеканя слова, ответил Ушаков. — И я тебя последний раз предупреждаю, чтобы ты этим делом больше не занималась!
Майор поправил воротник рубашки и вздохнул:
— Ладно, рассказывай, как дело было. — Его тон стал более дружественным.
Я едва заметно улыбнулась. Неужели он вообразил, что я сейчас выложу ему всю правду?
— Давай, давай! — поторопил меня Ушаков. — Диктофонов у меня здесь нет.
Моя улыбка стала чуть шире. Нет, все равно не скажу, от греха подальше.
И я умолчала о том, что посещала Кумарцева два раза. Из моих слов следовало, что я успела лишь подойти к открытой двери его квартиры.
— Я же все-таки частный детектив, Павел Петрович, — несколько снисходительно пояснила я. — Поэтому в подозрительно открытые двери не вхожу. При всем том, что ваши оперативники, как назло, подъехали именно в этот момент…
— И что же ты сделала потом? — глаза Ушакова буквально впились в меня.
— Павел Петрович, — вздохнула я. — Зачем мне лишние встречи с милицией, да еще в такой, что называется, сомнительной ситуации? Ну, пыталась избежать ее, ну, не получилось…
Ушаков еще раз пробуравил меня взглядом. Он молча смотрел на меня, словно гипнотизируя. Потом придвинул ко мне листок бумаги и сказал:
— Запиши все свои показания на бумаге и поставь подпись.
Когда я закончила писанину, майор взял листок, пробежал его глазами и с кислой миной отложил в сторону.
— Ладно, все. Иди и не мешай работать. Надоела ты мне… — проговорил он. — Говорил же, чтобы не совалась куда не надо!
Я подхватила сумочку и направилась к двери. Уже на пороге кабинета я обернулась и спросила:
— Так вы теперь не будете столь однозначно утверждать, Павел Петрович, что Лейкина покончила с собой?
— Не буду, — угрюмо буркнул он, уткнувшись в бумаги и не поднимая головы. — Хотя надо еще разбираться. Дело, как сама видишь, не такое простое, как кажется.
Я удовлетворилась его ответом и вышла из кабинета. Через пару минут я уже сидела за рулем своей машины. Весь путь от РОВД домой я обдумывала новый поворот ситуации, сложившейся в деле.
Что ж, понятно: убил Кумарцева тот, кто знал меня. И, видимо, следил за моими передвижениями, то есть знал, что я была у него дома в это утро. Сделав свое черное дело, этот самый неизвестный вызвал милицию, предварительно сообщив и мои приметы. Так просто пистолеты из одной квартиры в другую не перепрыгивают. То, что я на крючке у каких-то «злых и фальшивых друзей», я уже поняла.
Мне же оставалось выяснить имена тех, кого очень интересуют мои действия, связанные со смертью моей подруги Ирины Лейкиной. И кто пытается всячески мне помешать в этом.
Черт побери, но как они смогли вскрыть мою квартиру и выкрасть у меня пистолет! Уму непостижимо. Вроде бы железная дверь, высокий этаж…
Чувство тревоги, которое впервые посетило меня на пути к квартире убитого, снова прочно поселилось во мне. Остановив машину у себя во дворе чуть поодаль, я закурила и стала наблюдать за своим подъездом и окнами. Собственно говоря, эти действия были почти абсолютно бесполезными, однако почему-то в этот момент они меня хоть как-то успокаивали.
Просидев в машине минут пятнадцать, я почувствовала, что стала мокрой словно мышь и что мне совершенно необходим свежий воздух. Причем не июльский знойный, как на улице, а домашний, исходящий от кондиционера.
Я закрыла машину и направилась к подъезду. Едва я поравнялась со входом, как услышала сзади себя тихий шелест шин. Я обернулась и увидела едущую на малой скорости серую «восьмерку» с номером 264.
Среагировала я быстро, бросившись за кусты рядом с подъездом, и… услышала немного погодя смех.
— Девушка, не бойтесь, выходите, мы не собираемся сегодня вас убивать! — бодро крикнул молодой мужской голос. — По крайней мере, до смерти, — добавил он, сделав небольшую паузу.
— Мы только поговорить хотим, — продолжал голос. — Вот мои руки, смотрите…
И из-за кустов показались две больших руки.
— Убедились, что вам ничего не угрожает?
Раздумывала я несколько секунд. Броситься бежать? Но если у них действительно есть оружие и очень плохие намерения, они меня все равно достанут. Значит, надо выйти навстречу злу с открытым забралом.
И я решительно вышла из кустов. Моему взору предстал тот самый чернявый парень с лунообразным лицом, от которого я сумела оторваться на трассе Тарасов — Лесные Горы.
— Привет, — осклабился он и обнажил золотые зубы. — Тут к тебе дело одно есть.
— Какое еще дело? — спросила я, приходя в нормальное душевное состояние и стараясь выглядеть как можно более независимо.
— Один крутой человек хочет с тобой переговорить. Поняла, да?
— И как же его имя, этого крутого? — поинтересовалась я и даже зевнула, демонстрируя свое равнодушие к этому вопросу.
— Узнаешь чуть позже… Садись, — кивнул он на «восьмерку».
— Я уже вышла из такого возраста, когда с незнакомыми мальчиками ездят неизвестно куда. Или называй мне имя своего босса, все равно же я его узнаю — минутой раньше, минутой позже, — или давай применяй силу. А там уж посмотрим…
Парень скорчил рожу и посмотрел в сторону. Применять силу ему, очевидно, почему-то не хотелось.
Бросив взгляд на машину, я увидела, что в салоне сидят еще двое парней. Я прищурилась и уже ожидала увидеть там те самые рожи, которые напали на меня в подъезде, где жила Ирина, но ошиблась. Это были совсем другие люди.
— Ну давай, согласен… А то мы люди тоже деловые, как и ты. На пустые стояния да базары времени нету. Вроде не целочка, а ломаешься, — расплылся он снова в улыбке.
— Так я жду, — напомнила я.
Парень еще раз поморщился и тихо произнес:
— Профессор.
Это погоняло мне ничего не говорило и ничего не напомнило. Но, сделав вид, что я все поняла, кивнула. Неторопливой походкой подошла к машине, открыла дверь и села на переднее сиденье.
— Нет, лучше туда, — сказал золотозубый, показывая назад. — Так спокойнее. А то мы знаем твою прыть…
— В таком случае, мужчинка, поухаживайте за дамой, — привередливо сказала я и разрешила водителю откинуть переднее кресло с пассажирской стороны.
Перебравшись на заднее сиденье, я с негодованием почувствовала, как на меня повеяло ударной волной застарелого, будто лошадиного пота. Я скривилась в болезненной гримасе. Поскольку было очень жарко, я обоими локтями попробовала распихать парней по салону. Те, хмуро посмотрев на меня, отодвинулись.
Поехали мы все в тот же Заводской район, в котором я последние дни бывала по нескольку раз в день. Автомобиль затрясся и, свистнув тормозами, остановился недалеко от уже знакомого мне бара «Рогнеда», не доезжая до него примерно квартал.
