Ознакомительная версия.
Роджер Ли ухмыльнулся и продолжил:
— Во всяком случае, нам придется готовиться к серьезной обороне. Я как ваш адвокат…
— Господин Ли, но кто назначил вас моим защитником? — спросила Таня.
Вопрос сбил адвоката с толку, он даже на мгновение растерялся.
— Понимаете, госпожа Полесская, у каждого обвиняемого должен быть адвокат. Или я вас не устраиваю?
— Ну почему же, мне только хотелось бы знать, почему именно вы защищаете меня. Я хочу, чтобы у меня был адвокат из моей родной страны. Вы же американец, не так ли? А если я нахожусь в Италии, то это должен быть по крайней мере итальянец.
Роджер Ли сузил глаза. Эта крошка не такая наивная дурочка, какой кажется на первый взгляд.
— Госпожа Полесская, вы имеете полное право отказаться от моих услуг, — он попытался изобразить незаслуженно оскорбленного. — Советский адвокат в Италии — вещь неслыханная. Я защищаю вас, потому что свободно говорю по-русски, моя бабка была родом из России.
— Хорошо, — вздохнула Таня. — Расскажите, что произойдет со мной. Вы же должны знать, не так ли, господин Ли?
— Думаю, ближайшие несколько дней вы проведете в этой тюрьме. — Ли воспрял духом. — Я не могу знать, какой договоренности достигнут США и Советский Союз относительно вас. Кстати, я захватил вечерние газеты, не хотите ли ознакомиться с ними?
Он открыл портфель и достал из него стопку газет.
Таня полюбопытствовала. Что же, когда о ней писала бертранская пресса, то было хотя бы приятно, а теперь…
На первых полосах — ее фотография, которую некий репортер сделал в аэропорту. Размытое изображение — она сходит с трапа самолета в сопровождении двух агентов ФБР. Таня и не могла подумать, что она так выглядит — голова опущена, волосы растрепаны. Заголовок, пропечатанный аршинными черными буквами, кричал: «Советская шпионка задержана в Генуе. Дочь русского посла работает на КГБ. Она пыталась похитить секреты американцев!».
Таня вчиталась в текст. Бред, да и только. Она узнала о себе много нового — например, то, что она была любовницей (по слухам, осторожно добавляла газета, не желая быть привлеченной к суду за клевету) великого князя Клода-Ноэля, а в России прошла подготовку в двух элитных разведывательных школах. Ее отец, могущественный советский босс, именно такое выражение использовал журналист, является одним из влиятельнейших людей в коммунистической империи, и арест его единственной дочери может поставить мир на грань Третьей мировой войны. Таня даже невольно улыбнулась — какую только чушь не придумают!
— Вам нравится? — спросил Роджер Ли. — Другие газеты пишут еще хуже. Создается впечатление, что это чей-то заказ.
— Меня изображают этакой Мата Хари, — произнесла Таня, возвращая адвокату газеты. — Вы в состоянии что-либо предпринять?
— Я попробую выступить с заявлением, — сказал защитник. — Два телеканала уже предлагали мне выступить и кратко обрисовать ситуацию. Это в ваших интересах, Таня, вы должны это понимать…
Все пекутся о ее интересах, подумала Татьяна. Слишком много людей заботятся о том, чтобы вытащить ее из тюрьмы, и пока что ничего не получается.
— Я не думаю, что с этим стоит торопиться, — ответила она. — Что еще, господин Ли?
Тот замялся и протянул:
— Э… У меня был разговор с командой юристов из Штатов, с теми самыми ребятами, которые специально прибыли, чтобы разорвать вас в клочья. Так вот, они предложили: если вы сознаетесь, то реально будет идти речь о сделке. Ну, вы понимаете, в обмен на ваше принятие вы получаете меньший срок.
— Я же говорила, что я ни в чем не виновата. Вы же мой адвокат и должны делать так, как я скажу. Или я ошибаюсь?
— Именно так. — Роджер Ли надел очки в тонкой никелевой оправе. — Но поверьте мне, иногда лучше признаться в том, чего не совершал. В таком случае срок не будет большим, всего несколько лет. Вполне возможно, что вас обменяют на кого-нибудь из советских диссидентов или политических заключенных, и вы вскоре окажетесь на родине.
Но почему она ему не верит? За последние сутки Таня поняла: никогда не надо соглашаться с тем, что тебе навязывают. Роджер Ли хочет, чтобы она признала себя виновной. Таня не терпела, когда ей навязывали чужое мнение. С какой стати она должна признаваться и преступлении, которого не совершала.
— Таня, вы, видимо, не до конца понимаете, что с нами произойдет, если вас признают виновной, — продолжал Роджер Ли. — Я не принадлежу, увы, к сонму топ-адвокатов, которые купаются в лучах славы, вызволяют, подобно Перри Мейсону, клиентов из любых переделок и загребают астрономические гонорары. Я — обычный законник, не особо удачный, но тем не менее хорошо устроенный в жизни. Поэтому нужно использовать любую возможность, тем более обвинение само идет на уступки. Мы обговорим с вами цену за то, что вы подпишете некоторые документы. Процесса как такового не будет, вы получите определенный тюремный срок, без этого, к сожалению, никак нельзя…
— И что произойдет дальше? — спросила Таня.
Роджер Ли дернулся, вопрос застал его врасплох.
Адвокат походил на автомобилиста, который неожиданно на большой скорости увидел, что выехал на встречную полосу, а на него движется бензовоз.
— Дальше… — сказал он. — Вы отправитесь в тюрьму, Таня, но поверьте мне, это будет всего несколько лет, мы обговорим с вами детали. Так будет лучше для всех.
— Нет, — четко произнесла Таня. — Для меня это не лучший выход. Я не собираюсь признавать себя виновной.
— Никто не заставляет вас принимать скоропалительные решения. — Роджер Ли моментально пошел на попятную. — Это один из вариантов, не более того. Но я советую вам хорошенько поразмыслить.
Таня подняла на адвоката большие глаза, в которых светились уверенность и упрямство:
— Я не верю в то, что американские юристы, которые, по вашим же словам, прибыли сюда, чтобы изничтожить меня, позволят мне так легко отделаться. Я невиновна, именно из этого я и буду исходить. И мне все равно, мистер Ли, с вашей помощью или без нее, но я добьюсь правды.
Адвокат поднялся из-за стола, бросил взгляд на зеркало, занимавшее практически всю стену, и сказал:
— Хорошо, госпожа Полесская, я думаю, на сегодня достаточно. Вы устали, вам требуется отдых. Я переговорил с господином Пачелли, директором тюрьмы. Вы уже встречались с ним. Он согласился с тем, что у вас должны быть более комфортабельные условия. Вас переведут в другую камеру.
— А что, в итальянских тюрьмах, как в отелях, камеры делятся на первый, второй и третий класс? — Таня чувствовала себя разбитой, Роджер Ли прав, она чертовски устала, но не смогла удержаться от саркастического замечания.
— Поверьте мне, тюрьмы везде одинаковы, в том числе и на вашей родине. Именно поэтому моя бабка бежала из Одессы в девятнадцатом году, — Роджер Ли нажал на кнопку звонка, через пару секунд возникла надзирательница.
Таня вышла в коридор. Роджер Ли не обманул — ее новая камера разительно отличалась от той, где она провела целый день. Чистая, даже уютная, если такое слово подходит к тюремной камере, с удобным подобием кровати, небольшим столиком, телевизором и даже крошечным букетом фиалок. Последний штрих окончательно рассмешил Таню — еще бы надпись «Добро пожаловать», и комната стала бы похожа на подмосковный пансионат. Таня вздохнула. Усталость растеклась по всему телу. Пора немного отдохнуть. Мысли в ее голове спутались, она зевнула. Завтра она увидит отца, завтра она обязательно добьется этого.
— Ну как вам Татьяна? — произнесла Маргарет Доусон, которая наблюдала и слушала весь разговор, происходивший между Роджером Ли и Таней. Она находилась в комнате, смежной с той, где беседовали адвокат и Полесская. Большое зеркало с другой стороны на самом деле было обыкновенным стеклом, и это открывало великолепный вид на все, что происходит в соседнем кабинете.
Тихо стрекотали камеры, которые фиксировали каждое движение, мощные магнитофоны с тихим шелестом мотали пленку, на которой отпечатывался каждый звук.
Роджер Ли оглянулся в поисках сигареты, заметил на столе пачку Маргарет, вытащил сигарету, зажег и с наслаждением затянулся.
— Тяжелый случай, — произнес он. — Они что, не могли выбрать на эту роль кого-то другого? Дочь посла, притом совершенно очевидно, что она не имеет ко всему делу ни малейшего отношения. Совсем не дура.
Маргарет скривилась:
— Я смотрю, она тебе приглянулась. Но не я выбирала ее на эту роль. Всей операцией руководит Тим.
Роджер с отвращением вспомнил лысого ящероподобного Тима — никто толком не знал, к какой именно спецслужбе он принадлежит и какое имеет звание. Может быть, он вообще гражданский человек.
— Девчонку в качестве курьера использовали русские, нам были даны четкие указания — задержать любого, у кого окажется микрочип. Даже посла.
Ознакомительная версия.
