- Вы заказали себе билет на самолет?
- Нет. Сначала я думала поехать поездом. Есть экспресс, который отбывает в одиннадцать часов двенадцать минут.
- Вы не хотели взять с собой горничную?
- Для нее нет места в маленькой квартире Анны.
Мегрэ, давая ей возможность запутаться окончательно, почти восхищался тем безмятежным простодушием, с которым она продолжала лгать.
- Уходя, вы не задержались на какое-то время на первом этаже?
- Нет. Такси, которое вызвала Нелли, уже ждало внизу.
- Вы не попрощались с мужем?
- Нет. Он знал, что я уезжаю.
- Вы велели доставить вас на Северный вокзал?
- Из-за плохой дороги мы опоздали. Поезд уже ушел, и я решила лететь самолетом.
- И по пути в Орли заехали на бульвар Вольтера? Она даже не вздрогнула. Смятение отразилось лишь на лице Кехель.
- Где это?
- Боюсь, вам это так же хорошо известно, как и мне. Как вы узнали адрес доктора Пардона?
Последовало долгое молчание. Она закурила новую сигарету, поднялась, сделала несколько шагов по комнате, вернулась и вновь уселась на диван. Если она и была смущена, то не подавала виду. Казалось, мадам Наур раздумывала, как ей вести себя дальше.
- Что вам известно? - спросила она в свою очередь, глядя Мегрэ прямо в глаза.
- Что ваш муж стрелял в вас из пистолета калибра 6,35. Прежде это оружие с перламутровой рукояткой принадлежало вам. Ваш муж хранил его в ящике письменного стола.
Положив одну руку на подлокотник, а другой держась за подбородок, она продолжала удивленно смотреть на комиссара. Ее можно было принять за примерную девочку, слушающую наставления учителя.
- Вы уехали из дома не на такси, а на красной машине вашего друга, которого зовут Висенте Алваредо. Это с ним вы приехали на бульвар Вольтера, где он рассказал вымышленную историю о том, как на вас покушался какой-то неизвестный автомобилист...
Доктор Пардон, у которого вы так и не открыли рта, наложил вам временную повязку. Пока он снимал халат, вы украдкой покинули его квартиру...
- Что вы от меня хотите?
Она не казалась смущенной. Можно было поклясться, что она улыбалась ему с видом ребенка, которого уличили в чем-то нехорошем и который не считает ложь большим грехом.
- Я желаю знать правду.
- Я предпочла бы, чтобы вы задавали мне конкретные вопросы.
Это тоже было хитрой уловкой, таким образом она смогла бы понять, что было известно полиции. Мегрэ тем не менее принял эту игру.
- Это письмо действительно было написано шестого января? Я должен вас предупредить, что анализ чернил позволит нам проверить это.
- Оно было написано шестого января.
- Ваш муж был в курсе?
- Он должен был догадываться.
- Догадываться о чем?
- О том, что я скоро уеду.
- Почему?
- Потому что наша жизнь стала невыносимой.
- С какого времени?
- Вот уже много месяцев.
- Два года?
- Возможно.
- С тех пор, как вы встретили Висенте Алваредо? Анна Кехель нервничала все больше, и ее нога как бы случайно коснулась розовой туфли Лины.
- Примерно.
- Муж догадывался о вашей связи?
- Не знаю. Возможно, что нас, Висенте и меня, кто-то видел. Мы не прятались.
- Кажется ли вам естественным, что замужняя женщина?..
- Я так мало ею была!
- Что вы хотите этим сказать?
- Последние несколько лет Феликс и я жили как чужие.
- Однако два года назад у вас появился ребенок.
- Потому что муж непременно хотел иметь сына. Хорошо хоть не родилась вторая дочь.
- Ваш сын от него?
- Вне всякого сомнения. Я встретила Алваредо уже после того, как родила, и только начинала тогда выходить из дома.
- У вас не было других любовников?
- Ваше дело - верить или не верить. Но это был первый.
- Что вы планировали на вечер четырнадцатого числа?
- Не понимаю, о чем вы?
- Шестого числа вы написали своей подруге, что прибудете в Амстердам пятнадцатого.
Анна Кехель произнесла что-то по-голландски, но Лина лишь кивнула ей головой и продолжала так же уверенно смотреть на комиссара.
Мегрэ наконец раскурил свою трубку.
- Я попытаюсь вам объяснить. Алваредо хотел, чтобы я развелась с Науром и вышла за него замуж. Я попросила Висенте неделю отсрочки, потому что знала, что это будет нелегко сделать. В семье Науров никогда не было разводов, и Феликс стремился поддерживать традиции.
Мы решили, что я поговорю с ним четырнадцатого, и, чтобы он ни ответил, мы немедленно уедем в Амстердам.
- Почему в Амстердам?
Казалось, она была удивлена непонятливостью комиссара.
- Потому что это город, где прошло мое детство, я жила в нем, когда была девушкой. Висенте не знал Голландии. Я хотела показать ее ему. Добившись развода, мы поехали бы в Колумбию повидать его родителей перед свадьбой.
- У вас есть собственное состояние?
- Нет конечно. Но нам не нужны деньги Науров. Она добавила с оттенком какой-то гордости:
- Семья Алваредо богаче Науров, ей принадлежит большая часть золотых приисков Колумбии.
- Хорошо. Итак, вы ушли из дома около восьми часов, ничего не сказав мужу. Алваредо ожидал вас в своей "альфа-ромео". Где вы ужинали?
- В небольшом ресторане на бульваре Монпарнас, Висенте ходит туда обедать почти всегда, он там рядом живет.
- Вас не беспокоила возможная реакция мужа на ваше предложение?
- Нет.
- Почему нет, если он противился разводу?
- Потому что он ничем не смог бы меня удержать.
- Он по-прежнему любил вас?
- Я вообще не уверена в том, что он меня когда-нибудь любил.
- По какой же причине он женился на вас?
- Возможно, для того, чтобы везде показываться с красивой и хорошо одетой женой. Все началось в Довиле, в тот год, когда я получила титул "Мисс Европа". Мы несколько раз сталкивались в холлах и коридорах казино. Однажды вечером, когда я стояла возле стола с рулеткой, он протянул мне жетоны и прошептал: "Ставьте на четырнадцать".
- И выпал четырнадцатый номер?
- Не в первый, а на третий раз. Он выпал два раза подряд, и я в жизни не видела столько денег, как в тот вечер, когда обменяла жетоны в кассе.
Ситуация изменилась. Теперь она могла рассказывать правду - то, что было почти очевидным.
- Он узнал номер моей комнаты и прислал мне цветы. Мы несколько раз обедали вместе. Феликс казался робким. Чувствовалось, что он не привык общаться с дамами.
- Однако ему было тридцать пять лет.
- Я не особенно уверена, что до меня он знал других женщин. А потом он увез меня в Биарриц.
- И по-прежнему ничего от вас не требовал?
- В Биаррице, где, как и в Довиле, Феликс проводил все ночи в казино, однажды он вошел в мою комнату около пяти часов утра. Обычно Наур не пил. Но тогда я почувствовала, что от него пахло алкоголем.
- Он был пьян?
- Выпил одну или две рюмки для храбрости.
- И это случилось именно тогда?
- Да. Он провел со мной всего полчаса. И за пять следующих месяцев приходил ко мне не больше десяти раз. Тем не менее он предложил выйти за него замуж:. Я согласилась.
- Потому что он был богатым?
- Потому что мне нравилась жизнь, которую он вел, переезжая из гостиницы в гостиницу, из казино в казино. Мы поженились в Каннах. Продолжали спать в разных комнатах. Этого хотел он. Феликс был очень стеснительным. Я думаю, ему было как-то стыдно за то, что он такой толстый, он весил тогда намного больше, чем в последние годы.
- Он относился к вам с нежностью?
- Обращался со мной, как с куклой, и ничего не изменил в своей обычной жизни. Нас повсюду сопровождал Уэни, с которым Феликс проводил больше времени, чем со мной.
- Какие у вас отношения с Уэни?
- Он мне не нравился.
- Почему?
- Не знаю. Возможно, потому, что Уэни имел слишком сильное влияние на мужа. Может быть, из-за того, что он принадлежит к другой породе, которую я не понимаю.
- Как вел себя Уэни по отношению к вам?
- Казалось, он меня не замечает. Наверное, он глубоко презирает меня, как презирает вообще всех женщин. Однажды, когда мне было особенно скучно, я попросила разрешения нанять себе горничную-голландку. Я поместила объявление в амстердамских газетах и выбрала Нелли, потому что она казалась веселой девушкой.
Теперь она уже улыбалась, однако ее обеспокоенной подруге совсем не нравился оборот, который принимала беседа.
- Вернемся к тому вечеру в пятницу. В котором часу вы вернулись домой?
- В половине двенадцатого.
- До этого времени вы с Алваредо оставались в ресторане?
- Нет. Мы пошли к нему домой за чемоданом. Я помогла ему сложить вещи. Мы поболтали, выпили по рюмке.
- Когда вы приехали сюда, он оставался в машине?
- Да.
- Вы вошли в комнату мужа?
- Нет. Я поднялась к себе и переоделась. Потом спросила Нелли, дома ли муж, она сказала, что слышала, как Наур вернулся.
- Нелли вам сказала, был ли он один или с секретарем?
- С секретарем.
- Вас не смущало, что тот мог присутствовать при вашей беседе с мужем?
