Ознакомительная версия.
– Что болит? – Она покосилась на его рассеченную щеку, кое-как заклеенную пластырем.
– Палец вывихнул на левой руке, еще один из этих мудаков заехал мне башмаком по лодыжке.
– Головой ударялся? Сознание терял?
– Нет.
– Почему они живы? – буднично спросила Ника.
– Не знаю, – Феликс пожал плечами. – Может, я перезанимался борьбой? Захотел проверить свои новые способности на практике? Короче, не было у меня установки убивать. Дебильно решил подраться. Я тут подумал, кстати... Пока отец не рассказал мне о собаке, ничего такого со мной не происходило.
– Откуда ты знаешь?
– Да уж как-нибудь заметил бы!..
– В толпе и бессознательно... – задумалась Ника. – Мог и не заметить. Нежно ты жил, Феликс Мамонтов. Без дворовых разборок, законы не нарушал, в армию не ходил и всем нравился, так?
– Нет, не так! На первом курсе с парнем одним подрался из-за девчонки. Он сознание потерял, а когда очнулся, обозвал меня порождением дьявола. А я его – гомиком.
– И что было потом?
– Я угадал! Он после универа женился на этой девчонке, а потом пришел и сказал, что я ему жизнь испортил.
– Не вижу связи, – заметила Ника.
– Спустя семь лет он обнаружил в себе сильную тягу к мужчинам и обвинил в этом меня.
Они подъехали к дому с рабочей квартирой. Ника выключила мотор, развернулась на сиденье и внимательно посмотрела на Лекса.
– И это все твои невыносимые страдания? – спросила она.
– Я хотел сказать, что не всем нравился.
– Понятно... У нас с тобой сегодня полный рабочий день, а вечером – секс. Втроем, естественно.
– В каком смысле?.. – опешил Феликс.
– В смысле тестирования. Ты вчера ночью имел половые сношения со своей женщиной?
– После мордобоя? С отбитой лодыжкой? Ты за кого меня принимаешь?..
– Отлично. Вперед!
Женщина наклонилась к нему и открыла дверцу. Феликс вдохнул ее запах и быстро мазнул глазами по коротко стриженым волосам. Не обнаружил в себе никакого интереса, поэтому вышел, улыбаясь от предвкушения забавного приключения.
* * *
Однако ночью сестрички за десять минут довели его до состояния полнейшей эйфории. А потом для чистоты эксперимента выключили свет и забавлялись на ощупь. Феликс продемонстрировал свою сексуальную мощь три раза. Причем в третий раз с мешком на голове. Сначала кураторы собственноручно, как и дважды до этого, надели ему презерватив, а потом мешок из металлизированной ткани на голову. До классического садомазохизма дело не дошло, но на Феликса еще надели наручники и закрепили ноги в растяжке. Он почувствовал, что именно в этот раз девочки завелись не на шутку.
* * *
Отмокая потом в ванне, он как в бреду смотрел на присевшую на ее край голую Нику с длинной тонкой сигаретой в руке и не мог пошевелиться.
– Я ухожу из проекта, – сказала она. – Это мой последний день.
– Проекта?..
– Ты – проект номер 1072. Лика решила пока остаться.
– Почему... ты уходишь?.. – Феликс опустился под воду с головой и медленно всплывал.
– Я боюсь, – серьезно ответила Ника. – Я боюсь всего, что не могу изучить и контролировать.
– Мешок на голове – это...
– Предосторожность, – подсказала Ника.
– А кто меня бил? И тыкал милицейской дубинкой? Больно же!..
– В основном – я. Прощай, Мамонт.
* * *
В отчете – диаграммы, цифры, латинские слова из медицинского лексикона. На улице – дождь. В его квартире – зареванная Фея. Сидит на кровати, смотрит на спящего Феликса. Ввалился в половине третьего, сразу – под одеяло и отрубился, а на груди и боках – красные полосы от новых побоев. На щиколотках и запястьях – следы от связывания, лодыжка опухла и посинела. Фея берет йод, спичкой рисует сеточки на синяках, и шепчет:
– Бедный, бедный Лекс!..
* * *
Нику заменил угрюмый немногословный мужчина, ровесник Феликса. При знакомстве он заявил фамильярно:
– Называй меня Маркус. Имей в виду, ты для меня – больной человек. И обращаться я с тобой буду как с больным. Чтобы потом никаких претензий не было. Смотрел отчет по третьему оргазму?
Феликс только молча открыл и закрыл рот. Маркус кивнул со снисходительной ухмылочкой:
– Не интересуешься, значит, анамнезом. Садись. Обсудим.
Феликс сел за стол и просмотрел бумаги с графиками. Писк из датчика на руке участился. Маркус усмехнулся криво и покачал головой.
– Засунь эмоции в задницу и включи мозги! – сказал он. – Это сейчас твоя работа.
Феликс рефлекторно потрогал присоски на висках. Он уже привык к проводам и датчикам на своем теле. Маркус ткнул пальцем в один из графиков.
– Вот здесь, видишь, сильный всплеск синусоиды. Это по датчикам с головы. Обрати внимание на время. В этот момент ты «получал незначительные болезненные побои в области туловища», как указано в отчете. А это – точка оргазма.
Подняв глаза от бумаг, Феликс посмотрел на Лику. Она сидела на подоконнике, уставившись в окно. Почувствовав его взгляд, повернула голову и улыбнулась ободряюще. Они замерли – глаза в глаза.
– Что смотришь? – ухмыльнулся Маркус. – Если бы не мешок на твоей голове, она бы сейчас в морге валялась. Такое вот мое мнение. Не нравится, когда тебе делают больно? Или ты не любишь подчинения в сексе? А если – не с бабами?.. Под мужика ляжешь или захочешь доминировать?..
Маркус в азарте подался к Феликсу, потом выдохнул и прилег головой на стол. Его правая рука соскользнула и повисла, покачиваясь. Первой переместила взгляд на Маркуса Лика. Побледнев, медленно слезла с подоконника. Тогда и Феликс посмотрел на половину лица – новый куратор лежал на столе щекой. Рассмотрев мясистый нос и застывший распахнутый глаз, заплывший белой мутью, Феликс встал. Лика пощупала шею у Маркуса и бросилась к приборам. Феликса такое рвение рассмешило. Он взял женщину за руку чуть повыше локтя и развернул к себе.
– Не испугалась? Совсем?
Лика посмотрела на него ошарашенно и прошептала:
– Никаких отклонений!.. Только пульс участился. Лекс, ты хотя бы сам заметил?..
– Скажем так, я склонен считать этот эксперимент успешным, – Феликс отпустил ее руку и сел на диван.
– Эксперимент?.. – удивилась Лика.
– Товарищ... Маркус вел себя со мной крайне провокационно, – пожал плечами Феликс. – Похоже, это не образ, он по жизни хам и дуболом. Я подумал, может, ваше... вернее, наше ведомство послало его сюда, чтобы сэкономить на пособии по увольнению?..
* * *
Дальнейшие эксперименты по изучению феномена Мамонта, как теперь в кругу наблюдателей называли Феликса, проходили с защитой. За два года исследований металлическая накладка на голове Лекса сменилась вполне приличной шляпой из специального материала – изобретение лаборатории по изучению космических излучений. К шляпе спустя некоторое время добавились очки с затемненными стеклами из той же лаборатории. Очки появились после множества экспериментов по умерщвлению лабораторной живности: с использованием разных по заполнению атомами металла стекол были достигнуты разные варианты частичного повреждения мозга животных.
Дважды Феликс выезжал на задания в другие города. Оба задания прошли успешно. Лексу вручалась разработка по объекту: подробное описание его привычек, места регулярных посещений и почти поминутный план появления Феликса рядом с этим человеком. Для поездки в нужный город Лексу оформлялись реальные командировки с места работы. Для себя он решил, что не станет интересоваться причинами приговоров, исполнителем которых являлся и вообще он старался использовать минимум информации. Из этого минимума Феликс знал, что двое убитых им людей занимали высокие посты, а пришли в политику из криминального мира. Первый был убит без употребления средств защиты, а второй – с использованием Феликсом очков и шляпы. Во втором случае глаза жертвы не «запеклись» и еще несколько часов врачи в больнице пытались бороться с необратимыми изменениями в мозгу пациента.
С точки зрения Конторы частичное повреждение мозга жертвы стало основным достижением в работе с феноменом Мамонта за эти два года. Такой способ «медленной ликвидации» не воспринимался сразу как убийство, и мозг пострадавшего потом долго исследовался медиками на предмет неизвестной болезни.
С точки же зрения Феликса, это было полнейшей мерзостью, хотя его и уверяли, что жертва при этом ничего не чувствует, превращаясь в растение.
Суммы, которые переводились на его счета, впечатляли. Один из них был в швейцарском банке – Феликс на этом настоял. Воспользоваться деньгами было невозможно, пока он не начнет работать в Европе в числе русских специалистов по исследованию экспериментов на новом ускорителе элементарных частиц, создание которого было одобрено ЦЕРНом[2]. Добиться любой ценой договора с ЦЕРНом посоветовала Фея и заразила Феликса своей мечтой пожить за границей и поработать в тамошних «человеческих» условиях.
Оценивая перспективы, развернувшиеся перед ним за это время – деньги и престижная научная работа в Швейцарии – Лекс иногда цепенел от громадности этих перспектив и совершенно реально стал опасаться своих «профессиональных срывов», поскольку, отчего именно и в какой момент срабатывает импульс, так и не было выяснено. Нужно заметить, что Феликс Мамонтов после драки в электричке постепенно осознал свои способности убивать как врожденную данность. Не пользуясь оружием и не видя крови, он за время спецподготовки избавился от угрызений совести при помощи профессиональных психологов, убедив себя, что киллеры и забойщики скота тоже необходимы человечеству. Но согласившись с подобным видом заработка (никакие идеологические мотивы и довод «на благо Родины» на него не подействовали), Феликс, как человек исполнительный и ответственный, стал опасаться осечек со стороны своего организма.
Ознакомительная версия.
