в ресторане часам к пяти, и тогда уже не уходил до закрытия и даже иногда вставал к плите.
Полина низко опустила голову и семенящей походкой пересекла улицу, ни на мгновение не забывая, что она теперь – мусульманская забитая женщина. Путь ее лежал в переулок, откуда можно было попасть в подворотню двора, куда выходила задняя дверь ресторана «Аль денте».
А вот и она. Рядом – два аккуратных мусорных бака на колесиках, пустые и чистые – ясное дело, ресторан закрыт, так что и мусору неоткуда взяться. Полина оглянулась на окна, выходящие во двор, и решила рискнуть – залезла в бак и там притаилась. На часах было без пяти одиннадцать.
Через несколько минут послышались шаги. Судя по тому, как появившийся во дворе шаркал и подволакивал ногу, лет ему было немало. За шестьдесят, как раз как Илье Борисовичу. Алиска сплетничала, что старик решил заняться рестораном после смерти жены. Дети у него живут за границей, скучно стало, а готовить всегда любил, вот и решил открыть ресторан.
Шаги остановились как раз у двери черного хода. Илья Борисович пробормотал что-то, потом тяжко вздохнул и завозился с замком.
Полина одним махом выскочила из бака, удачно не зацепившись длинной юбкой за край, втолкнула старика внутрь и захлопнула за собой дверь.
– Что вы… – забормотал он удивленно, – что такое…
В коридорчике было темновато, свет проникал в него только из кухни. Полина прижала старика к двери и сняла платок.
– Узнаете?
– Узнаю… – Он поморгал. – Узнаю вас, Полина. Хотя с трудом. Вы пришли меня убить?
– Не будьте идиотом! – в раздражении бросила Полина. – Надо было мне вас убивать! Хоть вы и посчитали меня убийцей, я не собираюсь вам мстить, а просто хочу задать несколько вопросов.
– А что я мог подумать? – запальчиво заговорил Илья Борисович. – Сначала шум, выстрелы, выхожу – и что я вижу? Кругом трупы, и среди них вы одна живая с пистолетом в руке! Если бы вы видели свои глаза, вы бы точно поверили, что перестреляли всех этих людей!
Полина подумала про себя, что первая мысль после того, как она пришла в себя и увидела побоище в ресторане, у нее была именно такая.
– И для чего, по-вашему, я это сделала? – холодно спросила Полина. – Вот за каким чертом мне это понадобилось?
– Это я потом сообразил, – Илья Борисович поморщился и потер левую сторону груди, – потому что, уж извините меня, но на маньячку-убийцу, каковой вас в СМИ представляют, вы никак не похожи. Вы – женщина с твердым характером, тип у вас не холерический, нервы в полном порядке. Амбиции, конечно, сильное желание сделать карьеру, прославиться… ну, в этом никакой патологии я не усматриваю… Вы, несомненно, женщина привлекательная, очень живая и полны энергии. Не выглядите неудовлетворенной, стало быть, в смысле секса все у вас в порядке, хоть и находитесь в разводе почти два года.
Заметив, что Полина вытаращила на него глаза, старик усмехнулся:
– Я ведь, милая, не всегда неудачливым ресторатором был. Я вообще-то по образованию врач-психиатр. Много лет в районном диспансере алкоголиков из белой горячки выводил. Раньше, знаете, на дом к ним не выезжали, если только уж совсем чертей по углам ловить начинали. Ну и попадались, конечно, разные типы. Надоело с психами общаться хуже горькой редьки, а готовить я всегда любил. Вот и решил на старости лет переквалифицироваться, думал, буду людям радость приносить. – Старик вздохнул. – Так что человеческую природу я за это время хорошо изучил. Теперь мода пошла, чуть что – маньяк. Может, и маньяк это действовал, но только не вы.
– А откуда вы… про развод-то? – не выдержала Полина. – Тоже как психиатр определили?
– Это нам Алиса рассказала, – усмехнулся Илья Борисович. – Она, знаете, все про всех клиентов всегда знала. Вы с подругой как-то заходили, свои дела за ужином обсуждали, потом в журнале она как-то фото ваше видела… с другом. Как вы его описывали – супермужчина, ваша вторая удачно найденная половинка. Так что все у вас прекрасно, и с катушек внезапно сорваться никак вы не могли.
– Ну, в полиции, понятное дело, вы свои умозаключения при себе держали, – прищурилась Полина.
– Да кто ж меня там слушать станет? – грустно вопросил Илья Борисович. – Они и меня-то пытались к этому делу пристегнуть, сколько на допросе продержали. Ресторан не велят открывать, пока следствие идет, спасибо хоть разрешили кровь замыть, а то запах такой… Уборщица как увидела – сразу уволилась, пришлось специального человека за большие деньги вызывать. Одни убытки терплю, видно, придется вообще закрываться… – пригорюнился старик.
– Не переживайте, Илья Борисович, – неожиданно для себя сказала Полина. – Если все уладится, я вам такую рекламу сделаю – отбоя от посетителей не будет!
– А давайте я вам кофе сварю, – жалостливо на нее глядя, предложил старик. – Да и позавтракать бы не мешало.
– Некогда, – нахмурилась Полина. – Мало ли эти, из полиции, нагрянут.
Но Илья Борисович уже бодро устремился к холодильнику и доставал из него салями, и сыр пармезан, и еще один сыр, гран-падано, и моцареллу, и пармскую ветчину. А потом уютно зафырчала кофеварка, и вот они уже сидели на кухне рядышком, как добрые друзья, и завтракали. Чиабатта была несколько черствой, поскольку лежала третий день, но какое это имело значение?
– Спасибо, – сказала Полина, сыто отдуваясь и отодвигая от себя остатки колбасы.
Ужасно хотелось вторую чашку кофе, но она сделала над собой усилие и не стала просить.
– У меня мало времени, – сказала она строго. Хотя строго после такой сытной еды не получилось. – Илья Борисович, ответьте мне честно, если дела в ресторане шли неважно, для чего вы взяли еще одного официанта?
– Какого официанта? – оторопел хозяин. – Не было никакого официанта, клиентов после ланча немного, там и Алисе-то работы было мало.
– Тогда откуда взялся парень, который облил меня томатным соусом? – Теперь Полина спрашивала по журналисткой привычке настойчиво и твердо.
– Какой парень? Не было никого.
Полина вкратце рассказала ему историю про испорченную юбку.
– Мальчишка очень испугался, я подумала, что новенький официант, неопытный, – втолковывала она.
– Отчего же вы не вызвали меня? – недоверчиво спросил Илья Борисович.
Полина промолчала. Неизвестный, который задумал всю операцию, очень правильно все рассчитал. Он знал, что Полина не станет скандалить, стоя посреди зала в испорченной юбке, да любая нормальная женщина прежде всего постарается скрыться от посторонних глаз и оценить ущерб. А потом уже можно жаловаться и ругаться, когда не стыдно будет показаться на люди.
– Да я все бумажные полотенца в туалете извела, чуть сушилку не сломала! – закричала
