В аэропорту тем временем начальник полиции проводил пресс-конференцию.
— Есть шансы, что похищенные будут теперь освобождены? — спросил репортер телевидения, вечно казавшийся запыхавшимся.
— Полагаю, теперь на это есть надежда и дело близится к счастливой развязке, — заверил начальник полиции, стараясь обаятельно улыбаться.
— Ходят слухи, что похитителям тоже позволят выехать из страны, — снова атаковал телерепортер.
— Этого я сказать не могу.
— Значит ли это, что переговоры ведутся?
— Никаких комментариев.
И в самом деле, власти уже установили контакты с подходящими странами. Среди них были Куба, Алжир и та же Албания. Хотя похитители с подобными требованиями вовсе не выступали, власти подготовились к любым сюрпризам.
Боссе мог гордиться своим планом, но даже он не учел всех случайностей.
— Анни! — позвала Кристина.
— Чего тебе еще? У меня уже сил нет болтать с тобой.
Кристина смотрела в окно. Анни лежала на постели, у нее болела голова, она была измучена и подавлена.
— Анни! — повторила Кристина.
— Ну что тебе? — взорвалась Анни.
— Во дворе стоит полицейский.
Анни тут же вскочила. И, правда, там стоял полицейский в черных брюках и серой рубашке, а рядом с ним — лохматая овчарка.
Анни принялась отчаянно размахивать руками, но он совсем не замечал ее. Она осторожно постучала в стекло — он не услышал. Постучала сильнее — тоже безрезультатно. Тогда она решилась: либо пан, либо пропал. Стащила с кровати одеяло, обернула им руку и выбила стекло, так что осколки полетели вниз. Пес залаял, шерсть встала дыбом. Полицейский медленно поднял голову, прошелся взглядом по фасаду дома. И тут он увидел девушку с ребенком. Потом взглянул еще раз. Нет, он не ошибался: там, наверху, стояли две похищенные, розыском которых уже несколько дней занималась вся страна.
— Вперед, Бет! — крикнул он псу и выбежал на улицу.
Анни повернулась к Кристине.
— Милая, — шепнула она, — только веди себя хорошо. Теперь ты обязательно должна меня слушаться.
— Зачем ты это сделала? — театрально громким шепотом спросила Кристина.
— Хочу, чтобы этот полицейский забрал тебя домой, к папе.
Анни не решалась даже взглянуть на двери. Боссе показался в них полчаса назад.
— Дело стронулось с места, — сказал он. — Сейчас я поеду, кое-что устрою, потом коллега вами займется.
— Вы нас отпустите? — испуганно спросила Анни.
— Посмотрим, — буркнул тот, чьего имени она так и не узнала.
— Я больше этого не выдержу. И Кристина тоже.
— Придется, — ответил тот странно мягким тоном. — Если все пройдет нормально, сегодня вечером вы будете дома.
— В самом деле?
— Конечно. Зачем нам вас задерживать, если получим все, что нужно?
— А что вам нужно? Освободить Енса Форса?
— Ну не настолько же ты глупа…
— А не могли бы вы отпустить хотя бы девочку? На ней все это может отразиться очень тяжело.
— Не думаю, — спокойно возразил он. — С ней все в порядке.
— Откуда вы можете знать, что происходит с такой малышкой?
— Ну, скажем так, я знаю.
— У вас есть семья?
— Теперь уже нет.
Кьель Карлсон был полицейским старательным и сообразительным. Он быстро сориентировался, где может быть та самая квартира, и через полминуты уже стоял у двери.
Он запыхался, пес тоже тяжело дышал. Полицейский вытащил пистолет из кобуры, спустил пса с поводка.
Дверь оказалась не слишком прочной. Он отошел, насколько мог, и врезался в нее плечом. Дверь подалась, и Карлсон пушечным ядром влетел в квартиру, пес — следом. Карлсон бросился на пол, готовый открыть огонь. Но в квартире стояла мертвая тишина. «Неужели я вломился не туда?» — в ужасе подумал он. Нет, туда — из глубины квартиры долетел детский голосок:
— Что это, Анни?
Карлсон посмотрел в ту сторону, повернул ключ и оказался в комнате похищенных. Анни он показался посланцем небес.
— Осторожно, — шепнула она, — один их них где-то здесь.
— А почему он держит эту железяку? — спросила Кристина.
— Тут нет ни души, — заверил Карлсон. — Пойдемте.
— Не спрашивай, Кристина. Я точно знаю, что тут кто-то есть.
— Потом проверим. Сейчас главное, чтобы вы обе оказались в безопасности. Поторопитесь.
Анни взяла Кристину на руки. Пес шел впереди, Карлсон замыкал шествие.
Анни огляделась. Полицейский был прав: ни души. В кухне пусто. Открытые двери в комнату с двумя незаселенными кроватями — там тоже пусто.
Они сбежали по лестнице, Карлсон все еще держал пистолет.
Анни почувствовала полное облегчение.
— Как вы сюда попали? — спросила она.
— Я на обходе всегда заглядываю в пустые дома, ожидающие сноса, чтобы разогнать бродяг. То, что зашел именно в этот двор, — чистая случайность.
Они оказались на улице. Шофер патрульной машины тут же понял, кто с его коллегой, и схватился за микрофон.
— Нет, Свен, подожди, — остановил его Карлсон, — слишком много людей слушает радио. Дай мне.
Включив микрофон, он доложил, что через пару минут будет в отделе с двумя задержанными, и сделал вид, что не слышит гневного требования дежурного сообщить подробности.
Через несколько минут Карлсон с коллегой победно вошли в отдел. Анни чувствовала, как странно сжимается ее грудь. Она стояла, окруженная полицейскими, которые молча ее разглядывали.
— Могу я позвонить? — спросила она.
— Конечно, фрекен Богрен. — Один из окружавших показал на аппарат. — Наберите ноль, и вас соединят.
Анни позвонила домой, премьер сам снял трубку.
— Это Анни. Мы с Кристиной в полиции.
— Господи, это правда? — прошептал премьер.
— Правда.
— Попроси, чтобы вас привезли сюда. Кристина там?
— Да. Иди сюда, Кристина. Это папа.
— Это ты, моя маленькая?
Кристина затихла, слушая голос отца. Потом отозвалась:
— А я видела лошадей.
— Что ты говоришь?
Анни взяла трубку.
— Мы сейчас приедем.
В отделе царил полный кавардак. Новость распространилась с молниеносной быстротой, и все большая толпа полицейских окружала спасенных. Все возбужденно тараторили одновременно.
— А он себе преспокойно их привел. — Кто-то показывал на Карлсона, который оказался в центре всеобщего внимания.
Какой-то мужчина, видимо, высокого ранга пробивал себе дорогу сквозь толпу, которая тотчас начала рассеиваться.
— Комиссар Бенгтсон, — представился он. — Вы, очевидно, ужасно устали. Я прослежу, чтобы вас отвезли.
Он отдал несколько приказов, и вскоре Анни с Кристиной ехали в Стуреби. Сопровождал их сам комиссар Бенгтсон.
— Первоклассно организовано, — заметил он сидящему на переднем сиденье коллеге в штатском. — Форс только что покинул Арланду. — Потом повернулся к Анни. — Вы понимаете, нам с вами придется многое обсудить. Но самое главное, что вы уже в безопасности. Допрос можно отложить до утра.
— Я буду очень благодарна, — вздохнула Анни. — Я, в самом деле, совершенно обессилела.
Кристина в отличие от Анни была оживлена и шустра, как рыбка. Все время болтая, она выглядывала в окно и сообщала, что там видит.
— А где наш милый Поросенок? — спросила она вдруг.
— Не знаю, — рассеянно отмахнулась Анни. — Наверное, пошла погулять.
— Дети — просто чудо, — заметил Бенгтсон. — Столько пережила, а говорит только про игрушки.
Они приехали. Сундлин ждал возле дома. Подхватив Кристину, он долго прижимал ее к груди, и в глазах его стояли слезы. Анни внимательно к нему приглядывалась, ведь она хорошо его знала.
«Да, тяжело ему досталось, — думала она. — Конечно, он радуется, но все еще не успокоился. И неудивительно».
Боссе с Арне сидели в кухне. Потолки в квартире были высокими, под ними кружило несколько мух, пока одна не попала в паутину. Паук тут же выполз из укрытия и прикончил свою жертву.
На столе стояли остатки пищи. Оба ели картошку с тушенкой из банок. Арне закурил. Усталость стальным обручем сжимала виски. Все время возвращалась та же мысль, стуча в мозгу: скоро все это кончится, скоро все это кончится.
Боссе то с отсутствующим видом ковырял в зубах, то вновь сжимал и разжимал крепкие кулаки. Через несколько часов деньги будут его. А потом? Никаких проблем. Если есть деньги, все можно устроить. За деньги все можно купить даже свободу. Но многое еще предстояло сделать. Боссе на миг закрыл глаза, а когда открыл, в них блеснула сталь.
— Ты меня удивляешь, Арне, — сказал он.
Тот медленно повернул голову, словно потратил на это движение последнюю силу.
— Не понимаю, о чем ты.
— Прекрасно знаешь.
