Он оторвал голову от подушки, но тут же опустил ее обратно, почувствовав боль в груди. Легкие словно горели, голова раскалывалась. Но ему было тепло, так приятно под покрывающей его периной.
Каким образом он выбрался на волю и где очутился?
Он прислушался. Уловил непрерывный рокот автомашин за окном. Стало быть, он находится где-то возле шоссе. Осторожно приподняв перину, поглядел на собственное тело. Он лежал на кровати голый. Но без каких-либо видимых травм. Стрелки часов показывали четверть четвертого.
А вот затылок он, должно быть, сильно ушиб. Об это говорили и пятна крови на наволочке.
В комнате было темно, окно закрывала красная бархатная занавеска. Столбики железной кровати были увенчаны блестящими шарами. У другой стены стоял комод. На нем — два семисвечных канделябра, напоминающих опрокинутый древнеегипетский крест, и стопка книг. На стене над комодом висела картина. Прищурившись, он рассмотрел как будто Ганимеда, похищаемого орлом. Все вместе смахивало на какой-то алтарь.
Еще из мебели в комнате было несколько стульев и шкаф. И все. Повернув голову, он у самого изголовья кровати увидел дверь. Свисающие клочьями рваные обои отнюдь не украшали и без того не слишком привлекательную обитель.
Одна лишь бабочка под потолком отчасти скрашивала обстановку. Она продолжала вращаться, и это было связано с непрерывным потоком машин за окном. Должно быть, от рокота моторов весь дом слегка вибрировал.
За дверью послышались шаги. Несколько человек поднимались по лестнице. Дверь распахнулась, и возле кровати появились четыре парня необычного вида, лет двадцати с небольшим. Они улыбались.
— Клево вы тут лоха раскидали.
— Да уж, круто он ухо давил.
— Как у него с грудью и с башкой? Жрать просил?
Фредрик попытался выстроить в логический ряд свои впечатления. Прежде всего — парни вроде бы дружелюбно настроены. Дальше. Похоже, это им он обязан, что очутился здесь. Судя по лицам и одежде, они представляли собой некую помесь рокеров, примитивных аборигенов Новой Гвинеи и факирского клана. Выбритые макушки в оранжевом венчике волос как будто говорили об аскезе и монашеских наклонностях.
Их речь нуждалась в переводе.
Самый крепкий из четверки, верзила с бычьей шеей и широким лицом, наклонился над Фредриком. Помимо различных украшений носа, в нижней губе у него торчало перо.
— Ну что, чувак? Ясно, Фаллес и Плутта прогнулись, как слили воду и завели тебе мотор. Включай динамик. Что за приколы — выплывать из-под земли вместе с гнилыми костями.
Фредрик попытался изобразить улыбку. Он понял, что от него ожидают ответа на вопросы, связанные с его вторжением в будни этих ребят. В чем он сам еще толком не разобрался.
— Гнилые кости? — прохрипел он, не узнавая собственный голос.
У него першило в горле.
— Ты там втыкался в обнимку с костями. По делу? — Перо в губе порхало у самого носа Фредрика.
— Сам удивляюсь. — Что еще мог он ответить, тогда уж лучше самому задавать вопросы. — Я долго лежал без сознания? Где вы меня нашли? Я вам так благодарен…
Парни расхохотались.
— Ну ты, чувак, вобще. — Верзила отступил на несколько шагов. — Крыша поехала? Что за прикол — всплывать из-под земли.
Они корчились от смеха, мотая головой. Чем-то он их крепко насмешил.
Фредрик собрался с мыслями. Их явно поразило его появление из земных недр. Что ж, он их вполне понимает. Он выплыл из-под земли? Где?
Водопроводная труба под потолком, вдруг осенило его. Вспомнились последние секунды перед тем как он потерял сознание. Он пробил дыру в трубе, и вода хлынула в маленькое подвальное помещение, где он был заперт.
— Жрать будешь? — спросил долговязый парень с прыщами вокруг воткнутой в щеку английской булавки.
Фредрик кивнул. Он хотел есть. Сильно проголодался.
— Тащи хаванину, Гессиод.
Два парня вышли, остались верзила и прыщавый с булавкой. Они придвинули стулья к кровати и сели, с интересом рассматривая Фредрика.
— Ну что волюм убрал, прибавь децибелы, — повелительно произнес верзила.
— Извини, — прохрипел Фредрик, — но я ничего не понимаю. Я что — утонул где-то?
— Кочумай, чуть не откинулся. Это Фаллес, — он кивком указал на прыщавого, — и Плутта притаранили тебя с того света. Теперь над дыркой, где ты втыкался, архаики базарят.
— Архаики? — Странный диалект.
— Ар-хе-о-ло-ги, понял? — Верзила постарался внятно выговорить не совсем привычное для него слово.
Фредрик сел, опираясь спиной на подушку, и постарался объяснить, что с ним произошло. Как он оказался запертым в подвале дома на улице Саксегорд, номер три, как после первых суток решил прорыть ход на волю, но был вынужден сдаться. Как сломал водопроводную трубу под потолком, а что было дальше, не знает, пока не очутился здесь.
Парни задумчиво кивнули, выслушав его рассказ.
— Круто, — сказал верзила и посмотрел на бабочку под потолком. — А мы здесь живем. Снимаем угол и присматриваем за домом. Дохлая хата, но сносить не торопятся, заповедная. Помогаем архаикам сторожить участок. Такая наша философия. Когда ты вдруг всплыл из дыры, мы сказали архаикам. Атас! Склеп под церковью Климента. Их целая толпа нагрянула. Гнилые кости, сечешь, черепа… По ночам мы, хяппи, несем вахту. Такой уговор. А что ты из-под земли вынырнул — никому. Одни мы в курсе.
Из слов верзилы Фредрик заключил, что вода, которая собралась в подвале, нашла выход через неизвестный прежде склеп под церковью Святого Климента, там его подхватило потоком и вынесло наверх. Чудеса.
— Усадьба Саксегорден? — спросил он, описывая в воздухе круг рукой.
— Так. Саксегорден. Хяппи снимают жилье по закону, — добродушно подтвердил парень с пером в губе.
Появилась пища в большой миске, горячее зеленоватое месиво из приправленных перцем овощей. Хяппи, как они себя называли, вышли, чтобы он поел без помех, поприветствовав его своим особым жестом.
Усадьба Саксегорден, расположенная поблизости от развалин церкви Климента. От подвала, где он был заперт, до церкви рукой подать, их разделяет улица и один пакгауз, насколько он помнил. Метров тридцать? Не больше…
Не исключено, что при его невольном участии в Старом городе сделаны новые археологические открытия. Склеп под церковью Климента.
Очистив миску, он лег, отдыхая. Эти ребята спасли ему жизнь…
Чудные имена… Плутта, Фаллес, Гессиод. Забавная братия, не настоящие панки — хяппи. Плутта, Фаллес, Гессиод. Плутарх, Фалес, Гесиод — древнегреческие мыслители. Сходство имен не случайно?
А их язык. Достаточно простой, но со своей изюминкой. Вульгарноватый жаргон с использованием иностранных слов. Судя по диалекту, один из них уроженец восточной губернии. Очаровательные парни.
Приятно было лежать в теплой постели. Он вовсе не спешил покинуть ее, хотя в голове теснились самые разные мысли. Пребывание в подвале Халлгрима Хелльгрена сложилось не совсем так, как он предполагал. Неприятные вопросы так и остались без ответа.
Может, и впрямь полежать здесь еще часок-другой? В груди еще саднило, головная боль не прошла. Как-никак, он едва не превратился в утопленника.
Почему его принесли сюда? Почему не вызвали «скорую помощь»? И насколько он понял, они, сообщив археологам про дыру в земле, ничего не сказали о том, что в неизвестном прежде склепе находился современный человек, который едва не захлебнулся под землей.
В этом тоже необходимо было разобраться, и Фредрик собрался уже встать, но вспомнил, что он совершенно голый и ему нечего надеть.
Наверное, они повесили где-нибудь его одежду сушиться. Ребята вроде бы доброжелательные, ничего дурного не замыслили. У них хорошие отношения с городским управлением культуры. Им разрешили жить в охраняемом государством Саксегордене. Это кое-что значит. И сами они охраняют развалины. Стало быть, у них есть что-то общее с молодежным движением «Блитц». Фредрик Дрюм знал, что общественность неверно судит о деятельности «Блитца». Эти парни и девушки с штабом в центре города экономят миллионы для муниципалитета, вовлекая в общественную деятельность сверстников, чьим уделом иначе могла стать наркомания, проституция, исправительные учреждения, тюрьма.
После того как он поел, голова уже не так болела.
Фредрик сполз с кровати и шмыгнул к «алтарю». Схватил стопку книг и нырнул обратно под перину. Только хотел приступить к изучению своей добычи, как на лестнице снова послышались шаги.
В комнату вошли верзила с пером в губе и Фаллес. И еще один человек, при виде которого у Фредрика отвалилась нижняя челюсть.
Девушка, вернее, молодая женщина лет тридцати с небольшим. Ростом повыше обоих парней, и не только за счет пламенеющей шапки оранжевых волос. У нее было поистине богатырское телосложение.
