После гимназии Филип занимался с частным преподавателем, чтобы получше сдать экзамены, предыдущие оценки оказались недостаточно высокими для поступления в университет. В это же время он разместил свои первые инвестиции. Сын одного из отцовских сотрудников, семнадцатилетний компьютерный гик Кевин Андерссон, в свободное время создал программу для передачи изображений между мобильными телефонами. Филип основал фирму, составил контракт и вложил пятьсот тысяч. Они назвали проект «Пиксель Флоу». Через девять месяцев они продали свою компанию в тридцать раз дороже. На этом деле Филип заработал первые собственные миллионы. Сколько получил юный Андерссон, написавший программу, в бумагах, которые прочла Эмили, не значилось. Однако она отметила, что идея о передаче изображений к сегодняшнему моменту, похоже, умерла, уступив место другим технологиям. Она представила, что отец сказал бы: «Все эти новые штуки происходят быстрее, чем в хоккее». Что он имел в виду под «новыми штуками», всегда было несколько туманно.
После двух попыток Филип наконец набрал на экзамене баллы, необходимые для изучения экономики в Стокгольмском университете. Но похоже, что и там он сдал только треть экзаменов. Большую часть своего времени он посвящал бизнесу.
Кабинет Магнуса. Какие-то бумаги лежали у него на столе. Сверху на них – большой снаряд, кажется, от миномета. Магнус использовал его как пресс-папье.
Он позвонил родителям Филипа:
– Добрый вечер, теперь со мной Эмили. Расскажите, что случилось.
Зазвучал приглушенный голос Карла-Юхана Шале:
– Я только что говорил с Патриком Эрном, это наш с Филипом поверенный в банке. Час назад Филип ему звонил.
– Что он сказал?
Голос Карла-Юхана дрожал, и он несколько раз глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. Эмили показалось, что он не сможет говорить.
– Он сказал, что Филип ему позвонил и попросил перевести шестнадцать миллионов крон на его расчетный счет.
– Ох, вот дерьмо. Вы сообщили в «Редвуд»?
Именно Магнус порекомендовал семейству Шале обратиться в бюро расследований «Редвуд Секьюрити».
– Нет, – ответил Карл-Юхан.
– Тогда я сам им позвоню, пусть у них будет та же информация, что и у нас, и как можно быстрее. Нам нужно в скором времени встретиться с вашим поверенным. Можете прислать его номер?
– Но что нам делать? Кажется, случилось что-то страшное, как мы и подозревали. Нам и в голову не приходило, что что-то подобное может с нами произойти. Это так тяжело. Титти в полном отчаянии.
Эмили решила, что Карл-Юхан на том конце провода с трудом сдерживает слезы.
Когда Магнус говорил, его голос звучал спокойно и размеренно. Важным качеством хорошего адвоката было всегда казаться уверенным в том, что говоришь и делаешь.
– Во-первых, мы еще не знаем, было ли преступление. Во-вторых, хочу сказать, что разговор Филипа с поверенным – обнадеживающий признак. Он жив, и речь идет о деньгах. Сделаем еще один заход, чтобы разобраться, в чем дело. Я бы хотел, чтобы Эмили снова с вами поговорила. И нам нужно еще раз осмотреть квартиру Филипа. Затем нам нужна распечатка его звонков в последнее время и список покупок, за которые он платил кредиткой. Эмили приедет к вам как можно быстрее, мы подпишем доверенность и разберемся с расчетным счетом. Подумайте еще, стоит ли нам сообщить его девушке или другим знакомым.
Они поговорили еще несколько минут. В это время пришел мейл с контактами Патрика Эрна, поверенного.
Магнус открыл его, говоря Карлу-Юхану, что они хотели бы осмотреть машину Филипа.
– Мы не знаем, где она, – сказал Карл-Юхан.
– Совсем не знаете?
– Ну, у него есть гараж, но машины там нет.
– Понятно, тогда мы этим займемся.
– А деньги, что нам делать с этими деньгами?
Ответ Магнуса звучал так, как будто с каждым словом он изливал на собеседника порцию успокоительного:
– Я перезвоню после встречи с поверенным. Пусть он ничего не предпринимает сейчас. Положитесь на меня, Карл-Юхан. Мы все уладим.
Магнус задержал руку на телефоне на пару секунд после окончания разговора:
– Жуткая история. Они хорошие люди.
Он повернулся к Эмили.
– Займешься этим?
– Мне поехать к ним сейчас?
Магнус запрокинул голову назад, как будто он внимательно рассматривал потолок.
– Что за люди могли это сделать?
– Да, это полная дикость.
– Это не просто дикость, это полный кошмар.
Эмили не нашлась что сказать.
– Поезжай к ним, – сказал Магнус. – Позвони Тедди.
– Я, кстати, не знаю, зачем он мне нужен. Он ясно сказал, что не хочет с нами работать.
– Ты так и не поняла, Эмили. Мы не так работаем. Мы – юридическая фирма «Лейонс». Нам нужны только лучшие.
* * *
Входная дверь открылась. Он услышал, как Деян снял и повесил куртку.
– Здорово, красавчик. Не пора ли здесь проветрить? Все еще валяешься?
Деян вошел в комнату. Он казался потрепанным и усталым, с кругами под глазами и глубокими складками на лбу. Похоже, что он все еще был слегка навеселе.
– Я жду, пока ты вернешься. А потом хочу прогуляться.
– Прогуляться? Ты завтракал?
– Нет.
– Тогда кончай тупить, завтрак – самое важное за весь день. Я точно знаю, у меня ж диабет.
Сегодня Тедди ночевал у старого дружка.
Вчера вечером у Линды резко поменялось настроение, когда она получила сообщение от Могге Викинга.
Ее сын пошел по той же дурной дорожке, что и Тедди, он восхищался Тедди. На дядю он все время ссылался в ссорах с матерью. Она слышала, что Никола упоминал его и когда чего-то хотел от других парней на улице. Учителя, соцслужбы и полиция рассказывали ей, как это все выглядело: «Я племянник Тедди, знаешь, кто это?», «Шутки со мной шутишь? Вот Тедди об этом узнает».
Линда считала, что все стало еще хуже, когда Тедди вернулся. Теперь он был уже не только примером. Он был самим богом. Но угрозы от Викинга стали последней каплей. Тедди впутал Николу и Линду в свою прежнюю жизнь.
Она злилась, почему он ее не предупредил, когда переехал к ним. Почему не решил своих старых проблем. Почему он был как раньше?
Тедди пытался ее успокоить, но все становилось только хуже по мере того, как она пила все больше вина.
И тогда она нанесла смертельный удар.
– Я хочу, чтобы ты съехал хотя бы на несколько дней. Можешь пожить у Деяна или Алекса или кого-то еще из старых приятелей, – сказала она.
Тедди прикрыл глаза.
– Дома должны быть покой и тишина, – продолжила она взволнованно. – Я должна защитить мою семью.
– Да я понял, понял, – это было единственное, что он смог придумать в ответ, хотя и не понимал, почему она считала, что опасность станет меньше, если он съедет.
Когда он осторожно намекнул ей на оплату счета, чтобы наконец уйти, она закричала:
– Я хочу, чтобы мой сын вернулся домой и там не было никаких гангстеров!
Посетители ресторана уставились на них. Линда, похоже, забыла, где они, она то ругалась, то рыдала. И между всхлипываниями повторяла:
– Тедди, ты должен выплатить этот долг, должен.
В конце концов к ним вышел повар и попросил покинуть ресторан. Тедди накинул Линде пальто на плечи и вывел ее за дверь. Он не хотел ссориться. Линда так много сделала для него. Когда он довел ее до двери дома, он позвонил Деяну.
– Я все равно хотел пройтись, – сказал Тедди.
– Тогда приглашаю на бранч, а также на опохмел. Тебе нужно взбодриться, что скажешь о старой доброй «Кровавой Мэри» или о бокале шампуня? А потом я тебе расскажу о разных интересных штуках, которые со мной случились, то есть что мне ночью перепало. Я на коне и за ночь повидал больше задниц, чем унитаз в девчачьем туалете в «Стурекомпаниет» за целые выходные.
– Рад за тебя, раз твоя жизнь такая охеренная. Моя как-то больше херовая.
Он снова подумал, не рассказать ли Деяну о ссоре с Линдой или о долге, который этот скот Могге пытался из него вытрясти. Но он не хотел портить Деяну настроение, к тому же он не знал, к чему это приведет.
Через четыре дня он должен заплатить Могге Викингу. Он понятия не имел, что делать. Занять денег у Линды? Но она его только что вышвырнула из дома, к тому же у нее и половины суммы не наберется, и ей придется продать машину.
Ограбить банк и надеяться, что этих жалких запасов налички хватит? Или пойти прямо к Куму, несмотря ни на что, и узнать, не поговорит ли с ним Хильстрем напрямую. Нет, так не пойдет. По тем же причинам, по которым он не хотел просить о помощи Деяна.
Ему просто хотелось, чтобы этот день прошел спокойно.
– Не верю, что мне повезет, – ответил он Деяну. – В последний раз, когда я рискнул и думал, что попрет, я вляпался и сел на восемь лет. Вот такая вот везуха.
– Да нет, это не последний. Ты просто не понимаешь. Мы ждем, что фортанет, каждый раз, как что-то делаем, по нескольку раз на дню. Каждый раз, когда заходишь под крышу с сосульками, надеешься, что ни одна не упадет. Когда пьешь пиво, надеешься, что никто в него не налил какой-то дряни. Понимаешь, к чему я?
