Ознакомительная версия.
— А-а, это ты, душа моя! — приветливо откликнулся родитель, как только увидел меня на пороге кабинета. — Присядь, Евгений, я только закончу дела и буду весь в твоей власти.
Я робко присел на краешек мягкого стула. Никогда ранее отец не был ко мне так приветлив. Раньше вся его любовь ко мне выражалась скупо и однообразно: при встрече он ерошил мне ладонью волосы и интересовался, не испытываю ли я в чём-либо нужды.
— Нет, батюшка! Всё хорошо. — отвечал я. Отец удовлетворённо кивал, и тут же забывал о моём существовании.
— Батюшка, отпустите меня в Петербург. — проникновенно произнёс я, как только родитель отложил в сторону бумаги.
— Бог свидетель! — вздохнул отец. — В этом вопросе я тебе никогда не перечил. Езжай, учись! Со своей стороны я выполню всё, что обещал — ты ни в чём нуждаться не будешь. Однако, я вижу, тебя моё решение почему-то не радует.
— Не гневайтесь батюшка, но только по коммерческой части я учиться не намерен.
— Хм! Сказать по чести, я удивлён. Потрудись, Евгений, посвятить меня в свои честолюбивые планы.
— Простите великодушно, батюшка, но только хорошего коммерсанта из меня не получится: не лежит у меня душа к торговому делу, а супротив воли разве можно коммерцией заниматься! От такой торговли не барыши, а сплошные убытки!
— И чему же ты намерен учиться в Петербурге? — поинтересовался родитель, набивая чубук новой порцией ароматного турецкого табака.
— Если Вы позволите, я хотел бы посвятить себя медицине.
— Ну что же, весьма благородно. — после короткого раздумья произнёс отец. — Учись, я не возражаю! Если господу будет угодно, то, может, и выйдет из тебя хороший лекарь. С этими словами он подошёл ко мне и поцеловал в лоб. — Благословляю тебя, Евгений! — слезливо произнёс он и трижды перекрестил меня. Я ещё раз поблагодарил отца за его щедрость и великодушие, после чего покинул пропахший табаком кабинет.
Я в полной мере добился того, чего хотел, но почему-то радости при этом не испытывал. Предо мной открывались такие заманчивые перспективы, от которых у любого провинциала закружилась бы голова. Я же предстоящие перемены воспринял довольно спокойно. Впереди был Петербург — таинственный и желанный! Ещё не зная и не догадываясь обо всех жизненных перипетиях, которые мне готовил большой город, я был твёрдо уверен, что еду в Петербург не случайно. Отныне чья-то сильная и властная рука вела меня по жизни, и я слепо подчинялся таинственному диктату. Порой мне казалось, что я слышу за спиной шум невидимых крыльев. До поры я даже не догадывался, кто взял меня под защиту. Лишь после встречи с Посланником я понял, что осеняли меня крылья, у которых оперенье было чёрным.
06 часов 00 мин. 22 сентября 20** года.
г. Москва, Элитный жилой комплекс
«Алые паруса», ул. Роз, корпус— 3А, кв.69
Для подполковника ФСБ Каледина каждый вызов на Лубянку означал начало нового расследования. В отличие от своих коллег, Кантемир не являлся на службу каждый день к 8 часам, и в закреплённом за ним кабинете работал редко. После того, как лично Президент взял его под свою опеку, режим работы и уровень отчётности у подполковника изменились кардинально. Он не работал по мелочам, хотя, если быть честным, то в Центральном аппарате ФСБ мелочами никто не занимается. Ткни пальцем в любой кабинет, и окажется, что за его полированной безликой дверью ведётся расследование дел государственной важности. Впрочем, завистников у Каледина было мало, можно сказать, вообще не было. Каждый офицер понимал, что чем выше сидит чиновник, перед которым ты отчитываешься, тем сложнее дела и тем сильней головная боль. Каледин всегда работал в одиночку. Это не было его прихотью, это было обязательным условием Президента. И вопреки немецкой поговорке, гласящей, что если знают двое, то знает и свинья, круг лиц, допущенных к очередному разбирательству всегда был крайне узок. Чем занимается подполковник Каледин, знали только директор ФСБ и его первый заместитель. Впрочем, чем занимались коллеги в соседнем кабинете, Кантемир тоже не знал. Такова была специфика работы, поэтому даже праздный интерес любого сотрудника в этом здании воспринимался, как нездоровое любопытство. — Зачем это тебе знать? Ты что — шпион? — как бы говорили косые взгляды коллег, и у любопытного сотрудника сразу пропадало желание влезать в чужие проблемы.
Ранним утром Кантемира разбудили до боли знакомые аккорды популярной песни о Родине. Звонил лично Первый зам. Пожелав доброго утра, заместитель вежливо попросил Каледина быть у него в приёмной ровно в полдень.
— Обязательно буду! — отрапортовал Кантемир, которого так и подмывало спросить заместителя, спит ли он когда-нибудь, или так и живёт в кабинете. Даже встреча было назначено на 12 часов — время, когда все добропорядочные граждане вкушают честно заработанный обед.
— Страна большая, дел много, а жизнь короткая, — пробормотал Кантемир, глядя на часы. Было ровно 6 утра. Спать расхотелось, поэтому он, зевая и потягиваясь, поплёлся в ванную комнату, где долго и с удовольствием плескался под упругими струями горячей воды. После душа, накинув на голое тело синий махровый халат — подарок на 23 февраля, преподнесённый одной из женщин, с которыми у него были отношения, но не было любви, Кантемир отправился на кухню варить себе кофе. По укоренившейся привычке он никогда не завтракал, а только выпивал маленькую чашечку крепкого кофе. Чувство голода его настигало через час после пробуждения, когда он ехал в машине, как правило, по очень важным и неотложным делам, а проснувшийся организм начинал требовать пищевой подпитки. В такие минуты Кантемир с лёгкой ностальгией вспоминал срочную службу, где был заботливый старшина, который каждое утро, поднимая личный состав на зарядку, умел матерно, но доходчиво разъяснить цель ранней побудки и пользу от физических упражнений. После зарядки Кантемир начинал испытывать здоровое чувство голода, и горячий завтрак в обычной солдатской столовой ему казался необычайно вкусным.
* * *
08 часов 45 мин. 22 сентября 20** года.
г. Москва, элитный коттеджный
посёлок «Жуковка»
До назначенного начальством рандеву оставалось чуть меньше шести часов, и Каледин решил использовать это время для поддержания физической формы. Можно было поехать в ведомственный спортзал, но он выбрал фитнес-центр, на посещение которого у него был годовой абонемент.
В тот момент, когда он выехал с платной стоянки, в кармане снова запел сотовый телефон. На этот раз Кантемир уловил тревожную мелодию из фильма «Бригада». Это означало, что на связь вышел высокопоставленный чиновник из чужого ведомства.
— Каледин слушает, — коротко бросил в трубку Кантемир, продолжая лавировать в утреннем потоке машин.
— Здравствуйте Кантемир Константинович, — прозвучал в трубке знакомый, но порядком подзабытый голос. Кантемир напрягся: его редко кто называл по имени и отчеству, уж больно неудобоваримо звучало сочетание. — Это Чубатый, — продолжил незримый собеседник. — Надеюсь, Вы меня не забыли. Мы с Вами встречались на приёме у нашего общего знакомого.
— Здравствуйте, Юрий Сергеевич. Вы, наверное, пошутили, как можно Вас забыть! — наигранно бодрым тоном ответил Кантемир, судорожно пытаясь угадать, зачем он понадобился «серому кардиналу президентской гвардии».
Чубатый был из числа тех чиновников, которые и в огне не горят и в воде не тонут, и при любой власти умудряются не покидать кремлёвских апартаментов. Раньше Чубатый в правительстве занимал пост вице-премьера, но после очередного этапа подковёрных игр Премьер освободил его от государственной службы, и теперь Юрий Сергеевич возглавлял подконтрольный Кремлю холдинг «Росэнерго». Последний раз Каледин встречался с Чубатым на приёме у Президента, которого Юрий Сергеевич в разговоре осторожно назвал общим знакомым. После вручения высоких правительственных наград был банкет, и за празднично накрытым столом Каледин оказался рядом с Чубатым. Тогда он не придал этому значения, посчитав случайностью.
— Случайность — это не просчитанная ситуационная комбинация. — любил повторять его начальник, и, видимо, не зря.
— Определённо встреча не была случайной! — решил про себя Кантемир и припарковал автомобиль к обочине: предстоял неожиданный, и, судя по всему, серьёзный разговор, поэтому не хотел отвлекаться на соблюдение правил дорожного движения. — Чубатый не такой человек, чтобы потратить целый вечер на малознакомого подполковника ФСБ. Значит, уже тогда ко мне присматривался. А зачем? Зачем я ему понадобился? Вероятно, на случай форс-мажорных обстоятельств. Наверное, сегодня как раз такой случай. Интересно, знает ли он о том, что сегодня меня вызвал директор?
Ознакомительная версия.
