Ознакомительная версия.
– Нет, она уехала в банк. Отпросилась.
«Интересно, у кого?» – хмыкнул Мельников.
– Стало быть, в кабинете ты одна?
– Да, Валерий Сергеевич.
– Это хорошо… – и мгновения не прошло, когда он спросил: – И о чем ты с ним говорила?
– С кем??? – Она слабо охнула.
– С оперативником, который явился к нам на фирму сплетни собирать! Только не ври мне, поняла!!! – Он привычно повысил голос, он всегда так говорил с подчиненными. – Ты догнала его, сидела с ним в машине. О чем ты с ним говорила??? Соврешь – уволю прямо сегодня!!!
– Валери-и-и-ий Сергееви-и-ич… – захныкала сразу Оля. – Я ничего такого! Поверьте! Я про Илюхину с ним говорила.
– А что Илюхина?
– Про ее слова, которые она в ваш адрес сказала за пару недель до того, как… Ну, до того, как все это случилось! – Она плакала, глотая окончания. – Она нехороший человек, Валерий Сергеевич. Очень нехороший! Вы вот прощаете ей все ее опоздания и промашки, а она…
– Что она?
– Она вам смерти желает! – понизила голос до зловещих низов Ольга.
– Смерти-и-и? Ишь, ты-ы-ы! Круто! – Он хохотнул. – А кишка у нее не тонка, смерти мне желать. Ольгунь?
– Я не знаю, Валерий Сергеевич, не знаю! Но ведь все произошло именно так, как она вам желала!!!
– А как она желала?
Мельников вдруг поймал себя на том, что пальцы его правой руки, не занятые телефонной трубкой, выбивают победный марш по столу.
– Она желала вам сгореть заживо, Валерий Сергеевич! Это… Это ужасно! Ужасно страшно!!! Только сказала и бац – в вашей машине находят сгоревшего человека. Я что думаю, Валерий Сергеевич… – она тяжело прерывисто дышала, будто бегала теперь по кабинету. – Может, киллер, которого она наняла, перепутал вас с тем, кто хотел угнать вашу машину?!
Ух, ты! Ай да Оленька!
– Не знаю, – произнес он со вздохом. – Ты об этом говорила Вострикову?
– О чем?! – Она снова переполошилась до слез.
– Ну, о киллере, который перепутал меня с угонщиком?
– Нет, это мне только что пришло в голову. Прямо вот только что, – поспешила она оправдаться. – С оперативником я только про Илюхину говорила, про ее слова и пожелания в ваш адрес. Никто ведь, Валерий Сергеевич, никто и никогда не посмел бы вам желать такого, а она! И это после всего, что вы для нее сделали!!!
Он озадаченно крякнул мимо трубки и глянул на свое отражение в мониторе. Вот как раз за то, что он для Илюхиной делал, ему и надлежало гореть в аду, если уж быть справедливым. Но Оленьке не следует об этом знать. И кому бы то ни было еще. А Илюхина – не дура, молчать станет об их художествах в его кабинете. Это ведь мотив, да еще какой!
– Валери-и-иий Сергееви-и-иич! Вы ведь не уволите меня, нет??? – снова принялась хныкать Оля. – Я вам только добра желаю! И Вострикову рассказала про Илюхину только, чтобы знали, где искать. А то уже сколько времени прошло, а она… А ей… Ходит себе, улыбается!
– Я никому ничего не скажу, Олька, – рассмеялся он, прекрасно понимая, в каком направлении мостит себе дорогу предприимчивая девушка. – И ты особенно языком не болтай на работе.
– А в полиции?! Если вызовут вдруг???
– Там все скажи, как и мне сказала. Всю правду. Жаль, что никто не может подтвердить твои слова, жаль, – фальшиво опечалился он.
– Да? Никто? – Она была явно разочарована. – Но…
– Никто, Оля! – с нажимом повторил он.
– Понятно… А, может, мне Таню-секретаршу подговорить и…
– Не смей, дурочка. Это дача ложных показаний. Это уголовная ответственность.
И, положив трубку, закончил мысль: равно как и незаконное прослушивание. Это тоже наказуемо. Так что свою запись он никому не покажет. Никому. А Илюхина – дура принципиальная – сама все про себя выложит. Прижмут ее маленько, она и выложит.
Настроение у него заметно улучшилось. Он даже собирался в бассейне немного поплавать, как в кабинет к нему влетела Машка. Без стука! Вломилась. Как медведица! Морда бледная, будто мукой протиралась. Глазищи бешеные!
– Что стряслось? – спокойным голосом спросил он и выразительно глянул на дверь, отлетевшую к стене.
– Там!.. – ее трясущийся палец указал куда-то ей за спину. – Там менты!!!
– И что? Что хотят-то? – Он медленно провел рукой по богатой седеющей шевелюре.
– Говорят, что хотели бы поговорить с тобой, – ее грудь, до сих пор обтянутая ночной сорочкой, высоко вздымалась.
Коровища, даже не подумала переодеться! А он ведь велел! А она его слова – мимо ушей. Ну ничего, ментов проводит, он ей воспитательный час устроит.
– Так пусть говорят. Чего бельмами-то ворочаешь? Украла чего?
– Тьфу ты, дурак! – плюнула Машка через минуту. Спокойствие мужа притушило ее страх. – Выйдешь или сюда звать?
– Пригласи в кабинет, – велел он.
И не видел, как скривилось и потемнело лицо жены, когда она выходила. И не знал, что за мысли ее терзали в тот момент.
А мысли были нехорошими, ядовитыми, потому что обижена была Мария за его нагоняй.
До кабинетов он дорос, скажите пожалуйста! Десять лет назад, прости господи, соломой зад вытирал за сараем у бабки в гостях. А теперь: пригласите к нему в кабинет! Не зарывался бы, Валера! Не возносился бы так высоко! А то падать-то больно будет, ой, как больно! Чего пристал из-за сорочки этой? Она что, в магазин в ней пошла? Валентин ее видел. И что? А сарафан она наденет, лучше что ли? Там грудь вообще вся на виду, и зад обтянут.
Барин он, ишь ты! И следует в его присутствии подобающе выглядеть! А как без копейки был, то по чьей груди сопли размазывал? По ее! Не было больше желающих уговаривать не расстраиваться такого большого дядю. Не было! А если и теперь найдутся, то только за деньги. Станет его кто любить за просто так, как же!
Но это опять ее догадки, разбуженные обидой. Если точно что узнает, то она…
Она их просто живьем зароет обоих! И его, и ту, кто на место в постели рядом с ним претендует! Живьем! Зароет! Сил хватит! Кабинеты у него, ишь ты! Барин…
Вострикову дом Мельникова понравился. Он бывал во многих домах – и богатых и не очень, шикарно и модно обставленных и почти совсем без мебели, и везде его охватывали разные чувства. Иногда бывало уютно среди груды нераспакованных коробок с посудой. А иногда тяготило мягкое кресло, в которое его усаживали радушные и не очень хозяева.
Дом Мельникова понравился. Великолепный сад, чистые дорожки. И даже птицы, порхающие в саду с ветки на ветку, казались ручными и умными. Чего нельзя было сказать о жене Мельникова, выскочившей их встречать в шелковой ночной сорочке.
– Как в саване, – фыркнул шепотом Вася Климов, отступая под гневным взглядом хозяйки. – Надеть, что ли, нечего!
– Или некогда, или неохота, – пробормотал Востриков и вошел в прохладный холл размером со всю его квартиру.
Из гостиной в кухню с тряпкой в руках проскользнула домработница. Спроси, как она выглядела, Востриков бы не вспомнил, настолько безликой была женщина. Выглянула из-за колонны молодая девушка с длинными черными волосами, заплетенными в две косы, юная, симпатичная, свежая, с открытым чистым взглядом.
– Ух ты! – ахнул Климов, приосаниваясь. – Кто это?
– Осади лошадей, конюх, – фыркнул Востриков и покосился на его несвежую рубашку, измятую спаньем на стульях. – Это наследница!
Наследница слабо кивнула и исчезла. Потом снова появилась хозяйка в белоснежном шелке, плохо драпирующем ее пышные телеса, и пригласила их в хозяйский кабинет.
– А говорили, болен, – проворчал Сан Саныч, внимательно рассматривая стены и мебель. – А он в кабинете, работает.
– Может, он запил? – предположил Вася.
– Запил, – тихо согласился с ним начальник, внимательно рассматривая одутловатую физиономию Мельникова. – Добрый день, Валерий Сергеевич. Мы, собственно, к вам.
– Добрый, добрый. Проходите. Валентина! – гаркнул он в проем открытой двери. – Кофе нам!
Он даже не спросил, чего они хотят. Твердо решил, что для подобной беседы чай не подойдет.
– Итак… – Мельников сцепил крепкие крупные пальцы в замок, глянул на них исподлобья, но не враждебно. – Есть какие-то новости об угонщике?
– К сожалению, нам вас порадовать пока нечем, – признался Востриков. – Но появилась кое-какая информация, требующая проверки. Надеюсь, вы нам поможете?
– Конечно! – воскликнул живо Мельников, разрывая сцепленные пальцы и широко разводя руками. – Если это в моих силах, рад буду помочь. Это ведь и в моих интересах, правильно?
– Вы прямо в точку, Валерий Сергеевич, – Востриков сдержанно улыбнулся. – Поскольку… Поскольку речь идет о возможном покушении на вашу жизнь.
– Опа! – ахнул тот и нервно заворочал мощной шеей. – Это как понимать?! Что?! Что там должен был быть я??? В той машине???
– И снова в точку, Валерий Сергеевич, – Климов с Востриковым стремительно переглянулись. – Есть все основания предполагать, что жертва случайна. Кто-то перепутал вас и убитого.
Ознакомительная версия.
