Моран уселся в кресло, которое до него занимала Юлия.
— Что и говорить, я остался в дураках,— признался он, плеснув коньяку на донышко бокала.— На вас я не обижаюсь, Шейн. Дорри знает, как обращаться с мужчинами. Не сомневаюсь, что она заставила вас проглотить немало романтических баек, прежде чем я нарушил эту идиллию.
Моран слегка пригубил коньяк.
— И все же она успела назначить вам свидание,— он безнадежно развел длинные тонкие руки жестом полной покорности судьбе.
— О'кей,— продолжал он — у вас не может быть претензий ко мне, не так ли? — Он откинулся на спинку кресла, держа бокал перед собой.— Я знаю, что глупо пытаться переубедить женщину, когда она устает от вас. Но видите ли, отношения между мной и Дорри — это не просто отношения между мужчиной и женщиной. Их трудно порвать, будь я проклят…
— Вы отъявленный лгун, Моран,— прервал его Шейн, неторопливо отхлебывая коньяк.
— Вы хотите сказать, что еще верите этой дикой истории, которую маленькая…
— Довольно, Моран,— предупредил его Шейн.— Злоупотребление крепкими выражениями не принесет вам ничего, кроме потери нескольких зубов. Расскажите мне лучше о миссис Дэвис.
— О ком? — переспросил Моран, привстав с кресла.
— О миссис Элберт Дэвис.
— Никогда не слышал такого имени,— возразил Моран угрюмо.
— Тогда какого черта вы потащились в «Уальдорф Тауэрс» этой ночью?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, Шейн,— стоял на своем Моран, незаметно отводя глаза в сторону.
— Разве не вы перехватили записку, которую она отправила Доринде за кулисы прошлым вечером?
— Ну и что с того? Куча народу пишет Доринде записки. Если я не приму меры, у нее останется время только на то, чтобы без конца перечитывать все эти послания,— огрызнулся Моран, отправляя в глотку содержимое бокала.
— А что скажете относительно этого? — Шейн подобрал со стола фотографию Доринды.— Попытка шантажа — уголовное преступление, Моран. Кстати, у меня имеется и записка, которую вы переслали вместе с фотографией миссис Лэнсдоун.
Рики Моран выглядел совершенно сбитым с толку. Бросив короткий взгляд на фотографию, он сердито повернулся к детективу.
— Вы уже дважды упомянули шантаж, Шейн.
— Я могу и не ограничиться одними разговорами, Моран,— предупредил его Шейн, поднимаясь на ноги.— На мой взгляд, вы пованиваете хуже скунса.
— Вы не смеете так говорить со мной! — крикнул Моран, поспешно вскакивая на ноги и нервно облизывая разбитую губу.
— Мне ничего не стоит разорвать вас на куски, Моран,— продолжал Шейн, любезно улыбаясь.— И это скоро произойдет с вами, если после того, как вышвырну вас за дверь, вы попытаетесь хотя бы раз приблизиться к Юлии Лэнсдоун или даже произнести ее имя.
Продолжая пятиться назад, Моран неожиданно рванулся в сторону и, изрыгая на ходу проклятья, попытался выхватить спрятанное под пиджаком оружие.
Шейн прыгнул ему навстречу и, прежде чем Морану удалось осуществить свое намерение, нанес ему левой рукой мощный удар в плечо, заставивший того развернуться на месте. Одновременно пальцы правой руки детектива стальными тисками сжали кисть противника. Действуя левым предплечьем, как рычагом, Шейн оторвал тело Морана от пола и поднял его в воздух, несмотря на отчаянное сопротивление противника.
Раздался приглушенный звук выстрела, Моран неожиданно обмяк. Запах пороха заполнил комнату. Детектив разжал руки, и тело Морана соскользнуло на пол.
Несколько секунд Шейн стоял неподвижно, разглядывая безжизненную фигуру поверженного противника. Затем опустился на одно колено и повернул его лицом вверх. Глаза Морана помутнели, массивная челюсть опустилась на грудь. На рубашке уже расплывалось темное пятно, а пальцы еще продолжали сжимать рукоятку пистолета.
Попытавшись нащупать пульс и убедившись в тщетности своих стараний, детектив направился к телефону. Твердым голосом он попросил оператора соединить его с домашним номером Уилла Джентри, шефа полиции Майами. Спустя минуту в трубке раздался сонный голос.
— Джентри.
— Это Майкл Шейн, Уилл. Сожалею, что вынужден разбудить тебя, но у меня в квартире находится труп дохлого скунса. Пришли своих ребят, чтобы забрали его.
— Нашел время шутить, Майкл…
— Ты же знаешь, что я никогда не шучу, когда дело касается трупов.
— Вот как? А я уже решил, что речь идет об одном из твоих родственников.
— Хватит, Уилл,— утомленно вздохнул Шейн.— Он портит интерьер моей квартиры, а город платит тебе жалованье, чтобы ты не допускал подобных накладок.— Шейн повесил трубку и налил себе бокал коньяка.
Спустя несколько минут вой полицейской сирены заполнил квартиру.
Шеф Уилл Джентри, терпеливо выжидавший того момента, когда они с Шейном останутся один на один, поудобнее устроил свое массивное тело в широком кресле и перешел к делу.
— О'кей, Майкл. Я уже успел выяснить, кто на этот раз оказался трупом, выслушал твою версию обстоятельств его смерти. Будет проще для тебя самого, если теперь ты мне дашь внятное объяснение, почему это произошло.
— Еще бы,— угрюмо заметил детектив.— Боюсь только, что тебе это не слишком понравится, Уилл.
— Мне ничего не может понравиться в это время суток,— фыркнул Джентри.— Скажи начистоту, ты вообще когда-нибудь спишь, Майкл?
— Как ни прискорбно, но эта ночь оказалась одной из наиболее напряженных в моей биографии,— согласился детектив, сопровождая свои слова двусмысленной улыбкой.— Я уже говорил тебе, что Рики Моран успешно совмещал профессию вербовщика молоденьких девочек для ночных клубов и менеджера одной танцовщицы в «Ля Рома».
Джентри вынул изо рта дымящуюся сигару и несколько секунд хмуро разглядывал ее тлеющий конец.
— Допустим,— согласился он.
— Так уж получилось, что минувшим вечером я ужинал в «Ля Рома». Мне повезло — я видел выступление Доринды. Между нами, зрелище фантастическое. После этого я пригласил ее поужинать с нами и мы разговорились. Закончив программу, она приехала ко мне. Вероятно, где-то около четырех часов. У Морана, очевидно, появились подозрения относительно ее намерений, и он проследил Доринду до моей квартиры. К счастью, он не знал моего номера, и когда Дик позвонил мне по телефону из вестибюля, я попросил его задержать Морана до тех пор, пока я не дам ему знать. Это дало мне возможность выпроводить девушку по пожарной лестнице. Но Моран оказался недоверчивым парнем. Поскольку других аргументов у него не было, он попытался вытащить оружие. Я уже рассказывал тебе, что произошло потом… Обычный несчастный случай при самообороне,— закончил он, принимая вид незаслуженно обиженного человека.
— Боже мой,— простонал Джентри.— Хватит паясничать, Майкл. Ты не соображаешь, что даже если при расследовании твои действия формально и попадут под разряд самообороны, тем не менее для газет это происшествие так и останется пьяной дракой из-за дешевой потаскушки, пусть и умеющей танцевать. Ты увел девку Морана, и он…
— Моран был только ее менеджером,— возразил Шейн.— Девушка может под присягой подтвердить, что между ними не было интимной связи. Откуда мне было знать, что он потеряет самообладание.
— Чем, черт побери, тебя так привлекла эта девчонка? — спросил Джентри, неодобрительно покачивая головой.
— Хотя бы вот этим,— объяснил Шейн, беря со стола фотографию Доринды и протягивая ее Джентри. Проделав эту операцию, детектив откинулся на спинку кресла и с удовольствием наблюдал, как физиономия его приятеля приобретает густой багровый оттенок.
— Это будет твоим концом, Майкл,— предупредил Джентри, швыряя фотографию на журнальный столик.— Если газеты пронюхают об этом, мне не останется ничего другого, как передать дело в суд. Сохрани нас Господь! Половина священников в городе потребует твоего скальпа не позднее ближайшего воскресенья. Тебе еще повезет, если ты отделаешься сорока годами тюрьмы.
— Возможно,— согласился Шейн.— Поэтому-то мы и должны приподнести репортерам другую историю. Хотя бы из-за настоящего имени Доринды.
— Какое отношение имеет ее настоящее имя ко всей этой истории?
— Самое непосредственное! Я ничего не скрывал, Уилл. Эта девушка — дочь судьи Нигеля Лэнсдоуна.
Брови шефа Джентри поползли на лоб, а его глаза едва не вылезли из орбит.
— Надеюсь, ты не станешь утверждать…
— Увы, Уилл, придется. Имя девчонки — Юлия Лэнсдоун. Постарайся расслабиться, старик, пока я не расскажу тебе историю целиком.
Шейн добросовестно посвятил своего приятеля во все перипетии минувшего вечера, начиная с визита миссис Дэвис в его контору и кончая неожиданным концом Морана.
— Поверь мне, я ничего не убавил и не прибавил, Уилл,— закончил детектив.— Если кто и заслуживал смерти, то, безусловно, Моран относился к их числу. Хотя со своей стороны я предпочел бы, чтобы он прожил еще немного и успел изложить свои показания на бумаге, особенно то, что касается миссис Дэвис.
