Мы с трудом продирались сквозь густой подлесок, спотыкаясь об упавшие ветки и застревая в кустах ежевики, нагло цеплявшихся за нашу одежду. Наконец мы вырвались на прогалину и поднажали. Вдали уже виднелась дорога. Остался последний рывок. Заметив тропинку, которая, по всей видимости, вела к границам имения, мы понеслись по ней на всех парах. При этом я отдавал себе ясный отчёт в том, что преследователи по-прежнему у нас на хвосте. Посмотрев вперёд, я с ужасом увидел, что путь нам преграждает красномордый лесничий, который, по всей видимости, воспользовавшись другой тропинкой, обошёл нас. Стоило ему нас приметить, как его лицо расплылось в зловещей усмешке.
— А ну стоять, джентльмены! — крикнул он и, ухмыльнувшись, направил ружьё на Холмса.
Не раздумывая ни секунды, я с силой швырнул свою шляпу ему в лицо. Она угодила прямо в переносицу, заставив его от неожиданности попятиться. В этот момент к лесничему подскочил Холмс и со всей силы ударил его кулаком в подбородок. Красномордый повалился на спину, треснувшись затылком о дуб. Глаза его закатились, челюсть отвисла — наш недруг потерял сознание.
Холмс подхватил ружьё и повернулся к другому преследователю, который, увидев оружие в руках у моего друга, перешёл с бега на шаг. Заметив, что Холмс приставил ружьё к плечу и целится, второй лесничий и вовсе остановился. Холмс выстрелил поверх головы лесничего, обрушив на него сверху град листьев. В ужасе наш преследователь бросился на землю, а стоило Холмсу снова поднять ружьё, как он сломя голову пустился наутёк. Холмс снова нажал на спусковой крючок. Бахнуло так, словно рядом великан со всей силы хлопнул в ладоши. Лесничий скрылся из виду.
Красномордый громко застонал, медленно приходя в себя.
— За мной, Уотсон, мы здесь задержались, — весело крикнул Холмс, отбрасывая в сторону ружьё. С этими словами он поспешил к забору.
Чувствуя, как в груди бешено колотится сердце, я подхватил останки своей шляпы и бросился вслед за ним.
Уже через два часа после приключений в поместье Фелшо мы с Холмсом сидели в вагоне первого класса, который под перестук колёс вёз нас домой, в Лондон. Будто бы совершенно забыв о том, что мы пережили в лесу, мой друг устроился у окна и, окутавшись густыми сизыми клубами табачного дыма, целиком и полностью погрузился в изучение документов, которые нам удалось добыть в домике егеря. Время от времени он отвлекался, чтобы сделать запись в блокноте, что-то бормоча себе под нос, при этом не предпринимая ни малейшей попытки заговорить со мной. Я удобно устроился на диване, откинулся на спинку и смежил веки. Вскоре я погрузился в сон.
Когда я проснулся, был уже поздний вечер и купе заливал янтарный свет двух газовых ламп. Холмс, как и прежде, сидел у окна, но теперь он всматривался во мрак ночи, а ястребиные черты его лица отражались в окне. На коленях у него лежали исписанные листки. Я глянул на часы. Мы должны были приехать в Лондон минут через сорок.
— Ну и как? Вам удалось разобраться с ключом? — кинул я пробный камень.
Холмс, глубоко ушедший в свои мысли, ответил не сразу. Он посмотрел на меня с таким видом, будто бы только что обнаружил моё присутствие в купе.
— Думаю, да. Несколько мест остаются для меня не совсем понятными, однако, после того как я сверюсь с картой Древнего Египта и наведу кое-какие справки, надеюсь, всё встанет на свои места. Подлинное содержание сильно отличается от того, что кажется истинным на первый взгляд. Весьма типично для Сетафа.
— Хотите сказать, что уже разгадали шифр?
— А что вас так удивляет?
— И вы ещё спрашиваете! Самые выдающиеся египтологи долгие годы бились над загадкой, и всё без толку. А вы справились с ней всего за несколько часов. Есть чему удивляться. Потрясающе. Невероятно. Поразительно.
— Вы говорите о проделанной мной работе чересчур эмоционально, награждая её эпитетами, какие обыкновенно употребляют писатели, — проворчал Холмс. — Вы совершенно правы, египтологи действительно пытались разгадать шифр Сетафа, но они подходили к проблеме с точки зрения знатоков Древнего Египта, а я — с позиции дешифровщика. И не так уж важно, кем составлен шифр — древним египтянином или марсианином. Всякий составитель шифра неизбежно следует определённой модели. Суть дешифровки сводится к тому, чтобы правильно выявить эту модель. А уж национальность автора тайнописи или взрастившая его культура — дело десятое.
— Так, значит, вам известно, где находится «Книга мёртвых»?
Холмс хитро улыбнулся:
— Я вам уже сказал, что, похоже, смогу дать ответ на этот вопрос, после того как сверюсь с картой Древнего Египта. Это позволит мне убедиться в верности кое-каких данных, оказавшихся в нашем распоряжении. — С этими словами Холмс закрыл глаза и притворился, что спит.
Дома, на Бейкер-стрит, нас поджидал ещё один сюрприз. В прихожей я чуть не упал, споткнувшись об огромный чемодан, и лишь каким-то чудом сумел удержаться на ногах. На пороге комнаты, видимо потревоженная поднятым мной шумом, появилась миссис Хадсон.
— А вот и вы, джентльмены. Ну наконец-то, — взволнованно произнесла она с обеспокоенным выражением лица.
— Что случилось, миссис Хадсон? — как можно более вежливо поинтересовался Холмс, внимательно осматривая чемодан.
— Молодая леди… Та, что вы принимали у себя вчера… Мисс Эндрюс…
— Да, что с ней?
— Она там, в вашей комнате. Настаивает на встрече с вами.
— Насколько я понимаю, это её чемодан?
— Совершенно верно, мистер Холмс. Мне кажется, она вбила себе в голову, что ей непременно надо поселиться здесь, в этом доме. Не знаю, что послужило тому причиной, мистер Холмс, однако мне бы хотелось вам объяснить, что я не располагаю комнатой для ещё одного постояльца…
— Мисс Эндрюс хочет здесь поселиться? — ахнул я. — Что ей взбрело в голову, Холмс?
Мой друг едва мог сдержать улыбку:
— Прошу вас, не беспокойтесь. Я нисколько не сомневаюсь, что нам не составит труда во всём разобраться. При этом я надеюсь, миссис Хадсон, вы сможете изыскать возможность и приютить на одну ночь юную леди? — Холмс глянул на часы в прихожей. — Уже почти полночь. Было бы бессердечно и неблагоразумно выпроваживать юную даму за порог в столь поздний час. Вы согласны, Уотсон?
Я промолчал. Я был слишком ошарашен.
— Ну, вот и славно, — воскликнул Холмс, приняв наше с миссис Хадсон молчание за знак согласия.
— Ладно, мистер Холмс, будь по-вашему, — глубоко и очень тяжело вздохнула миссис Хадсон. — Но только на одну ночь.
— Разумеется. Ну что ж, Уотсон, пойдёмте узнаем, чего от нас хочет эта упорная юная леди. — С этими словами он направился вверх по лестнице в гостиную.
В тот самый момент, когда мы переступили порог, наша гостья, мисс Катриона Эндрюс, от нас ровным счётом ничего не хотела, потому что спала. Я вошёл сразу вслед за Холмсом и увидел, что девушка, в том же наряде, что и накануне, сидит в кресле у камина, уронив голову на грудь. Моё внимание в очередной раз привлекла её внешность. Строго говоря, в общепризнанном смысле её никак нельзя было назвать красавицей, однако в её глазах, чётко очерченных губах и прямодушии таилось нечто невероятно привлекательное. Тем более удивительным представлялось мне, что у неё нет спутника, который разделил бы с ней бремя тревог и забот. Видимо, всё своё время она посвящала отцу.
— Бокал бренди нашей гостье, Уотсон. И ещё один, если не возражаете, мне.
Холмс скинул пальто. Пока я разливал бренди, он зажёг газовую лампу.
Шум, что мы подняли, разбудил девушку. Она зашевелилась в полудрёме, но потом, встрепенувшись, вскочила и уставилась на моего друга.
— Наконец-то вы вернулись, мистер Холмс. Ну же, не молчите! Какие у вас новости?
— Успокойтесь, мисс Эндрюс. Смотрите, Уотсон налил вам бренди. Выпейте, это приведёт ваши нервы в порядок.
Девушка глянула на меня и слегка дрожащей рукой взяла бокал.
— Спасибо, — тихо промолвила она.
— Так-то лучше, — проворчал Холмс, усаживаясь напротив неё. — Ну а теперь, прежде чем мы поделимся с вами новостями, не могли бы вы сначала объясниться. Что вы здесь делаете? Зачем напугали миссис Хадсон, приехав сюда с чемоданом?
Прежде чем ответить, девушка глотнула бренди, одновременно внимательно посмотрев на моего друга. Она уже стряхнула с себя остатки сна, и черты её лица утратили мягкость, приобретя обычное, суровое и решительное выражение.
— После того как мы вчера распрощались, я долго думала над вашими словами. Я тщательно перебрала в памяти события, предшествовавшие исчезновению моего отца, и теперь нисколько не сомневаюсь, что ваше предположение верно. Его похитили, потому что он многое знает о свитке. Таким образом, план наших действий очевиден: нам надо ехать в Египет. Там мы нападём на его след. Именно поэтому я здесь. Я собрала всё необходимое и готова хоть сейчас отправиться в дорогу.
