– Что эта дама здесь делает?
– Девушка из переписи населения, – мгновенно насторожившись, откликнулся Саша. И сделал шаг вперед, мешая мне подойти к двери и проскользнуть на улицу.
Гаранина хмуро сказала:
– Это она вчера ко мне заходила, я тебе рассказывала. Наверное, какая-то сыщица, под меня копает, – добавила она мрачно. Я стояла и молчала, пытаясь сообразить, что делать. Но придумать ничего не могла.
Александр с убийственной вежливостью предложил:
– Пройдемте в комнату, надо разобраться в ситуации.
– Вы обознались, – ни с того ни с сего ляпнула я, непонятно к кому обращаясь. И попыталась обойти Гаранину, которая преграждала мне путь на свободу. Но Саша оказался быстрее. Его лапища вцепилась в мою руку чуть выше локтя, и я просто вынуждена была пройти за ним в комнату. Гаранина шагала следом, постукивая по паркету каблучками.
Я, конечно, могла ударить Сашку по самому уязвимому мужскому месту и сбежать, но переходить к открытому конфликту не хотелось. Судя по тому, что я о нем знала, с этим парнем лучше не ссориться. К тому же оставалась еще слабенькая надежда – не запрут же меня здесь, в самом деле, да и убить не должны, день на дворе. В крайнем случае, постараюсь косить под блаженную идиотку, которая сама не знает, куда лезет.
Саша швырнул меня в кресло и встал чуть сбоку, в недосягаемости от моих ног, видимо, он подумал о том же, о чем и я недавно, и оберегал свое мужское достоинство. Владлена Сергеевна присела на диван и спросила:
– Что вам от меня надо?
– От вас? – удивилась я. – Ничего мне не надо.
– Детка, в молчанку будешь играть – не поздоровится, – грубовато произнес Александр, и холодные глаза его полыхнули едва сдерживаемой злостью. – Зачем ты приходила к Владлене? Что тебе нужно от меня? И вообще, что ты все разнюхиваешь?
– Пытаюсь помочь Геннадию Владимировичу, кто-то на него охотится, – сказала я чистую правду.
– Вы частный детектив? – поинтересовалась Гаранина, с любопытством и недоверием уставясь на меня.
– Я? Просто любитель, хочу помочь человеку.
– И вы меня подозреваете? – спросила Владлена Сергеевна, почесывая левую бровь кончиком пальца, словно пыталась таким образом активизировать деятельность своего мозга.
– Нет, конечно, – выпалила я поспешно.
– В твоих словах нет логики, – рявкнул Александр, рассматривая меня как микроб под увеличительным стеклом. – Давай рассказывай все, что знаешь. Что тебе от нас нужно?
В глазах мужчины появилось опасное выражение, я буквально кожей ощутила исходящую от его мощной фигуры угрозу и поняла: надо действовать, эти двое мне совершенно не верят, а рассказывать всю подноготную дела мне не хочется. Значит, надо сваливать отсюда, пока еще не слишком поздно.
Сашка стоял чуть в стороне от кресла, а прямо передо мной маячило открытое окно. Там до земли метра полтора, невысоко, а потом быстро к машине. Только вот получится ли у меня? Я же не трюкачка цирковая, а всего лишь веду аэробику в фитнес-клубе и к подобным каскадерским номерам не приспособлена. С другой стороны, спортивная подготовка у меня на уровне, собственным телом владею неплохо, может, и получится.
И я решилась. На миг расслабилась, потом собралась с силами и, оттолкнувшись от кресла, рыбкой скакнула к окну, вытянув перед собой руки. Я планировала перелететь через подоконник и, приземлившись на руки, перекувырнуться – если я правильно помню, за окном газон с травой, значит, рук и ног не переломаю.
Но жизнь, как известно, вносит в наши планы свои не всегда удачные коррективы. И кто же знал, что у Сашки окажется такая реакция?
В общем, вышло следующее. Я успешно долетела до подоконника – все-таки прыжок получился замечательный – но полет мой прервался самым неожиданным образом: Сашка вцепился в мои ноги. В итоге я плюхнулась на подоконник животом и бедрами, сильно ударившись, и повисла, верхняя часть туловища свисала снаружи дома, ноги оставались внутри, в мертвой Сашкиной хватке. Бабки, к моему несчастью, ушли с солнцепека, и в тихом мирном дворике не было ни души.
Александр за моей спиной отчаянно матерился, Гаранина что-то щебетала, а я со свистом выдыхала воздух сквозь зубы, стараясь справиться с пронзительной болью в бедрах. Спустя пару секунд, собравшись с силами, я оттолкнулась ногами и рванула вперед, перекатилась через подоконник, больно ударилась о землю – травку на газоне давно никто не поливал, и почва была почти как асфальт. Но расслабляться себе не позволила, вскочила и, прихрамывая, побежала к машине.
Когда Сашка и Гаранина выскочили из дома, я уже отъезжала, трясясь от пережитого напряжения и сквозь зубы ругаясь от боли в ногах и животе. Ладони саднило, я содрала их о землю, запястья я умудрилась потянуть в неудачном падении. Одно радовало – я осталась жива и вроде бы не покалечена. Зато с Гараниной, если я буду за ней следить, теперь придется быть предельно осторожной.
А судя по тому, как они вдвоем в меня вцепились, у этой парочки рыльца в пуху.
Первые несколько кварталов я гнала машину на предельно разрешенной скорости, подскакивая на рытвинах и ухабах наших замечательных дорог. Ближе к дому несколько успокоилась, с облегчением вздохнула и поехала чуть медленнее.
Ну, конечно, Ритка же меня предупреждала, говорила быть осторожнее. Я же, клушка, уши развесила, расслабилась – ах, как удачно все складывается, да как же мне везет! Впрочем, этому можно найти объяснение – до встречи с Маргаритой я была человеком вполне самостоятельным и отвечала за свои поступки. Теперь же стараюсь прислушиваться к рекомендациям подруги, но это не всегда получается.
Впрочем, что толку себя корить? От этого совершенно никому пользы не будет.
Покончив с грустными размышлениями, я как раз подъехала к дому и, выскочив из машины, стремительно поднялась на третий этаж.
– Привет, я вернулась! – провозгласила я чуточку устало, открыв дверь своим ключом. Ритка вышла из комнаты и сочувственно покачала головой, взглянув на мой потрепанный вид.
– Иди в душ, Лилечка, я пока обед разогрею, – посоветовала Маргарита, сочувственно приобнимая меня. Она-то выглядела свежей и отдохнувшей, я же, взглянув на себя в зеркало, ужаснулась. На икрах отпечатки Сашиных пальцев, выше локтя тоже синяк, все ладони ободраны, а на брюки лучше и не смотреть.
Выйдя из душа, посвежевшая и даже несколько повеселевшая, я устроилась на кухне напротив Ритки и приступила к невеселому рассказу. Маргарита слушала и кивала, потом взяла мой блокнот и заметила:
– Я, конечно, рассчитаю карту этого Александра, но не думаю, что это к чему-то приведет. У нас с тобой и так слишком много подозреваемых, только непонятно, что с ними со всеми делать. Если бы побеседовать с Заворожным… Впрочем, он, думаю, у нас появится в ближайшем будущем.
– Полагаешь, обратится за помощью? Или обвинит в очередном нападении на его персону? – поддела я, расправившись с чаем и смазывая ладони антисептиком.
– Думаю, обратится за помощью, – улыбнулась Маргарита. – Потому что сейчас, Лилечка, ему больше некуда пойти – кроме нас с тобой, никто Геннадию Владимировичу не поверит.
– Ну, тогда я с него гонорар стрясу, – не слишком уверенная в Риткином пророчестве, все же заметила я. – Просто так не отделается. Все нервы нам истрепал.
– Лиля, его можно понять, – усмехнулась Маргарита. – Люди не сразу верят в такие, по их мнению, псевдонауки, как астрология. Вспомни себя, когда мы только познакомились.
Я прониклась ее словами и слегка покраснела. В самом деле, я тогда назвала астрологию гаданием, а слова «натальная карта» звучали для меня как шаманское заклинание. И с чего я обвиняю Заворожного? Бедняге и без того многое пришлось перенести.
Мы с Риткой перешли в комнату, где подруга занялась расчетом астрологической карты Сашки, а я уселась на диван и расслабилась. Не было желания даже телевизор смотреть или читать, хотелось просто полулежать так, вперив взор в потолок, вслушиваться в неритмичные Риткины удары по клавиатуре и ни о чем не думать.
Но долго блаженствовать не удалось, в дверь позвонили.
– Я открою, – неохотно поднимаясь и чувствуя, как ноют мышцы, заметила я. И неуклюже прошлепала к двери.
За дверью стоял Заворожный. Он уже не выглядел импозантным бизнесменом. Глаза смотрели на мир потерянно и грустно.
– Здравствуйте, – вежливо произнес Геннадий Владимирович. – Могу я с вами поговорить?
– Да, входите, – кивнула я, стараясь не показать на лице неприязни. И впустила его в квартиру.
– Рита, пришел Геннадий Владимирович, он хочет с нами поговорить, – крикнула я и проводила его в комнату.
– Здравствуйте, Геннадий Владимирович, – улыбнулась Маргарита, отворачиваясь от компьютера, – присаживайтесь, пожалуйста. Курите, если хотите. Итак, о чем вы хотели с нами побеседовать?
– Прежде всего прошу у вас прощения, – серьезно сказал Заворожный, проникновенно и не без восхищения поглядывая на Маргариту.
