— Как ему удается так ровно держать стаксель?
— Андрей специалист широкого профиля. Он мастер спорта по парусным гонкам и забирает, как правило, все призы на ежегодных парусных регатах. Кроме этого, он занимался восточными единоборствами и кикбоксингом. По профессии телохранитель. Ну а по совместительству и капитан дальнего плавания, и референт, и водитель (причем практически любого вида транспорта). Короче, незаменимый в бизнесе человек. Да и, как я вижу, педагог неплохой. Ты о стакселе слышала раньше или от Андрея?
— Нет, раньше я познакомилась с понятиями «грот», «стаксель» и только сегодня с Андреем.
— Походишь с ним недельку в плаванье, узнаешь о яхтах все, — миролюбиво заключил Гена.
К вечеру мы приплыли в Ильгинку.
Геннадий Александрович оказался лучшим гидом и наставником в мире. Он рассказал мне кучу интересного о местных достопримечательностях. Например, я узнала, что здешний пансионат был поместьем отставного генерала. И весь архитектурный ансамбль сохранился в первозданном виде.
Ильгинкой оказался уютный пансионат. Но Гена привез меня сюда посмотреть различные породы рыб, так как это был настоящий музей живых морских обитателей.
За прозрачной стеной с табличкой «Представители отряда акулообразных» в основном плавали катраны длиной не больше метра. Пугали шипы около спинных плавников этих акул. Как объяснил Геннадий, укол такого шипа очень болезнен из-за содержащегося внутри яда.
Разновидности скатов, необычного вида медузы спокойно скользили мимо нас за огромными прозрачными стеклами.
Более мелкие рыбы размещались во всевозможных аквариумах. Я была буквально загипнотизирована подобным зрелищем. Но покорила меня небольшая рыбка, черная как смоль.
Черноту рыбки еще более усиливал красновато-огненный блеск глаз. По форме плавников и хвоста ее можно было причислить к одной из разновидностей золотых рыбок. Но только этот вид был куда изысканней и загадочней. От рыбки просто исходила неведомая магнетическая сила. Плавные линии хвоста напоминали огромный (по сравнению со всем остальным) причудливый полумесяц. Острые края хвоста были так четко обозначены, что напоминали лезвие серпа. Черные чешуйки переливались матово-синим серебром.
На фоне этой красоты все остальные обитатели аквариума (пестрые петушки и макроподы) становились какими-то малозаметными.
Ведьма — так звали красавицу.
— Гена, ты посмотри — это же восьмое чудо света!
— Ты название уже посмотрела? Что-то мне это слово напоминает. Ведь неспроста ты уже двадцать минут не двигаешься с места!
— Гена, это любовь с первого взгляда. Ты же знаешь, как я неравнодушна ко всему мистическому и необычному. Ты посмотри на нее внимательно. Это же тайна непостижимая. Сколько в ней экспрессии и загадочности. Гена, прости, но я пока не могу отсюда уйти.
Я не видела лица Геннадия в эту минуту. Хотя догадывалась, что оно должно было быть, по крайней мере, растерянным. Но дальше растерялась я.
— Хорошо, а как насчет того, что мы уходим вместе с Ведьмой?
Я пыталась что-то сказать, но вместо этого прошлепала что-то невнятное губами не хуже рыбы. Геннадий ушел на какое-то время и возвратился с мужчиной небольшого роста в огромных очках.
— Позволь тебе представить Владимира Львовича — хозяина всей этой экзотики.
Владимир Львович перехватил мой восторженный взгляд и обратился ко мне:
— Татьяна, простите, не знаю вашего отчества… Я очень редко расстаюсь со своими питомцами. Это одна из разновидностей моллинезии-лиры. Ведьмой я окрестил ее за слишком форсированные линии хвоста и неестественно темную чешую. Такие экземпляры встречаются крайне редко. Но если бы не Геннадий Александрович — здесь ничего подобного вообще бы не было.
Хочу вам сказать, что характер у этой рыбы нелегкий. К хозяину она очень требовательна. Поэтому кормить ее следует только в определенные часы. И еще… вода должна быть абсолютно чистой. В этом секрет ее красоты.
Гену я готова была расцеловать. Что тут же и сделала. Бойков мгновенно отреагировал и предложил мне купить что-либо еще. На это я ответила, что не столь корыстна и поцелую его просто так. Сказано — сделано. Пора было выбираться из «подводного царства».
Мою Ведьму бережно поместили в шарообразный аквариум с удобными металлическими ручками наверху. Геннадий аккуратно перенес покупку в машину. Шофером был Андрей.
— Андрей, тут для тебя срочная командировка наметилась. Эту глазастую зовут Ведьмой — прошу любить и жаловать. Отвезешь ее в «Жемчужный», номер тридцать один.
— Гена, извини, сорок два, профессиональные уловки.
— Что «сорок два»? — не понял Бойков.
— Мой номер сорок два.
— А кто тебя переселил? — В голосе Бойкова послышалась сталь.
— Генчик, не сердись, это я сама себя переселила. Так надо. А потом я обратно перееду, ладушки?
— Оладушки, мозги морочь бабушке, — досадливо проговорил Гена. — Ты меня в другой раз предупреди, будь добра. Был бы я хорош, разыскивая тебя в тридцать первом!
Долгий поцелуй прервал его возмущение.
Андрей отвез нас на яхту и умчался с моей Ведьмой. Служебная «Ауди» блестела новизной. Рыбке предстояло небольшое и вполне комфортное путешествие по побережью. Геннадий считал, что разумнее отправить мою подопечную сразу в родной Тарасов. Он даже взялся найти человека по уходу за рыбенком.
Однако я была категорически против двухнедельной разлуки с черной золотой.
Вечер на яхте был сказкой не во сне, а наяву. Солнце уже садилось, но было еще достаточно высоко. Мы с Бойковым пришвартовались у небольшой песчаной косы. Место было совершенно тихое, безлюдное и красивое.
Мы купались в теплом море и грели животы в лучах заходящего солнца. В перерывах между купаниями целовались. Да и не только целовались… Я, правда, пыталась напомнить Александровичу об узах Гименея. На что мне ответили:
— Она мать моих детей, а ты моя муза. А муза есть муза. Это не есть измена…
Быть музой мне очень понравилось. В реальный мир нас вернул голод. Шампанское с легкой закуской лишь усилили наш аппетит.
Бойков предложил заглянуть в уютный ресторан на берегу. Раз Гена сказал «уютный», значит, так оно и было. Я уже не раз убеждалась в исполнении любого бойковского обещания. Именно поэтому я была уверена, что в «Жемчужный» мы прибудем не позже девяти.
Таково было условие поездки.
Я быстро привела себя в порядок, а Бойков в это время мастерски вывернул из-за рифов, скрывавших песчаную косу.
Около семи часов мы тихо причалили к пристани. Рядом стояла внушительных размеров бригантина. Вывеска гласила: «Ривьера». В небольших иллюминаторах мерцал приглушенный свет.
Мы поднялись на борт бригантины и спустились в ресторан. Заведение было действительно красиво и со вкусом обставлено.
Как только мы уселись за свободный столик, к нам тут же подошел официант. Я целиком положилась сегодня на вкус Бойкова и не вмешивалась в их разговор. По крайней мере, до девяти я хотела отдохнуть по-настоящему. Половина из заказываемых блюд были мне абсолютно незнакомы.
Пока готовилось горячее, нам подали закуски. Я в недоумении уставилась на стол. Каждому из нас принесли причудливого вида плоскую морскую раковину. Букетом на ней розовели спинки креветок, куски авокадо, какая-то зелень и коренья с горкой миндаля. По краям блюда красовались маслины и фаршированные оливки. Мои гастрономические исследования прервал веселый голос Бойкова:
— Татьяна, дабы ты не расспрашивала меня о каждом составляющем в отдельности, название этого блюда «Авокадо с креветками». Очень рекомендую.
Да я и не отказывалась. Напротив, мой организм требовал себя немедленно накормить. Это чувство еще более обострилось при созерцании тарелки-ракушки.
Вместе со звоном вилок и ножей засвиристел бойковский сотовый. По мере разговора лицо Гены становилось все серьезней и озабоченней. У меня возникло ощущение, что праздник окончен и ужин тоже.
Последней его фразой было: «Ждите меня, я через час буду в гостинице».
Я вопросительно посмотрела на Бойкова. Было ясно, что у него крупные неприятности. Гена несколько секунд молчал, после чего медленно и тихо заговорил:
— В 18. 40 взорвался твой номер. Взрыв произошел, как только Андрей переступил порог комнаты.
— С Андреем что?
— От Андрея осталось очень немного. Взрыв был очень точного и короткого радиуса действия. То есть пострадала дверь, порог и тот, кто туда наступил. Пластиковые косяки оплавились. Тань, по-моему, там ждали тебя. Зачем ты переехала?
— Думаю, что, не поменяй я номер, взрыв все равно произошел бы. И наверняка раньше. Я тебе отвечу на все вопросы, но только завтра, — проговорила я спокойным, но непреклонным голосом и мягче продолжила: — Понимаешь, я в этой истории еще не до конца разобралась.
