Ознакомительная версия.
— И что ты собираешься там найти? — хмыкнул Гурьев. — После бригады криминалистов?
— Так ты же сам сказал, что этот, как его…Булдаков настроен исключительно на виновность Пашки. Может быть, его бригада что-то пропустила, а мы найдем.
— Так Костя сам там все смотрел.
— Ну и что? Костя был в шоке, вряд ли его внимания хватило на что-то еще, кроме Кати.
— Ладно, считай, что убедила, — сдался Гурьев. — Скажи, Шилов, как ты насчет не слишком светского визита в твое жилище?
— Поехали, — кивнул Костя, — может быть, вы и в самом деле что-то найдете.
— Я, наверное, домой поеду, — жалобно пискнула Лера. — У меня голова раскалывается.
— Хорошо, — согласилась я, — в понедельник увидимся.
Костя жил на Горького в стандартной однокомнатной квартире. Видимо, он тщательно следил за своим жилищем, хотя сейчас там царил легкий беспорядок. Впрочем, винить его за это было нельзя, так как он еще не был дома после нашествия милиции.
Наша троица прошла в комнату, внимательно осматриваясь по сторонам. Палас был весь истоптан грязными следами, на журнальном столике подсыхали остатки пирожных, в вазе стояла белая роза, а на полу возле кресла валялась очень знакомая коробочка…
— Костя, — спросила я, нагибаясь и поднимая коробочку. — Ты дарил Кате какие-нибудь цветы?
— Нет, мне это в голову не приходило, я к ней относился как к другу, товарищу…
— А ты не знаешь, Пашка ехал к ней с цветами?
— Я знаю, — ответил Гурьев. — В показаниях Павлика указано, что он привез бутылку киндзмараули, коробку пирожных и белую розу. А что?
— А то, — сказала я. — Остатки пирожных мы с вами видим, розу — тоже, вино, надо полагать, изъяли криминалисты для экспертизы.
— Ну и что? — продолжал недоумевать Гурьев.
— А вот эта вещь никому из вас не знакома? — спросила я, показывая всем коробочку.
— Нет, — ответили мужчины в один голос. — Что это?
— Это упаковка от орхидеи, которая стоит очень и очень дорого. Сомневаюсь, что Катя сама ее купила, кто-то ей этот цветок подарил.
— Откуда ты знаешь? — спросил Валерка.
— Мне Володька подарил орхидею в воскресенье, а в среду, когда мы ездили в студию к дочери нашей сегодняшней героини, муж этой самой дочери рассказывал о том, как ему не удалось купить кремовую орхидею, именно такую, какую мне принес Володя.
— Занятно, но пока не вижу, что нам это дает, — протянул Гурьев.
— Давайте-ка мы с вами поищем цветочек, — предложила я. — Если он тоже окажется кремовым…
— Ну давай поищем, — пожал плечами Валерий. — Правда, я смысла не вижу в этих поисках.
На валяющийся под креслом полураздавленный цветок, ничем не напоминающий красавицу в ее первозданном виде, наткнулась именно я. Бережно извлекла на свет божий и показала Валерке с Костей.
— Что я говорила: кремовая орхидея, даже, кажется, еще пахнет. — С этими словами я поднесла ладонь с цветком к носу Гурьева.
Валерий втянул носом воздух, вдруг покачнулся и был вынужден уцепиться за Костю.
— Что с тобой, Валерка? — удивилась я. — Сейчас не время клоунаду разыгрывать.
Вместо ответа Гурьев сильно ударил меня по руке, выбив цветок, а потом что было сил заорал:
— Быстро вымой руки! И не прикасайся больше к этой гадости!
— Почему? — недоуменно спросила я. — Цветочек, конечно, помятый, но гадостью я его называть бы все равно не стала. Откуда у тебя такая брезгливость, Гурьев?
— Иди руки мой! — снова повторил он и сам первый помчался в ванну, где включил холодную воду и стал полоскать нос и рот.
Я дождалась, когда Валерка закончит плескаться, и тоже сунула руки под струю воды.
— С мылом мой! — пробурчал Гурьев из-под полотенца, которым вытирал лицо. — Не уверен, но похоже, мы нашли то, чем отравили Катю.
— Орхидеей?! — до меня наконец-то дошло, почему Валерка заставил меня так тщательно мыть руки. — Яд был в цветке?
— А ты что, сама не почувствовала? Он же пахнет горьким миндалем, а это верный признак присутствия цианида. Как только ты мне эту дрянь под нос сунула, я сразу почувствовал. Черт! Хорошо хоть, что яд практически выветрился.
— А разве можно цветок пропитать цианидом? — поинтересовалась я, вытирая руки.
— А почему нет? Нужно поместить ножку в раствор и поставить в тепло. Вот только, чтобы качественно отравиться, этот цветочек пришлось бы жевать, а не нюхать. А так я, считай, отделался легким испугом.
— Подожди, Валерка! Врачи ведь сказали, что Катя вдохнула цианид, да и по цветку видно, что она его не жевала. Может быть, ты ошибаешься и орхидеи просто пахнут горьким миндалем?
— А головокружение у меня от чего началось?
— А я откуда знаю? Может, у тебя аллергия на цветочную пыльцу? — съехидничала я.
— Нет у меня никакой аллергии, — отрезал Гурьев. — Но ты права: Катя явно к племени травоядных не относится, цветочек этот мерзкий пожеванным не выглядит. Значит, где-то должна быть тара от цианида.
— Чашечка! — осенило меня. — В коробочке должна быть маленькая пластиковая чашечка с водой, чтобы орхидея долго не вяла.
— Ты знаешь, как она выглядит? — посерьезнел Гурьев. — Ее непременно нужно найти.
— Как выглядит? Обыкновенно: сантиметра три в диаметре, примерно столько же в высоту, беленькая…
— Давайте искать, только осторожно!
На этот раз повезло Косте. Он нашел чашечку под шкафом, куда она закатилась, и осторожно достал, предварительно обернув руку целлофановым пакетом.
— Так, господа, нам надо срочно исследовать эту фиговину на предмет наличия остатков цианида. Похоже, мы с вами все-таки нашли то, чем отравили Катю, — подвел итог Валерий, пряча пакет с чашечкой в карман. — Сегодня мы уже вряд ли куда успеем…
— Успеем, — перебила я его. — Поехали за Володей.
— Зачем? — изумился Гурьев.
— А затем, что университет еще открыт и можно поехать в тамошнюю лабораторию. Володя-то химик, если ты помнишь.
— Едем, — ответил Валерка, хватая меня за руку и таща к двери. — Костя, этот цветик долбаный тоже прихвати!
Когда мы подъехали к моему дому, я оставила ребят в машине, а сама помчалась за мужем.
— Володька, собирайся быстрей, нам нужна твоя помощь! — закричала я с порога, не дав мужу возможности сказать хоть слово.
— Подожди, Ирина, куда я должен собираться?
— Поедем в университет, ты поможешь нам сделать химический анализ. Да собирайся же! Ребята в машине ждут, я тебе дорогой все расскажу.
Муж пожал плечами, но стал торопливо одеваться. Я чуть не подпрыгивала на месте от нетерпения, так как мне казалось, что он копается непозволительно долго. Когда мы наконец вышли из квартиры, я ухватила мужу за руку и потащила за собой по лестнице.
— Привет, Володька! — Гурьев приветствовал его крепким рукопожатием, а Костя вежливо поздоровался и тут же нажал на газ.
— Так что у вас стряслось? — спросил Володя. — И зачем я вам так срочно понадобился?
— Валер, давай ты будешь рассказывать, — попросила я. — Мне отдышаться надо.
— Дыши-дыши, здесь цианида нет, — хохотнул Гурьев, чем буквально поверг моего мужа в шок.
— Какого цианида? — переспросил он с опаской.
— Какого? А это ты сейчас у себя в лаборатории уточнишь.
— Послушай, Валерка, — взмолился Володя, — расскажи все толком.
— Значит, так, — начал Гурьев. — Если кратенько, то кто-то отравил будущую героиню Ирининой передачи цианидом. Менты подозревают Павла Старовойтова, а у нас на этот счет сложилось другое мнение, и ты должен нам помочь это самое мнение отстоять.
— Опять?! — Муж повернулся ко мне, изобразив на лице нешуточно грозное выражение. — Ирина, опять преступления, в которые ты лезешь?
— Я не лезла, честное слово, оно само…
— Так, господа, — процедил Володя сквозь зубы. — Давайте-ка рассказывайте все как есть, или я никуда с вами не еду, а беру свою жену за шиворот и волоку домой.
Пришлось ему все рассказать. Муж слушал нас с Валерием очень внимательно, а дослушав, заявил:
— Вы на верном пути. Я уже сейчас могу вам сказать, что в чашечку для цветка кто-то налил раствор летучего соединения цианида. Этот яд испаряется довольно быстро, поэтому в упаковке с орхидеей, если она пару часов постояла в тепле, должна была скопиться вполне приличная доза токсичных паров, для того чтобы летальный исход был обеспечен. Так что ваша Катя, скорее всего, открыла упаковку с цветком, хорошенько вдохнула его запах и отключилась.
— Володя, — спросила я, — как ты думаешь, она выживет?
— Если врачи успели сделать все зависящее от них до наступления полного паралича центральной нервной системы, то шанс есть. — Муж задумался, потом поднял на меня обеспокоенные глаза: — Ирина, вот почему у тебя кружилась голова и была тошнота! Как же я раньше-то не сообразил?!
Ознакомительная версия.
