Гарри поймал весло, выпущенное утопленником, и поплыл к гондоле, которая, потеряв управление, вертелась на воде. Дон тяжело перевалился через борт. Гарри подал ему весло и скоро уже был рядом.
— Вы справитесь с этой штуковиной, босс? — спросил Гарри, недоверчиво указывая на гондолу. Видимо, ночное купание пришлось ему не по вкусу, он страшно боялся еще раз оказаться в воде и старался сидеть На дне лодки строго по центру.
— Конечно, — ответил Дон, прилаживая весло на место. — Если Джузеппе думает, что он здесь лучший гондольер, то это лишь потому, что он сейчас не видит меня.
Он направил лодку вперед, стараясь держаться середины канала. Черная гондола ввинтилась в темноту, и скоро преследователи, бредущие по берегу, остались далеко позади.
Бронзовые часы на башне Кодуччи пробили ровно полночь, когда Дон и Гарри осторожно подходили к дому Джузеппе. Гондолу они пришвартовали у пристани Сан-Хакария. Весь путь к дому они проделали с величайшей осторожностью, опасаясь новой погони.
Они промокли насквозь, но, к счастью, ночь была теплой и безветренной.
— Это здесь, — наконец сказал Миклем с облегчением. — С каким же удовольствием я сниму эту проклятую мокрую бороду.
— Она вам очень к лицу, босс, — ухмыльнулся Гарри в темноте. — Вот если бы вас могла увидеть ваша секретарша мисс Ригби.
Дон постучал в дверь. После короткой паузы раздался голос Джузеппе:
— Кто там?
Дверь не открывалась.
— Смотри, он быстро научился осторожности, — заметил Дон и продолжал тихим голосом:
— Это мы, Джузеппе. Впусти нас.
Дверь отворилась, и Джузеппе отошел в сторону, пропуская ночных гостей. Его глаза возбужденно блестели.
— Как он себя чувствует? — спросил Дон.
— Также, как и раньше. Не шевелится и не открывает глаза.
Дон подошел к кровати, на которой лежал Трегарт. Он положил руку ему на лоб, пощупал пульс и покачал головой.
— Вам нужно переодеться в сухое, босс, — сказал Гарри, уже скинувший мокрую одежду. — Я могу предложить вам кое-что из моих вещей.
Он подошел к своему чемодану, достал рубашку, фланелевые брюки и протянул Дону.
— Это будет вам тесновато, но все же лучше, чем ходить в мокром.
Пока Дон растирался полотенцем, которое дал ему Джузеппе, и переодевался, хозяин дома сварил кофе.
Дон с отвращением швырнул в угол свою размокшую бороду.
— Какое счастье быть бритым. Как вы себя чувствуете, Гарри?
Гарри интересовал тот же вопрос, и он как раз изучал свое лицо, разглядывая его в маленькое зеркальце.
— Отлично, босс. На шее у меня теперь довольно симпатичная отметина. Однако что же нам делать с нашим другом?
Он подошел к Трегарту.
— Мы должны доставить его в Англию, — ответил Дон. — Я скажу Плейделлу, чтобы он приготовил самолет.
— Сначала нам нужно попасть в аэропорт, — заметил Гарри. — А я нисколько не удивлюсь, если какие-нибудь симпатичные ребята захотят помешать нам.
— Мы возьмем мотобот. Пока они нас еще не обнаружили, а это значит, что мы в сравнительной безопасности.
Джузеппе подал кофе.
Дон сделал глоток, закурил сигарету и тоже подошел к Трегарту.
Тонкое, изнуренное лицо Джона приобрело оттенок слоновой кости. Губы были синеватого цвета. Глаза его запали.
— Я боюсь за него. Может быть, пригласить сначала доктора? Джузеппе, здесь есть врач, которому можно довериться?
Джузеппе кивнул.
— Доктор Берголези хорошо лечит и, главное, живет во дворе. Позвать его?
Дон колебался, но, пощупав пульс больного, кивнул. Джузеппе вышел из комнаты.
Гарри подошел к кровати и озабоченно посмотрел на Трегарта.
— Он выглядит совсем плохо, босс. Вы знаете, что с ним произошло?
— Нет.
Дон взял стул и сел возле кровати Джона.
— Все время задаю себе вопрос: что именно эти вонючие скоты пытались у него выпытать.
Словно отвечая на вопрос, Трегарт вдруг открыл глаза. Он взглянул на Дона, которого прошиб озноб: глаза Трегарта были почти мертвыми, стеклянными и ничего не выражали. Губы больного задрожали, и он повернул голову к стене.
— Джон, — позвал Дон. — Я Дон Миклем, ты меня слышишь? Я Дон Миклем!
Очень медленно Джон повернул голову. Безжизненные глаза уставились Миклему в лицо.
— Джон, ты в безопасности! — Миклем почти кричал. — Я Дон, неужели ты не узнаешь меня?
По телу Трегарта прошла дрожь. Внезапно глаза его потеплели, и он посмотрел на Миклема почти осознанно. Дон взял лампу со стола и держал ее так, чтобы Трегарт мог хорошо рассмотреть его лицо.
— Ты в безопасности, Джон, — повторил Миклем. — Лежи спокойно и не пытайся пока говорить.
— Может быть, он хочет пить, — предположил Гарри. — Немного вина с водой ему не помешает.
Он взял кувшин, в котором Джузеппе держал воду, долил в кружку вина из своей фляги и решительно подошел к кровати.
Дон осторожно поднял голову Трегарта, и Гарри поднес кружку к его губам. Трегарт сделал пару глотков. Потом он закрыл глаза, и Дон положил его голову на подушку.
Дон и Гарри долго смотрели в его безжизненное лицо.
Вдруг Трегарт открыл глаза и испытующе взглянул на Дона. Потом его взгляд перешел на Гарри, задержался ненадолго и вернулся к Миклему.
— Этот в порядке, — успокоил его Дон, поняв, чего боится Трегарт. — Он один из наших и работает со мной. Мы вместе выручили тебя.
Губы Трегарта зашевелились, он что-то прошептал, но Дон ничего не мог разобрать.
— Не нужно ничего говорить, Джон, — остановил его Миклем. — Ты должен лежать спокойно.
Но Трегарт упорно пытался что-то сказать. Дон наклонился совсем близко к нему, но смог разобрать лишь два слова:
— Ден Фабори… Алтарь…
Это было слишком большим напряжением для Трегарта. Его глаза закрылись, и он вновь впал в беспамятство.
Дон выпрямился.
— Он пытался мне что-то сказать. Что бы это могло означать: «Ден Фабори» и еще «алтарь»? Я знаю улицу Калло ден Фабори.
Он щелкнул пальцами.
— А ведь действительно на этой улице в стене одного дома есть маленький алтарь, посвященный Деве Марии. Ну и что?
Они услышали, что кто-то подошел к входной двери. Гарри прижался к стене, а Миклем осторожно открыл. Вошел Джузеппе, а с ним пожилой человек в темном костюме.
— Это доктор Берголези, — представил его Джузеппе.
— Я Дон Миклем, — он пожал доктору руку. — Мой друг очень болен. У него были неприятности с одной политической организацией. Я не знаю подробностей, но он ранен, и его пытали. Все это не имеет ни малейшего отношения к итальянской полиции. Британское консульство информировано, и я вынужден просить нас сохранить все это в тайне.
Берголези строго посмотрел на Дона, и его седые брови поднялись.
— Я ничем не смогу помочь вам. Если пациент ранен, я обязан сообщить об этом в полицию.
— Мой друг — англичанин. Это не касается итальянской полиции.
Берголези пожал плечами.
— Раз так, это другое дело. Проводите меня к больному.
Бросив быстрый взгляд на Трегарта, доктор заявил:
— Нужна срочная госпитализация. Состояние очень тяжелое. Это последствия ранения. Кроме того, судя по дыханию, у него воспаление легких. Тяжелое воспаление.
— Нельзя ли перенести его в мой дом, доктор? Я не остановлюсь ни перед какими расходами. Если есть хоть малейшая возможность, лучше не отправлять его в больницу.
Берголези покачал головой.
— Его необходимо госпитализировать. Только в больнице могут его спасти. В ближайшие полчаса он должен получить кислород, иначе — смерть.
— Ну, что же. Раз это так необходимо… — Он повернулся к Гарри. — Отправишься вместе с ним в больницу и не будешь спускать с него глаз. Через пару часов я тебя сменю.
— Слушаюсь, босс, — согласился Гарри. — Но я так понимаю, что ему все еще угрожает опасность. Может быть, лучше все же сообщить в полицию?
— Не раньше, чем я переговорю с британским консулом, — возразил Дон. — Итак, мы готовы, доктор.
— Я мог бы вызвать носилки, — сказал Берголези, — но дорога каждая минута. Лучше отнести его в гондолу.
— Я отнесу его, — сказал Джузеппе.
— Хорошо. Но поторапливайтесь. Я отправляюсь в больницу, нужно приготовить все необходимое для лечения. Через пару часов будет ясно, выживет он или нет, — объяснил врач Дону.
— До встречи, доктор, — сказал Миклем.
Врач вышел. Джузеппе взял Трегарта на руки и пошел к двери. Гарри осторожно выглянул на улицу, подал знак остальным, и они вышли. Никто не встретился им на пути. У моста на волнах тихо качалась гондола.
Гарри помог Джузеппе положить безжизненное тело Трегарта на дно гондолы.
— Поезжай быстрее, — сказал Дон. — Где-то через час я тоже буду в больнице.
— Хорошо, босс, — кивнул Гарри, — я буду вас ждать.
