наблюдения за деревом, произнесла женщина, пока выводила каракули на официального вида бумаге. — Никого по фамилии Игумнов я не знаю. С Мельниковым знакома шапочно, я общалась с его замом, но с ним самим никогда. А вот Эля… Хм. С Элей мы долго дружили, пока она не выбрала деньги вместо меня.
Воздух разрезал звук скрипящих зубов. С какой же силой надо было сжать челюсть, чтобы достичь такой громкости? Стоматологи, наверное, молятся на Наталью Петровну.
— Ну, может быть, хоть что-то ещё вспомните? От этого же зависят наши с вами жизни, — Оксана встала напротив собеседницы, перекрыв ей вид на дерево. — Постарайтесь вспомнить что-нибудь. Как вы поссорились с Аргуновой? А Игумнов, он наверняка тоже строитель, а вы их всех знаете же. Ну же.
— Не зарывайся, Миронова, — голос Натальи Петровны снова налился сталью, а на официального вида бумаге появился ровный разрез. Ручка медоеда не уступала остротой её когтям. — То, что случилось между мной и Элей, не касается никого, кроме нас двоих. А насчёт Кол… Кхе-кхе. А насчёт колких речей о том, что я якобы всех знаю. Прибереги их для кого-нибудь другого.
Наталья Петровна выжидающе посмотрела на Оксану. Она, конечно, могла бы сказать что-то в духе «Разговор окончен» или «Пшла отсюда», но взгляд доносил эту мысль куда яснее любых слов. Сыщица попыталась выдержать зрительную атаку оппонентки, однако ей не хватало опыта для такого противостояния. Поэтому ей не оставалось ничего другого, кроме как, поджав губы и хвост, отправиться к выходу. Если бы только она внимательнее смотрела те детективные сериалы, а не представляла вместо этого свою свадьбу с актёром с труднопроизносимым именем. В таком случае она знала бы, что успешный следователь всегда обращает внимание на любые мелочи, будь то нечаянные оговорки или неосознанная зацикленность на клочке бумаги.
— Ах да, ещё один вопрос, Наталья Петровна, — Оксана примирительно улыбнулась и сделала несколько робких шагов к столу. — Какой у вас лак?
— Что? При чём здесь это? — от замешательства женщина непроизвольно закачала головой.
— Просто он такой ми-ми-миленький. Ещё и с блёстками, да? — девушка задорно подбежала к бывшей начальнице и взяла её за руку, будто они были подружками-одноклассницами.
— Н-нет. Нет в нём блёсток. Это просто лак.
— Ой, а это что Hello Kitty на безымянном? Я её в детстве просто обожала. Обклеивала ею все стены. Остальные девчонки вешали плакаты с мальчиками из бойз-бендов, а меня хлебом не корми дай ещё мою Китти. Мой папа даже в шутку говорил, что меня им кошка под дверь подбросила. Только не говорите ему, что я до сих пор её люблю, а то начнёт снова, мол, никогда внуков не дождётся.
Наталья Петровна дёрнулась всем телом, когда к ней прикоснулись, но руку не убрала. Она спинным мозгом чувствовала, как подчинённые осуждают выбор настолько незрелого оттенка. Фуксия, подумать только. Половина её ровесниц даже не задумываются о маникюре, а она выбрала цвет под стать кукле Барби. И всё же любые сплетни стоили того, чтобы хоть немножечко побыть «ми-ми-миленькой».
— Ой-ой! Ну я и растяпа, я же вас сейчас всю кровью перепачкаю, — засуетилась вдруг Оксана, хотя кровь в порезах уже давно свернулась и никому не угрожала. — Сейчас я всё уберу. Не волнуйтесь.
— Ничего, ничего страшного, — с неожиданной теплотой в голосе отозвалась Наталья Петровна. — Ох, ты не ушиблась?
Пытаясь оттереть одной ей видимые пятна с блузки, Оксана неудачно зацепила ногой колёсико кресла и всем весом упала на заваленный бумагами стол. Чтобы подняться, ей понадобилось не меньше двух минут, во время которых она неуклюже барахталась и болтала ногами так, словно их было не две, а минимум шестнадцать. Извинившись перед Натальей Петровной раз двадцать подряд, Оксана вышла из кабинета, не забыв напоследок поклониться в пол, что, строго говоря, было уже откровенным перебором.
«Заткнись, главное, что всё сработало. А вот если этот цирк был зазря, я клянусь, сделаю лоботомию и прости-прощай».
Оксана достала из-за пояса несколько основательно помятых листов формата А4. Сверху лежало письмо из страховой компании, описывающее три дизайнерские вазы, которые вместе стоили как крыло боинга, а заодно грудка и ножка. А вот сразу под ним оказалась та самая бумага, порезанная и исчерканная крестами неправильной формы. «От Игумнова Н. Д. директору Комитета архитектуры и градостроительства города Акдольска Шехтель Н. П. Уважаемая Наталья Петровна, сердечно благодарю Вас за оперативное и профессиональное решение по моему обращению. Позвольте пригласить Вас и ваших коллег на торжественное открытие торгово-развлекательного центра "Нерон". Начало банкета запланировано на…»
Глава восьмая, в которой появляются Sex и Unus
— Николай Данилович примет вас через десять минут, — уже во второй раз произнесла свою коронную фразу ассистентка. — С вами всё в порядке?
— Всё хорошо, спасибо. Нерв зажало, наверное.
Оксана кисло улыбнулась вслед похожей на оживший манекен девушке. На этот раз, услышав Рассказчика, она хотя бы не стала прыгать и покрывать отборной бранью потолок. Прогресс на лицо.
«Пошёл ты. Где тебя носило, хреноплёт бестелесный? Две с лишним недели где-то шлялся и тут явился как ни в чём не бывало. Боже, почему у меня ощущение, что мы тридцать лет женаты? Аргх. Бесишь».
Помощница Игумнова с тревогой посмотрела на посетительницу, которая раздражённо жестикулировала и одними губами выговаривала что-то несомненно грубое. Внезапно сумасшедшая резко повернулась и впилась безумным взглядом в глаза бедняжки. Девушка выбрала эту работу во многом потому, что с детства брезговала общаться со всякими ненормальными. Ей казалось, что здесь, на самой вершине башни из слоновой кости, точно можно не опасаться встретить старых маразматиков, отсталых инвалидов или тех, кто набивает себе татуировки. В общем всех тех грязных и слюнявых индивидов, не понимающих, что зря занимают место на планете. Плюс ко всему ей весьма нравилась перспектива найти состоятельного супруга среди партнёров одной из крупнейших в стране девелоперских фирм.
Сумасшедшая прищурилась и, не отрывая выпученных глаз от секретаря, захромала в её сторону. Несчастная ассистентка на секунду удивилась, ведь от лифта до приёмной та шла абсолютно нормально. От этих размышлений её отвлекло гримасничанье — визитёрша открывала и закрывала рот наподобие подавившейся шерстью кошки. Когда она подошла к столу, то чуть ли не легла на него, чтобы оказаться как можно ближе к отпрянувшей ассистентке Игумнова.
— Послушай, Полиночка, — фонтан слюней ударился о глянцевый журнал, который благоразумно выставила перед собой Полина. — Пойми, у меня в без пятнадцати пять презентация. Пожалуйста, прояви понимание, подруга.
— Меня не так зовут! — проскулила из-за своего импровизированного щита Не-Полина.
— Плевать, —
