Ознакомительная версия.
Она перетащила диван на кухню, а на его место водрузила силовой тренажер и резинового человека на металлической штанге, на котором стала отрабатывать удары. Еще установила в комнате шведскую стенку, чтобы качать пресс. Поднималась Маша в шесть утра и отправлялась на пробежку. Когда заканчивала ее и возвращалась к дому, во двор выводили своих питомцев собачники. Псы поначалу реагировали на бегущую женщину и захлебывались лаем, но потом привыкли и перестали ее замечать. А может быть, поняли, что той нет до них никакого дела: Андрей Иванович объяснил, как надо вести себя при встрече с агрессивной собакой.
Приняв душ, Маша завтракала и садилась за кухонный стол – рисовала для себя, иллюстрируя книги, которые нравились. На чтение времени не оставалось. Два часа она работала, потом час занималась на тренажере, на стенке, лупила резинового человека, снова два часа рисовала и снова час тренировалась. Потом час отдыха, во время которого Маша включала компьютер и искала в Интернете то, что ее интересовало. А интересовало ее теперь все, что касалось боевых единоборств, оружия и семейства Кущенко. К шести вечера шла в школу на тренировку. По возвращении домой ела что-нибудь легкое, отдыхала, занималась дыхательной гимнастикой и отправлялась на вечернюю пробежку. Ложилась спать на кухонный диван в полночь и почти сразу засыпала.
Маша не общалась ни с кем из знакомых. Даже Новиковым не звонила. И с ней никто не мог связаться, потому что она сменила номер мобильного телефона. С мамой беседовала дважды в день, причем звонила ей сама, сказав, что сняла квартиру, в которой нет городского телефона. Изредка мама сообщала новости. Например, к Новиковым на день рождения Тимура приходили знакомые и привели с собой немца, которого восхитили висящие на стенах рисунки и офорты. Тот хотел узнать имя художника и высказал желание купить все. Рита звонила и интересовалась, можно ли продать и за какую цену. Маше было безразлично, и она попросила маму передать подруге: пусть хоть подарит, ей рисунки не нужны. Но то ли мама не так поняла, то ли Ритка «прижала» немца, но он заплатил десять тысяч евро да еще сказал, что владеет издательством, которое специализируется на выпуске детской литературы, и хотел бы сделать Марии Стихаревой заказ. Рита показала немцу и свои работы, а тот заявил, что выпускает книги для детей, а не для дебилов. Рита рассказывала об этом, смеясь.
Маша, подумав, отправила немцу свое согласие по электронной почте. В конце концов, она и так рисует, а теперь будет и деньги за это получать, как совсем недавно.
Нет, прежняя жизнь была очень давно. От Марии Стихаревой не осталось ничего, кроме имени художницы. Теперь на свете жила Мария Мотылькова, которая усиленно изучала приемы боевых единоборств и в свободное время рисовала. Немец обещал в течение месяца прислать контракт, а вот с боевыми искусствами дело продвигалось не так быстро, как хотелось бы самой Маше, хотя Бармин и говорил, что не ожидал такого прогресса. Полный контакт на тренировках не отрабатывали, а больше проверить себя было негде.
Однажды в универсаме за Машей ходил какой-то парень с сальными глазами, и, когда Маша подкатила почти пустую тележку к кассе, он пристроился сзади и начал прижиматься. Маша, продолжая смотреть на кассиршу, наступила надоеде на носок ботинка, а потом слегка подтолкнула. Парень грохнулся на спину, громко стукнулся затылком о бетонный пол. Но главным расстройством для него было то, что, падая, он выронил две бутылки пива, которые разбились вдребезги.
– Здесь очень скользко, – объяснила Маша кассирше.
Жизнь протекала размеренно, но сейчас другая Маше и не требовалась. Все шло так, как и должно было идти.
По совету Бармина, Маша прикрепила к стене подшивку газет и тренировала удар. Каждый вечер отрывала один лист. Андрей Иванович сказал, что, когда листов не останется, можно будет считать, что бить она может. Но листы убывали медленно, до момента, когда кулак начнет стучать в бетонную стену, оставалось более двухсот дней.
Однажды Маша достала визитку следователя Мышкина и позвонила ему. Представилась:
– Я подруга Марии Стихаревой. Помните такую?
– Разумеется, – ответил Мышкин. – Как она сейчас себя чувствует?
– Лечится за границей. Звонила недавно и попросила меня встретиться с вами. Нужно передать кое-что на словах.
– Когда вам удобно? – спросил следователь. И, услышав, что можно в любое время, назначил встречу на следующий день в кафе. Но сразу предупредил, что это обычная забегаловка.
– Меня устраивает, – сказала Маша.
Выходя из дома, будь готов к любой неожиданности, веди себя так, словно ждешь нападения… Так учил Бармин. Маша приехала в назначенное место на сорок минут раньше назначенного срока, зашла внутрь заведения и увидела, что оно не такое грязное, как она предполагала. На столах даже скатерти лежали. Маша шагнула в коридор, ведущий в подсобные помещения, и увидела вторую дверь, выходящую во двор. После чего вернулась в машину и сидела в ней, пока не увидела прошмыгнувшего в кафе Мышкина. Подождала еще пять минут и вышла из машины.
Следователь сидел за столом, курил и каждую затяжку разбавлял мелким глотком кофе.
Маша приблизилась и спросила:
– Простите, вы – Мышкин?
Следователь удивился:
– Как вы догадались?
– Вы здесь единственный, кто пьет кофе, остальные пиво. Вы пришли на встречу с незнакомой женщиной, поэтому сняли куртку и сели лицом к входу. Кроме того…
В тот момент мимо Маши проходила к стойке пожилая женщина, которая несла поднос с чистыми пивными кружками. Поднос был металлический и мокрый. Одна из кружек соскользнула. Маша инстинктивно поймала ее у самого пола, выпрямилась, поставила на поднос и как ни в чем не бывало закончила фразу:
– Кроме того, вы побрились недавно.
– Лихо! – удивленно воскликнул Мышкин, и непонятно было, чему он удивился – логике рассуждений незнакомки или тому, как та поймала обреченную на гибель кружку.
Маша села за стол, и Мышкин представился:
– Анатолий Степанович.
– А я Маша.
– У вас голос похож на голос вашей подруги, – заметил Мышкин.
Но она пропустила его замечание мимо ушей.
– Мария Стихарева просила меня узнать, есть ли новости об интересующих ее людях.
– Есть, – кивнул следователь. – Тот, чья фамилия ей известна, в конце лета был задержан за драку возле ночного клуба.
– Клуб называется «Рыжая кобыла»? – догадалась Маша.
– Именно. Так вот, его задержали и доставили в местный отдел. Очень скоро подъехали люди и выкупили его, как водится. Было утро, рассвело, так что снимки его приятелей получились довольно четкими. Ваша подруга могла бы посмотреть их. Только как передать их ей?
– Я отсканирую и отправлю по электронке.
– Снимки у меня на флэшке, – пояснил Мышкин.
– То есть, – догадалась Маша, – вы еще и фотограф-любитель?
– Есть немного.
– А тот, кто спровоцировал драку, – ваш человек?
– Частный детектив. Я с ним сотрудничаю. Он помогает мне, а я ему. Информацией делимся и просто дружим. Он любит кулаками помахать, чтобы пар выпустить, за что его из органов и уволили.
Следователь протянул Маше флэшку, и та спрятала ее в карман.
– Странно… – задумчиво произнес Мышкин. – Впервые вижу, чтобы молодая привлекательная женщина ходила без сумочки.
– Не могу найти такую, чтобы к новому пальто подходила. А помада и деньги прекрасно в кармане помещаются.
Маша снова полезла в карман, словно хотела продемонстрировать собеседнику, что носит в своих карманах, но достала конверт.
– Здесь две тысячи евро. Если продолжим сотрудничать, будет еще.
Следователь спрятал конверт во внутренний карман и посмотрел на нее пристально.
– Судя по всему, вы тоже занимаетесь частным сыском. То-то, гляжу, что-то знакомое в вашем лице… Вы в городском управлении не работали?
– Я не местная, – покачала головой Маша, поднялась и протянула Мышкину руку. – Удачи, Анатолий Степанович.
Следователь не отпускал ее руку.
– Это не все… Если ваша подруга помнит сторожа с автостоянки, то могу сообщить, что он, оказывается, знаком с Немцем. Они «отдыхали» вместе. Только Немец парился за разбой, а сторож – за совращение падчерицы, так что на том курорте он толчки драил и шестерил по-черному. Но все равно случайных совпадений не бывает.
– Пора ему на повышение, – предложила Маша. И поинтересовалась: – Сколько дают за вскрытие гаража и угон автотранспорта?
– Думаю, достаточно. А если угонит у серьезного человека – то выше крыши будет.
Она вошла в спортзал, когда занятия уже закончились.
– Первый пропуск занятия за четыре месяца, – с укоризной отметил Бармин.
– Я не пропустила, просто опоздала.
Маша приступила к разминке. Андрей Иванович понаблюдал немного, а потом направился к раздевалке.
– Подождите! – крикнула ему Маша.
Ознакомительная версия.
