— Возможно, мы вас навестим, — ответила Дженнифер, помахав на прощанье девушке. — Я никогда не была в «Плазе». Моему итальянскому подопечному это тоже может быть интересно.
— А если совсем нечем будет заняться, можете посмотреть «Завтрак у Тиффани», — сказала напоследок девушка–офицер, и дверь медленно закрылась за ее спиной.
Поглядев на тяжелую деревянную дверь, Дженнифер закрепила кобуру и надела тонкую черную кожаную куртку.
— Ненавижу этот фильм, — пробормотала она.
Пит Росси сел напротив девочки–подростка и поставил перед ней холодную бутылку яблочного чая. Девочка посмотрела на бутылку, а потом перевела взгляд на мужчину. Она была в точности такой, какой он себе ее представлял: всего на несколько лет старше его собственной дочери и такая же дерзкая. Единственным признаком, выдававшим ее волнение, были слегка подрагивающие руки.
— Ты пробудешь здесь несколько дней, — сказал Росси. — Но бояться тебе нечего. У тебя будет все, что тебе понадобится и что ты пожелаешь. Ты можешь покидать комнату и выходить из дома, играть на солнышке или гулять по саду. Рядом с тобой будет постоянно кто–то находиться, но это только ради твоей собственной безопасности.
— Что вам нужно? — спросила девочка.
— От тебя, Паула, мне не нужно ровным счетом ничего, — ответил Пит Росси.
— Тогда почему я здесь?
Пленница оглядела большую комнату, расположенную на втором этаже ухоженного дома. Комната была явно предназначена для девочки, но обставлена гораздо богаче, чем та, в которой она жила до этого, в принявшей ее нью–йоркской семье. Она злилась на саму себя за то, что оказалась в подобной ситуации, нарушив все до единого правила, которые вбивал в ее голову дядя, вновь и вновь повторяя, что она не должна соглашаться ни на что, что предлагают незнакомые люди. Она поступила аккурат наоборот, поверив молодому человеку с располагающим искренним лицом, подкатившему к ней на сияющем черном авто и сооб–щившему, что ее мать тяжело больна и что он сейчас же отвезет Паулу в ее приемную семью. Хозяева уже забронировали для нее билет на первый же рейс, вылетающий в Италию. Он представился племянником, с которым ей только предстояло познакомиться за ужином в воскресенье. За ней, дескать, послали именно его, поскольку все остальные слишком заняты подготовкой к ее отъезду. Это была ловушка старая, как мир, и Паула попалась в нее, словно младенец в подгузниках.
Поддавшись ноткам тревоги в его голосе, она села в машину, пристегнулась и услышала негромкий щелчок блокирующего механизма дверей. Через некоторое время Паула с ужасом осознала, что машина едет совершенно в другом направлении: выехав с улиц Нью—Йорка, водитель погнал по Вестсайдскому шоссе прочь от города. Он несколько раз поворачивался к Пауле, причем неизменно кивал и улыбался, при этом не снижая скорости и мастерски перестраиваясь из ряда в ряд. Они ехали почти два часа. Поначалу за окном тянулось бесконечное строительство, являвшееся такой же неотъемлемой частью Нью—Йорка, как автомобильные пробки и рытвины на дороге, но затем высокие офисные здания закончились, и вместо них по обе стороны дороги раскинулись рощи и загородные просторы.
Водитель — молодой, худощавый и симпатичный на вид человек — отвечал на все ее вопросы немногословно и при этом доброжелательно. Он ни разу не повысил голос, не сделал ни одного угрожающего жеста, иными словами, не пытался напугать девочку больше, чем она уже была напугана.
— Зачем вы это делаете? — спросила Паула, осмотрительно держа руки на коленях и не спуская глаз с водителя.
— Мы просто едем покататься, — ответил он, не отрывая взгляда от дороги. — Вам никто не желает дурного и не причинит вреда. Я понимаю, это непросто, но постарайтесь получить удовольствие от этой поездки. Тем более что мы уже почти приехали.
— Если вам нужны деньги, то за меня вы вряд ли много получите. Моя семья — не из богатых.
— Не беспокойтесь по этому поводу, — бодрым тоном проговорил мужчина. — Думайте о том, что все будет в порядке, и, поверьте мне, так оно и случится.
— Поверить вам? — переспросила Паула, даже не пытаясь скрыть звеневшую в голосе злость. — Один раз я вам уже поверила, помните? Больше я этой ошибки не повторю, теперь уж вы мне поверьте!
— Вы, наверное, голодны, — сказал молодой человек, не обращая внимания на этот мини–бунт. — И пить хотите. На полу позади вашего сиденья стоит переносной холодильник с сэндвичами и газировкой. Угощайтесь. Берите, что хотите.
— Единственное, что я хочу, — выбраться из этой машины.
— Вам осталось потерпеть совсем немного, — сказал водитель.
— А вам придется отправиться за решетку, — ядовито проговорила Паула. Здравый смысл подсказывал, что в данной ситуации лучше молчать, но подростковая горячность брала верх. — Вас наверняка поймают и посадят в тюрьму. Вы готовы на это пойти из–за девчонки вроде меня?
Молодой человек перевел взгляд на сидевшую рядом с ним девочку. Он восхищался ее мужеством и вы–держкой, ее непокорностью и красотой, которая совсем скоро должна была расцвести в полную силу.
— Я готов пойти на это ради кого угодно, — сказал он, — а для такого ценного для нас человечка, каким являетесь вы, особенно.
* * *— Почему я здесь? — спросила Паула Пита Росси, глядя, как тот открывает бутылку с холодным чаем.
— Я хочу, чтобы ты мне помогла, — негромко, мягким тоном ответил Росси. Было видно, что этот человек умеет общаться с детьми. — Мне и моей семье.
— Каким образом я могу вам помочь? — спросила Паула, сделав глоток из бутылки с чаем. — Мне не разрешено выходить за пределы поместья, я не могу звонить и посылать сообщения по электронной почте. А если я попытаюсь кричать, кто–нибудь наверняка выпрыгнет из кустов и заткнет мне рот.
— Тебе нет нужды делать все это, — сказал Росси, и правая часть его лица искривилась в полуулыбке. — Одно то, что ты некоторое время побудешь здесь, уже станет для меня необходимой помощью.
Паула встала, мягко отодвинула качающееся кресло, в котором только что сидела, и подошла к окну, выходившему на просторный, идеально ухоженный сад.
— Дело в моем дяде, да? — спросила она, стоя спиной к Росси.
— С чего ты взяла? — вздернул брови Росси. Он был поражен самообладанием и сообразительностью девочки. Росси был дитя каморры, а в этом закрытом мире не терпели детских капризов и блажи. Юноши и девушки должны были взрослеть последовательно, без промежуточных остановок. Каждый день был наполнен постижением жизненных уроков, причем отношение к этой своеобразной школе было самым серьезным. От того, как молодой человек усвоит их, в дальнейшем будет зависеть благополучие семьи.
— А зачем иначе я могла вам понадобиться? — спросила Паула, поворачиваясь лицом к мужчине. — Какой смысл похищать меня и везти «сюда–не–знаю–куда»?
— Ты очень умная девочка, — проговорил Росси, вертя пальцами крышку от бутылки, — как я и ожидал. А умные юные леди должны понимать, что иногда лучше перестать задавать вопросы и подождать, пока ответы придут сами собой.
— Что означает — да, — констатировала Паула, сделав шаг по направлению к Росси.
— Что означает, мне пора заняться другими делами, — сказал Росси. — И тебе тоже.
— Он лучше вас, — проговорила Паула. Ее лицо раскраснелось от гнева. — Он вычислит, где я нахожусь, и придет за мной, и когда это случится, вам лучше находиться подальше отсюда.
— Не исключено, что он уже это знает. — Сунув руки в карманы брюк, Росси улыбнулся своей непокорной заложнице. — И, учитывая разницу во времени и время на дорогу, он, возможно, уже находится в Нью—Йорке и собирает воедино кусочки головоломки, которая приведет его к тебе.
— Он не купится на ваши фокусы и не угодит в ловушки, которые вы можете для него расставить, — сказала Паула. — Мой дядя — лучший коп в мире.
— Надеюсь, ты права, — ответил Росси. Впервые с того момента, как он вошел в эту комнату, улыбка сошла с его лица, и оно стало серьезным. — Надеюсь, что твой дядя именно такой, как ты говоришь. И после того, как все закончится, я хочу, чтобы ты продолжала думать о нем именно так. Это послужит тебе утешением, когда ты будешь приносить свежие цветы на его могилу. И ты будешь единственным человеком, который будет знать, кто на самом деле заманил его в эту яму.
Несколько секунд Росси молча смотрел на девочку, а затем повернулся и вышел, оставив ее стоять в центре комнаты — дрожащую, с влажными глазами и пересохшим горлом. Она посмотрела на стоящий справа комод с четырьмя выдвижными ящиками, на котором стояли керамические фигурки диснеевских персонажей, взяла одного из семи гномов и швырнула его в деревянную дверь. Твердые кусочки глины брызнули в разные стороны, как осколки от взрыва маленькой гранаты.
* * *Фрэнк Сильвестри сидел на садовой скамейке рядом с подземным переходом под Восточной 102‑й улицей и бросал на асфальт пригоршни зерен, наблюдая, как со всех сторон, шумно хлопая крыльями, слетаются десятки голубей и деловито клюют корм. Глядя на эту птичью куча–мала, он заметил, что к нему подошли двое, только когда на его загорелое лицо упала тень.
