— Ты росска? Здесь? Почему я тебя не знаю?
— Я не росска. Я из племени нувов. Мне поручили объяснить тебе кое-что. Внизу мало знают о племени летунгов. Пугают ими детей, рассказывают всякие ужасы.
— Не говори мне о летунгах! Летунги должны погибнуть! — Элия не смогла сдержаться и сразу же пожалела о своём порыве. Опасно в её положении высказывать вслух всё, что она думает. Нувка усмехнулась.
— Может быть, они и погибнут. Их осталось не так уж много и с каждым годом становится всё меньше. Остатки древней могущественной расы, они знали немало тайн и владели несметными богатствами, кое-что у них ещё осталось, ты в этом скоро убедишься.
— Зачем мне их богатства?
— Не спеши отвергать их даров и не показывай так открыто своих чувств, иначе тебе не прожить здесь и месяца. Я покажу тебе комнаты. Вообще-то в этом дворце никто не живёт, так что можешь считать его своим.
— Спасибо за подарок!
— Побереги чёрную иронию для летунгов и не теряй времени. Ты должна одеться, привести себя в порядок. Каро ждёт нас.
— Для него я не стану одеваться! — слишком поспешно заявила Элия.
— Тогда пойдём так. Думаю, ему это понравится, особенно если ты оставишь здесь этот мужской плащ.
Элия вспыхнула.
— Говори, где одежда!
— Она наверху, в твоих комнатах.
Странный город ждал их снаружи. Он состоял из нескольких ярусов. Дворец, из которого они вышли, находился в самой верхней части города. На улицах не встречались ни прохожие, ни экипажи. Лишь над их головами время от времени проносились чёрные тени летунгов. Но их казалось слишком мало для такого огромного города.
— В нижней части уже никто не живёт. Старые здания постепенно разваливаются, только наружную стену время от времени ремонтируют.
Элия молчала, стараясь опрометчивым замечанием не прервать рассказ своей спутницы. Она дала себе слово впредь быть осторожней, накапливать сведения и искать выход. Искать возможность спастись или хотя бы выиграть время. С тоской она окинула взглядом массивные каменные стены, словно высеченные из единого камня. Ни трещин, ни проёмов. Их высота не меньше четырёх человеческих ростов. Осаждающим нелегко будет прорваться…
Словно угадав её мысли, нувка сказала:
— Там, внизу, за стенами пропасть. Без крыльев сюда не добраться. Не жди помощи оттуда, надейся только на себя. — Элия с удивлением посмотрела на свою спутницу, она всё никак не могла понять, кто перед ней — друг или враг?
— Ты сама здесь давно ли?
— Давно.
— Зачем я понадобилась Каро? — не удержалась Элия от вопроса, в который уж раз выдававшего её волнение и страх. Нувка искоса посмотрела на неё и недобро усмехнулась.
— Он тебе скажет. И соглашайся, соглашайся со всем, что он предложит. Он полон ярости на твоё племя. Много летунгов погибло во время последнего налёта. Они слишком дорожат своими драгоценными жизнями. Некоторые из них помнят времена, когда здесь царствовали архи, и звёздными дорогами могли пользоваться все племена.
— Но это же было несколько тысяч кругов назад!
— Да. Для нас они бессмертны. Понимаешь теперь, что значит, с их точки зрения, смерть одного летунга? Детей-то у них не бывает…
— Зачем тогда им нужны женщины?
— Вовсе не затем, о чём ты думаешь. Только то, что тебе предложат, не лучше. Каро всё объяснит. Мы уже пришли. Это его дворец.
Здание ничем не отличалось от остальных. Разве что лестницы выглядели почище.
Они прошли два пустых зала. Ни слуг, ни стражи. Только оружие на стенах да пышные ковры на полу отличали этот дворец от того, в котором находилась Элия.
— У них нет слуг. А стража им не нужна. Отсюда некуда бежать, врагу сюда не пробраться. Все они живут одиноко. Каждый в своём замке, и сами заботятся о себе. — Нувка в который уж раз ответила на её мысли, словно умела их читать.
Они прошли последний коридор, высокая створчатая дверь распахнулась, и в глубине зала на высоком кресле Элия увидела наконец своего врага, существо из мрачных предсказаний, разрушившее все надежды на счастье в самый радостный день её жизни…
Каро сидел, угрюмо насупившись и завернувшись в свои огромные крылья, заменявшие в обыденной жизни летунгам почти всю одежду. Кроме этих крыльев и набедренных повязок, они вообще ничего не носили, если не считать перевязи с оружием на поясе.
Когда предводитель летунгов повернулся, Элия заметила у него на груди необычное украшение, какой-то талисман или медальон на тяжёлой золотой цепи. Цепь сразу же бросилась в глаза, но было видно, что к самой вещице, прикреплённой к ней, она не имела никакого отношения.
Странные животные сцепились в яростной схватке на поверхности медальона, а внизу, у их лап, сверкала зелёная звезда и лучи от неё, разбегаясь по всей поверхности медальона, каким-то непостижимым образом продолжали свой путь за его пределами, придавая окружающим предметам и самому лицу летунга странный зеленоватый оттенок.
Лишь подойдя ближе, она поняла, что перед ней лицо глубокого старца. Седая белая шерсть на щеках и висках придавали ему выражение какого-то странного благообразия, а глубокий шрам, перечеркнувший правое крыло и изуродовавший плечо, напомнил ей о той первой схватке, когда Роман воспользовался оружием, принесённым из другого мира.
Глаза летунга были полуприкрыты. Казалось, он дремал, а когда веки наконец поднялись, Элия прочла в его серых, отрешённых глазах лишь бесконечную усталость и скуку.
— Сядь, женщина, — проговорил летунг грубым, хрипловатым голосом, привыкшим отдавать команды. Нувка пододвинула небольшой стул, и Элия опустилась на него. Молчание затягивалось, оно длилось минуту, другую. Казалось, летунг заснул. Но вот наконец он вновь открыл глаза и заговорил, глядя куда-то в сторону.
— Я становлюсь слишком стар, моему народу нужен новый молодой вождь. Тебе придётся вырастить его под своим сердем. Будь проклят мир, заставивший нас просить об этом женщин ничтожного племени россов! — неожиданно воскликнул летунг, и глаза его гневно сверкнули. Видно, под внешностью благообразного старца не угас ещё огонь злобы и презрения к иным существам.
Элия сдержалась и промолчала, решив выслушать его до конца. Летунг, возможно устыжённый её сдержанностью, продолжил уже спокойно:
— Я не требую от тебя слишком многого. Только старания и подчинения тем немногим правилам, о которых тебе расскажут. К счастью, мне не понадобится для этого близость с тобой. Не понимаю, как существа твоего племени выносят эту отвратительную процедуру. Зародыш будущей жизни, моего сына, просто вложат в твоё лоно, и ты должна будешь согреть его своей любовью и заботой. Это не так уж много, небольшая цена за тех, кто погиб, не правда ли?! — вновь прокричал Каро, вскакивая со своего кресла и становясь перед ней во весь свой огромный рост.
— Разве люди моего племени ворвались в твой город и убили твоих соотечественников? Разве это они подкрались, как ночные воры, в день моей свадьбы с человеком, которого я люблю, и для детей которого я готовилась стать матерью? О какой же цене ты говоришь, предводитель ночных бандитов?
— Смелые речи — глупые речи, — проговорил летунг, неожиданно остывая и теряя к разговору всякий интерес. — К сожалению, я не могу тебя принудить. В твоей власти уничтожить единственный зародыш будущей жизни, который даётся каждому из нас при рождении. Конечно, тебя потом убьют, но мне от этого не станет легче. Поэтому необходимо твоё согласие. Я могу заплатить за услугу хорошую цену. Моё племя богато. Затем, когда мой сын родится, тебя вернут обратно в город россов. Ты можешь определить свой выбор сама. Но женщины твоего племени глупы и нелогичны. Если ты мне откажешь, стены города к твоим услугам. Ты также можешь оставаться здесь навсегда, как это сделала нувка. Нам нужны слуги и рабы. Но уже никогда ты не вернёшься к своим, и ещё одно в этом случае я тебе обещаю. Один небольшой подарок, голову твоего бесценного супруга. А теперь иди и подумай хорошенько. Через пять дней мы встретимся в последний раз, если ты не изменишь решения.
И вновь шли они вдвоём по пустынным улицам города. Элию била мелкая дрожь, и она зябко куталась в плащ, все её силы ушли на этот разговор, и она мечтала лишь об одном — поскорей остаться одной. Отдохнуть, хоть немного прийти в себя. Нувка искоса поглядывала на неё и, очевидно, хорошо понимала её состояние.
Лишь в замке, после того как нувка, укутав Элию тёплым одеялом, принесла ей ужин и собралась уходить, Элия заметила одну поразившую её странность — правая рука этой женщины была точной копией левой… Палец был обращён вниз, словно кто-то вывернул ей кисть левой руки, но и в этом случае большой палец не мог оказаться сверху… Никогда раньше Элии не приходилось сталкиваться с подобным уродством. Она хорошо знала племя нувов, все люди там были с нормальными руками… Не в силах преодолеть любопытство, она спросила:
