От него не ускользнуло, что Винстон смутился при его замечании, но Чет считал, что должен прямо указывать ему на его просчеты. По дороге в демонстрационный зал он прошел мимо стола Кэти, Винстон шел за ним по пятам. Кэти внезапно засуетилась, начала перебирать бумаги, но Чет заметил, что она украдкой бросила взгляд на Винстона. Дочь явно увлечена молодым человеком, но сегодня она выглядит виноватой. Не может быть, чтобы Винстон стал к ней приставать — он не настолько глуп.
Чет заглянул в мастерскую, но «шевроле» там не было! Он остановился как вкопанный, и Винстон едва не налетел на него сзади, как это часто бывает в мультиках.
— Мистер Креймер! Тут такое дело… Понимаете, одна покупательница очень интересовалась этой машиной. Я отвечал на все ее вопросы, и она сказала, что покупает «шевроле». Даже предложила заплатить сразу, наличными. Она очень просила обкатать машину, я не соглашался — объяснял ей, что не могу оставить автосалон. Тогда она сказала, что, мол, в этом нет необходимости — ей и не нужна моя помощь, потому что все, чего она хочет, — это просто объехать квартал.
Чет повернулся и уставился на Винстона. Он почувствовал, что его сердце бешено забилось в груди и начало прогонять по венам густую, холодную жидкость. Должно быть, он чего-то не понял, потому что то, что сказал Винстон, просто не могло быть правдой. Кора Пэджет была единственной женщиной в городе, которая могла бы прийти в автосалон, выбрать машину и расплатиться на месте наличными. Но Том сказал ему за ленчем, что она уехала со своей сестрой Маргарет, жившей в Волнат-Крик, в Нейпу — они собирались совершить вояж по винным заводам. Кора должна была вернуться в среду на следующей неделе, если только она не наплела это Тому для того, чтобы устроить для него сюрприз — втайне от него купить эту машину.
— О чем ты говоришь? Какая покупательница?
— Миссис Салливан.
— Салливан?
— Да, сэр. Приходила Виолетта Салливан. Она собиралась купить машину…
— Ты позволил Виолетте Салливан поехать на машине одной? Что с тобой случилось?
— Простите. Я понимаю, это не в правилах нашей компании и все такое, но я просил ее подождать вас, сказал, что не могу…
— Как давно она уехала? — Голос Чета звучал резко, и он почувствовал, что теряет над собой контроль. Он всегда старался говорить с подчиненными вежливо, но такая чудовищная оплошность, не говоря уже о ее возможных последствиях…
— Я не засек время.
— Ну приблизительно, болван!
— Где-то около полудня. Может быть, немного раньше, но ненамного.
Предположим, даже намного больше. Сколько тогда выходит? Четыре часа? Пять? Чет закрыл глаза и сказал упавшим голосом:
— Ты уволен. Убирайся.
— Но, сэр, я объясню.
— Убирайся вон. Сейчас же. Чтобы я тебя больше не видел, не то я вызову полицию.
Щеки молодого человека запылали, Чет смотрел на него с ненавистью.
Он подождал, пока Винстон уйдет, затем повернулся и зашагал обратно в офис. Ему придется известить департамент шерифа и патруль на шоссе. Если произошла авария или Виолетта украла машину, она теперь могла находиться в любом месте. У него была страховка с полным покрытием убытков за все машины в автосалоне, но он должен был немедленно заявить об угоне. Чет сел во вращающееся кресло и потянулся к телефону.
— Папа! — В дверях появилась Кэти.
— Чего тебе?
— Вернулась миссис Салливан.
Как только он увидел в окно машину, его захлестнуло чувство огромного облегчения. Автомобиль вроде бы не поврежден, во всяком случае — внешне. Он вернулся в салон, пребывая в уверенности, что эта женщина ни за что не сможет позволить себе купить эту машину.
Виолетта обернулась, когда он приблизился, и буквально ослепила его — ярко-рыжие волосы, кремовая кожа, блестящие зеленые глаза. Он никогда не видел ее так близко, потому что Ливия всегда переходила на другую сторону улицы и тянула его за рукав, если замечала Виолетту где-нибудь поблизости. Она считала ее бесстыжей тварью, за то, что она носила прозрачные нейлоновые блузки. Летнее платье, которое было на Виолетте сегодня, подчеркивало ее стройную фигуру, а разлетающаяся от ветра юбка приоткрывала стройные ноги. Ливия была толстой и недалекой и неодобрительно относилась ко всем тем, чье поведение или убеждения не совпадали с ее собственными. Чета раздражали ее злобные выпады, но он молчал. Издалека он часто наблюдал за тем, как Виолетта флиртовала с женатыми мужчинами, и думал о том, как бы он себя чувствовал, если бы она обратила на него внимание.
— Привет, Чет! Прошу прощения за то, что так долго отсутствовала.
Он обошел машину, чтобы убедиться в том, что с ней все в порядке. Потом импульсивно наклонился и взглянул на спидометр: двести пятьдесят миль! На мгновение он лишился дара речи — она превратила его новенькую «бель-эйр» в подержанную колымагу.
— Пройдите в офис, — выдохнул он.
Виолетта догнала его и взяла под руку, заставив замедлить шаг.
— Вы сердитесь на меня, Чет? Можно мне так называть вас?
— Для вас я мистер Креймер, как и для всех остальных. Вы проехали на этой машине двести пятьдесят семь миль? Куда вас носило?! — не выдержал он и разразился бранью, но Виолетта как будто не обратила на это никакого внимания. Когда он открыл дверь офиса, она прошла вперед, и он вдохнул запах ее парфюма.
Его сердце снова бешено застучало, но на этот раз уже согревая кровь. Он слегка отстранился.
— Садитесь.
— Спасибо, сэр.
Чет обошел вокруг стола, сел, внезапно осознав власть, которой обладал. Она должна понимать, что виновата, и он мог потребовать любую цену. Двести пятьдесят семь миль на новенькой машине! Интересно, планировала она это заранее или нет? Возможно, она заинтересовалась им в то же самое время, когда он обратил на нее внимание. Виолетта Салливан не сводила с него глаз, явно испуганная его гневом.
Женщина извлекла из сумочки пачку сигарет. Будучи джентльменом, Чет достал зажигалку и щелкнул ею. Она наклонилась над столом, прикуривая, позволяя ему разглядеть в вырезе платья ее пышную грудь. На подбородке у нее был синяк, и Чет знал, откуда он взялся. Виолетта опустилась на стул и скрестила ноги. Он взглянул на Кэти, сидевшую в своем закутке за стеклянной дверью. Она смотрела на затылок Виолетты так же осуждающе, как и ее мать, придумывая новые хитроумные способы продемонстрировать собственное превосходство. Встретившись с отцом взглядом, она встала и налила себе воды. Только четырнадцать лет, а уже такая же зануда и злюка, как Ливия. Кэти взяла лист розовой бумаги и положила посредине стола. Чет даже на расстоянии мог разглядеть текст, написанный черными чернилами крупным почерком.
Он взял из чернильного прибора ручку и стал стучать ею по столу, стараясь собраться с мыслями. Чет пока еще даже не представлял, как именно ему следует сыграть свою роль, но ситуация ему нравилась.
— Так что мы будем теперь делать, миссис Салливан?
Она улыбнулась и медленно выпустила дым. Губы ее полыхали, словно тлеющие угли.
— Мистер Креймер, милый, у меня есть предложение, но лучше обсудить его в другом месте. Купите мне чего-нибудь выпить, и я уверена, что мы договоримся.
Каждый звук, который она произносила, был исполнен обещания. Ее взгляд, устремленный на его рот, выражал такое желание, какого он никогда не видел в женщине и, уж конечно, не испытывал на себе. Не может быть! Она предлагала ему себя. Это так же несомненно, как и то, что он Чет Креймер. Он был человеком морально устойчивым, хотя никогда и не задумывался об этом. Ему было сорок семь лет, из которых пятнадцать он был женат, всегда оставаясь верным своей супруге — не из-за отсутствия возможности, а, как он сейчас понимал, из-за отсутствия потребности в измене. После первых нескольких месяцев жизни с Ливией секс сделался для него будничным занятием — приятным и, безусловно, приносящим облегчение, но ни в коей мере не являющимся насущной потребностью. Конечно, Ливия не была безумно привлекательной, но, несмотря на раздражение, которое она у него вызывала, он должен был признать, что она никогда не отказывала ему в супружеских ласках и никогда не говорила, что секс ее тяготит. Чет считал, что с этим вопросом у него все в порядке, и не понимал, почему вокруг секса поднимается столько шума.
И вот в одно мгновение все изменилось.
Перед ним сидела Виолетта Салливан, которая очаровала его своей дерзостью и смелостью и зажгла в нем желание — настолько сильное, что он едва мог дышать. Креймер подумал, что, может быть, это и значит продать душу дьяволу, поскольку в этот момент был готов гореть ради нее в аду.
В четверг все было как всегда — встав в шесть часов, я пробежала три мили. Я предпочитаю заниматься спортом с самого утра. После обеда очень легко придумать причины для того, чтобы сидеть на своих «пампушках». В воздухе чувствовалась освежающая прохлада, а небо было разукрашено розовато-янтарными облаками, наподобие лент, нашитых на ярко-голубую скатерть. Я совершила короткую пробежку к пляжу, чтобы согреться, прежде чем перейти на бег трусцой. Не было ни малейшего ветерка, и листья на пальмах вдоль велосипедной дорожки оставались неподвижными. Между велосипедным треком и пляжем находился пустырь, поросший кустарником, размером примерно в пятнадцать футов, а за ним рокотал, вскипая, океан. Какой-то мужчина припарковал свою машину на общественной стоянке и бросал в траву хлебные крошки. Отовсюду к нему слетались чайки, оглашая воздух громкими восторженными криками. Я ускорила бег, чувствуя, как согревается мое тело и расслабляются мышцы. Возможно, это не лучшая пробежка в моей жизни, но тем не менее после нее осталось приятное ощущение.
