Ознакомительная версия.
– Да у вас денег на метро нет! – вдруг сказал ей Миша и вопросительно приподнял брови.
– Почему это? – растерялась Лиза.
– Потому что наша драгоценная Любовь Петровна вчера чистила ваши джинсы и все из карманов выгрузила.
Лиза поняла, что сейчас позорно разрыдается на всю улицу, и сказала со вздохом:
– Ладно, ваша взяла, везите…
Через минуту они уже ехали в густом потоке машин. Потом в бардачке зазвонил телефон.
– Кто это? – вскинулась Лиза, чьи нервы были взвинчены до предела.
– Наташа, – не доставая телефона, хмыкнул Михаил.
– Не отвечайте ей, пожалуйста!
– Ладно, пока не стану. Но, учтите, Наташа – человек ответственный, через полчаса она дозреет до мысли позвонить самому Рэму Григорьевичу.
– Мне все равно, пускай звонит.
– Лиза, не делайте глупостей, – еще через минуту заговорил Миша. – Я не знаю, что у вас с хозяином за дела, но догадываюсь, что судьба предоставила вам какой-то удивительный шанс. И нельзя от него просто так отказываться. Почему вы сразу не рассказали хозяину о ребенке? Вот вы сейчас едете к дочке, а у вас даже денег на гостинцы нет…
– Правда, нет, – согласилась Лиза. – А вы не могли бы мне немного одолжить?
– А вы сможете потом вернуться со мной к магазину и этим спасти меня от увольнения?
– Ладно, – вздохнула Лиза. – Договорились.
В магазине напротив дома они купили продукты, так много, что даже вызвавшийся на подмогу Миша с трудом толкал тележку. Он донес до подъезда два огромных пакета и предложил:
– Давайте уж донесу их до места назначения.
– Не нужно! – испугалась Лиза. – Там соседи и так на меня косо смотрят, а тут вы еще.
– Чего же тут такого? Я могу представиться как отец ребенка, – вдруг развеселился Миша. – Вроде как я раскаялся и начал помогать своему чаду. Ведь, как я понимаю, настоящего отца они не видели?
– Еще не хватало! – Лиза вырвала у него пакеты. – Они и про ребенка ничего не знают, и знать не должны, а вы говорите – отец!
И тут же поняла, что сболтнула лишнее, – лицо у Миши снова вытянулось. Тогда она сердито мотнула головой и бросилась к подъезду.
Дверь ей открыла соседка, почему-то сразу сморщилась и спросила, косясь на сумки:
– Надеюсь, там не только жрачка, но и лекарства для вашей бабушки?
– Она заболела?! – У Лизы подкосились ноги.
– Да у старухи давно уже непорядок с головой, – процедила соседка. – От нее иногда такие странные звуки доносятся! И почему, скажите мне, она не может нормально пользоваться туалетом, а вечно выносит свои вонючие горшки? Вы представляете, каково это терпеть?
– Я понимаю, я с бабушкой поговорю, – мелко закивала девушка, бочком огибая соседку.
– Как будто маразм лечится разговорами, – бросила ей вслед женщина. – Как можно не замечать, что старуха на грани?
Андреевна очень удивилась, увидев «внучку» с сумками на пороге:
– Лизочек, ты нас балуешь. Да мы еще вчерашние дары разложить не успели, а ты снова с полными сумками!
– Да неужели я была у вас только вчера? – изумилась девушка. – Мне показалось, так много времени прошло. Где же Сонечка?
– Так спит она. – Старуха кивнула в сторону стола, накрытого обычной белой скатертью. Скатерть лежала неровно и одним краем почти касалась пола. – Не дала мне убрать скатерку после вчерашнего обеда. Перетащила под стол все свои игрушки, там у нас теперь домик. Едва упросила хоть на ночь лечь в кроватку. А уж дневной сон – ладно, пусть.
– У меня тоже в детстве был домик под столом, – улыбнулась Лиза и почему-то вздохнула. – Андреевна, милая, со мной тут такое случилось!
– Генка? – одними губами прошептала Андреевна.
– Нет, это не он. И не он, оказывается, следил за мной все эти дни. Это такое, что даже рассказать невозможно… И не стану рассказывать, пока все не прояснится. Только я пока не знаю, когда смогу снова к вам прийти, вы уж тут держитесь…
Тут голос ее предательски дрогнул. Андреевна смотрела на нее взволнованно, но ни о чем не спрашивала. Лиза вскочила с дивана и крепко обняла старую женщину.
– Ты что? – вздрогнула та. – Будто прощаешься? Пугаешь меня.
– Ничего, просто нужно бежать. Меня ждет машина, – не удержалась, похвасталась девушка.
– Может, Сонечку разбудить?
Лиза сперва кивнула, но потом энергично затрясла головой:
– Нет, не нужно, она разволнуется, больше не уснет. Я ведь теперь не знаю, когда приду.
Я вообще теперь ничего не знаю и не понимаю. Только знайте, Андреевна: я в любой ситуации найду как вам помочь. А мешки вы разберите, там не только еда, но и подарки для Сонечки. Вы их спрячьте и давайте по одному, как будто от меня, ладно?
– Да что ты, Лиза, в самом деле? Побудь еще, расскажи, что случилось. Совсем плохое?
– Я должна бежать, – шептала девушка, пятясь к выходу. – Я не знаю, может, плохое, а может, наоборот, очень хорошее.
Миша в салоне машины разговаривал по мобильному телефону:
– Говорю тебе чистую правду, Наташа, у нее прихватило живот, и я повез ее в клинику. Там сделали промывание, сказали, съела на завтрак что-то непривычное. А сейчас она уже в порядке. Только бледная и заплаканная, – добавил он, бросив взгляд на Лизу. – Да, я понимаю, что проблему с одеждой нужно решить сегодня, что у тебя ответственное задание. Жди нас на том же месте, мы уже едем назад. Если не застрянем в пробке, то домчим за десять минут.
Они действительно доехали назад очень быстро. Миша ни о чем не спрашивал, и Лиза была ему за это благодарна, потому что всю дорогу переживала и ругала себя, что даже не заглянула под скатерть, не повидала спящую Сонечку.
Зато в магазине все пошло как по маслу. Наташа дрожала над ней, как над смертельно больной, ежесекундно заглядывала в глаза и особенно не мучила, но Лиза по собственной инициативе перемерила почти все, что было в отделе. Каждый раз, вглядываясь в зеркало, она изумленно спрашивала себя: «Неужели это я, такая красивая и стройная? Не знала, что я такая, честное слово!»
Ей нравилось абсолютно все, все без исключения, и, когда Наташа, кружа вокруг нее, недовольно хмурилась, Лиза пугалась и думала, что, наверное, вещь безумно дорогая, и поэтому надо делать вид, что она никуда не годится. И тоже начинала хмуриться и качать головой. Но все равно они отобрали очень много вещей, наполнили целых шесть пакетов. Девочки-продавщицы провожали их едва ли не с поклонами.
– А как насчет оплаты, я не поняла? – спросила Лиза уже в лифте. – Если вы за меня заплатили, то, наверное, нужно будет показать чеки Рэму Григорьевичу, да?
Наташа посмотрела на нее изумленно, потом рассмеялась своим звонким смехом и проговорила:
– Боже мой, Лизонька, вы такая прелесть! С вами так легко! Я была бы счастлива всегда помогать вам с покупками. А теперь вас ждет салон. Там ребята наверняка тоже будут от вас в восторге.
* * *
Домой возвращались поздно, в темноте. Лиза все ловила в стекле свое отражение, – первая в ее жизни настоящая стрижка ей ужасно нравилась. Миша то и дело поглядывал на нее, но не с восхищением, а с любопытством. И наконец, не выдержал:
– Лиза, я не понял, как соседи по коммуналке могут не знать, что в квартире проживает маленький ребенок? Кстати, сколько ему? Годик?
– Три года. Это девочка, Сонечка.
– Это как же… – начал Миша и тут же замолчал, но Лиза поняла, что его удивило.
– Да, я родила ее в пятнадцать лет. – Она независимо вскинула голову. – Почти в пятнадцать.
– Бабушка вам с самого начала помогала? – переметнулся на другую тему Михаил.
– С самого начала, только она мне вообще-то не бабушка. Анна Андреевна – моя первая учительница, мы с ней случайно спустя много лет встретились. Когда моя мать заметила, что я в положении, она сразу сказала, что с ребенком не пустит меня на порог. А если я все-таки рожу, она сделает с ним что-нибудь, – ну, уронит или кипяток прольет. Я совсем растерялась, не знала, куда податься, мне же даже комнату никто не сдаст, без паспорта-то. Я тогда все бродила по городу и встретила Анну Андреевну. У нее было свое горе: единственный сын спился, водил в их квартиру пьяные компании, она тоже с утра до вечера бродила по улицам, чтобы дома поменьше бывать. Она сразу сказала мне, что поможет и чтобы я не вздумала бросать школу. Ближе к родам она сняла комнату, не эту, другую, и туда мы принесли Сонечку. Там, конечно, соседи были недовольны, что ребенок, что плачет, но в общем-то нас терпели. Хуже было, что денег никак не хватало. Я на рынке всякую работу делала, продавцам помогала, но этого не хватало. Потом, когда Сонечке было уже полтора года, одна приятельница Андреевны разрешила ей бесплатно жить в ее комнате, но только если соседи не будут против. А у соседей было требование: один человек без детей. Мы въехали наудачу, ну, узнают про Соню, прогонят, будем искать что-нибудь еще. Но вот что удивительно: Сонька до этого такая неспокойная была, постоянно капризничала, а на новом месте словно поняла, что нельзя шуметь, – и замолчала. Играет себе тихонько, почти не плачет, только когда я ухожу, и то потихоньку. Странно, да?
Ознакомительная версия.
