Ознакомительная версия.
Оскар без сил опустился на место, а мужчина начал говорить без остановки, захлебываясь словами. Он сообщил, что похитил и убил четверых абитуриенток и одну студентку, но не на сексуальной почве, а с целью ограбления. Увы, найденные трупы были в таком состоянии, что подтвердить или опровергнуть это утверждение не представлялось возможным. Про немолодых женщин, пропавших из мединститута, он говорить отказался вообще. Через некоторое время он как будто слегка пришел в себя, и в голосе его зазвучали хвастливые нотки: «Если бы вы только знали, с кем имеете дело! Я – настоящий монстр, такой, как доктор Лектор! С таким вы еще не работали».
Оскар не знал, что и думать. Анимов рассказывал про похищения, довольно точно описывал внешность похищенных девушек, но не мог внятно объяснить, как вывел из универа Олесю. Лишь как заведенный повторял, что девушки шли с ним добровольно, надеясь на его помощь в будущем. Олеся? Да, последнюю студентку звали именно так. Да, она была блондинкой. Как они вышли? Да как обычно, через боковой вход. Нет, он не уходил от наблюдения специально, он о нем и не подозревал.
Где он грабил и убивал девушек? Да в своей квартире. Довозил их до дома на своей машине. Вопрос – почему же в таком случае ни в квартире, ни в машине не обнаружено никаких следов пребывания девушек? – как будто поставил его в тупик. Немного подумав, он сказал, что после каждого убийства тщательно мыл машину изнутри, убирал комнаты и делал влажную уборку. Ах да, светлые волосы в машине точно принадлежат одной из убитых. Кажется, последней – Олесе.
Окончательно сбитый с толку, не спавший три ночи подряд Оскар плюнул на подробности и потребовал у Анимова рассказать, где спрятаны убитые девушки, чьи тела так и не нашли. Тот как будто очнулся от наркоза и долго молча смотрел на Оскара, затем вяло сказал:
– Давайте я вам кое-что получше покажу.
Оскар вовсе не хотел кое-что получше, ему нужны были тела или живые девушки. Но Анимов пояснил, что этого он не знает. Он продавал снятые с девушек драгоценности некоему барыге, а тот в благодарность прятал тела. Вот показать квартиру барыги он готов. Адреса не знает, но может назвать район, а когда вместе с группой он приедет на место, там уже сорентируется и отыщет нужную квартиру. А уж барыга, если на него как следует нажать (при этих словах он криво усмехнулся, и его глаз вновь задергался в жутком нервном тике), покажет, где он хоронил убитых.
Маша была уверена – если бы не два месяца нервотрепки и не три последние бессонные ночи, Оскар никогда не согласился бы на это предложение. Но история не знает сослагательных наклонений. Оскар решил, не откладывая дело в долгий ящик, немедленно ехать вместе с задержанным на квартиру барыги. В течение часа прибыли два понятых, эксперт и работник прокуратуры, осуществлявший надзор над этим громким делом. И уже через полтора часа вся спецгруппа вместе с понятыми и Анимовым прибыла в названный им микрорайон, где в последние годы шло активное строительство. Подозреваемый заявил, что барыга жил в новом доме на седьмом или восьмом этаже. Нет, точнее он не вспомнит – сообщник всегда встречал его недалеко от дома, садился в машину, они вместе заезжали в подземный гараж, вдвоем вытаскивали мешок с очередным трупом и по пожарной лестнице тащили его в квартиру барыги.
Анимов долго плутал по микрорайону, все никак не мог вспомнить дом. Это уже потом оперативники поняли, что искал он подходящее окно на верхнем этаже: широкое, не забранное решеткой. Наконец он указал на девятиэтажный новый кирпичный дом, стоявший несколько в отдалении от остальных новостроек. Вместе со всей группой он вошел в дом и, отказавшись от лифта, потащился по пожарной лестнице на восьмой этаж. Там он покрутился по лестничной площадке, постучал ногой по одной из дверей и устало помотал головой: нет, не здесь!
На лифте группа спустилась вниз и снова закружила по району новостроек. Наконец Анимов вновь остановился, долго пристально смотрел вверх, а потом кивнул: похоже, этот дом. Один из работников прокуратуры остался внизу, Оскар, оперативники, понятые и эксперт поднялись наверх. Задержанный был в наручниках и, как положено, прикован к одному из оперов. Но, войдя в подъезд, он попросил отцепить его – устал! Просьба никого не удивила – все вымотались до предела. Конвоиры перестегнули на нем наручники спереди. Впереди подозреваемого шло трое оперов, сзади – остальная «группа сопровождения», включая Оскара и понятых. Анимов начал подниматься по лестнице, но в пролете между седьмым и восьмым этажами вдруг рванулся к широкому пластиковому окну. Не разбегался, никого не отталкивал, просто сделал один большой, широкий шаг. Резкий взмах рук, закованных в наручники, – и, пробив стекло, на глазах остолбеневших оперов он выбросился наружу. Он умер мгновенно.
Все квартиры и все жильцы этого дома, а также их родные и знакомые, проверялись вдоль и поперек, но – напрасно. Никто из семей, живущих в квартирах этого подъезда, не знал подозреваемого. Ни обыски, ни допросы ничего не дали.
– Все, все, что мы делали, – впустую! – рыдала Маша. Я никогда еще не видела подругу в таком состоянии: она рыдала безостановочно, размазывая слезы кулаком по щекам, совершенно не думала о том, что ее прекрасные серые глаза заплывут и покраснеют, а лицо опухнет. – Оскар отстранен от дела, назначено служебное расследование. Эти уроды считают, что Оскар надавил на Анимова и довел его до самоубийства, чтобы быстрее раскрыть дело!
– Правда уроды! – возмутилась я. – С чего они взяли?
– Но кто-то из наших это действительно сделал, – сквозь рыдания прошептала Маша. – Сейчас никто не сознается, но я сама все время слышала от оперов: что мы возимся с этим гадом, как дурень с писаной торбой! Такие, как он, слов не понимают. Пока мы с ним миндальничаем, девушки погибнут… Олеся умрет, если она еще жива. Надо прессануть его покрепче, и он расколется, как гнилой орех! Мигом все выложит!
– Думаешь, его прессовали? – протянула я. – И он не виновен?
– Наверное…
– Но он уже предпринял одну попытку самоубийства. В любом случае он мог все придумать, чтобы организовать вторую. И потом – а ты уверена, что он невиновен?
Маша лишь замотала головой, не в силах говорить из-за рыданий.
– Ну, смотри, – решительно сказала я. – Сколько вранья эта невинная овечка наговорила на допросах?
Первое. Он крутился в универе все лето – ну, по крайней мере, весь август. Его дочка – не абитуриентка, а студентка, ей делать летом в универе нечего. Кого же он там «охранял»?
Второе. Странная история с дамой, которой он предлагал свою помощь, и рассказ о четырех девушках, которых он таким образом соблазнил. Где эти девушки? Их в природе не существует! Он выдумал этих девушек, возможно, для того, чтобы не называть имена настоящих. Убитых! Или ты полагаешь, что его и на эту тему тоже прессовали?
Третье. Он мог и в самом деле пропылесосить машину и сделать влажную уборку квартиры. Он же девушек не резал, а душил – особых следов и не должно было остаться.
Четвертое…
– Да плевать мне на него! – истерически выкрикнула Маша. – Что будет с Оскаром? Он живет этой работой! Он не переживет, если его уволят!
– Да погоди, – пыталась урезонить я подругу. – Об увольнении речь не идет. Кстати, Анимов на последнем допросе назвал имена убитых – как он мог все это выдумать?
– Так эти имена ему сам Оскар называл, сто раз! Все три дня только об этих девушках и спрашивал! Пойми, Анимов не сказал ничего, что можно пришить к делу. Ничего, ни единого слова! Он просто сознался. Доказать, что его прессовали, – дело техники. Народ вообще гудит, что его выбросили из окна. Мол, дождались, пока он сознается, и выкинули на фиг, чтобы дело закрыть! – И она зашлась в таких рыданиях, что я не на шутку перепугалась.
– Ну не реви же! – Я в отчаянии затрясла ее за плечи. – Не реви! Вполне возможно, что Анимов – маньяк. В любом случае он псих. Не могут из-за него уволить Оскара!
– Смотри, что в нашей газете уже написали! Вранье, но ведь люди-то верят! – Она подняла с пола газету, резко раскрыла ее, чуть не разорвав страницы, и бросила мне. Я невольно начала читать:
«…О скоропостижной смерти подозреваемого в городе говорят разное. С неимоверной быстротой в народе распространяются жуткие слухи – мол, подозреваемого выбросили в окно сами милиционеры: раз смертная казнь в нашей стране отменена, они решили покарать маньяка сами. Также идут разговоры о том, что подозреваемого избили, выбивая из него признание. Хотя, по словам экспертов, следов побоев у погибшего обнаружено не было, можно ли доверять официальной экспертизе?
Жильцы подъезда, наблюдавшие за экспериментом через полуоткрытые двери, рассказывают также, что перед тем, как выброситься в окно, Александр сказал милиционерам: «Мое дело продолжат!» Возможно, в смерти девушек повинен вовсе не маньяк-одиночка, а целая банда? В любом случае теперь все нити оборваны… Нельзя исключать и то, что на самом деле Александр Анимов был вообще ни при чем, просто следствие решило все на него списать, а хороший подозреваемый – мертвый подозреваемый.
Ознакомительная версия.
